ночь была ясная, и голова у него была ясная и холодная, как ночной воздух.
печальные мысли - как туман. взошло солнце - и они рассеялись.
кругом война, грязь, глупость... а мы всё пьём.
...а может быть и не сон, сказал он себе. может быть, вот протяну сейчас руку и дотронусь до этой самой марии. может быть, ты просто боишься, сказал он себе. а вдруг окажется, что этого не было и это неправда, как все твои сны или как твои прежние любовницы... и все они были гораздо нежнее, чем когда-то на самом деле. может быть, и тут тоже так. может быть ты боишься дотронуться до неё, боишься проверить. вдруг дотронешься, а это ты только выдумал и видел во сне.
Каждый день, впиваясь в строчки,
Он глупеет и умнеет:
Если автор глуп – глупеет,
Если умница – умнеет.
не стоит думать, что вся абсурдность ситуации ускользнула от него. напротив, никогда он столь ясно не осознавал свою принадлежность к класссу юных идиотов из хороших семей, как в этом одиночестве посреди толпы охваченных энтузиазмом безумцев, на этом беломраморном полу, воображая себя бунтарём, при том, что принадлежит он к весьма привилегированной касте, в то время как миллионы людей спят на улице при температуре 15С, подложив под себя лист гофрированного картона. он всё это знает и именно поэтому уставился в пол.
его стыд, его беспомощность, его капитуляция перед действительностью как раз и объясняются тем фактом, что он не хочет себя простить. что тут поделаешь? ты не изменишь мир. так что тебе только и остаётся, что рассматривать свои ботинки, да пытаться склеить ту дамочку-атташе.
Марку надоела её болтовня: чем больше журналистка говорит, тем меньше ему хочется слушать. Забавный парадокс: болтуны, как правило, остаются в одиночестве. Марк думает: "Самые блестящие фразы, сказанные мной за всю мою жизнь, я произнёс про себя".
- Правда она хорошенькая? - спросила она Роберта Джордана. - Как на твой вкус? Немножко тоща, пожалуй?
- На мой вкус - хороша, - сказал Роберт Джордан. Мария зачерпнула ему кружкой вина.
- Выпей, - сказала она. - Тогда я покажусь тебе ещё лучше. надо выпить много вина, чтобы я казалась красивой.
- Тогда я больше пить не буду, - сказал Роберт Джордан. - Ты и так красивая, и не только красивая.
- ... и ты никогда не шутишь?
- Нет, почему. Я очень люблю пошутить. Но обращение к человеку - с этим шутить нельзя.
- Нет, - сказал Пабло, зачерпывая себе вина. - Разве ты не видишь, что я пьян? Трезвый я больше молчу. Много ты от меня разговоров слышал? Но умному человеку иной раз приходится выпить, чтобы не так скучно было с дураками.
нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть материка, часть Суши; и если Волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе.
- Но вам знакомо это ощущение счастья, когда предстоит действовать?
- Да, - сказал Уилсон. - И точка. Нечего об этом распространяться. А то всё можно испортить. Когда слишком много говоришь о чём-нибудь, всякое удовольствие пропадает.
когда в городе так много деревьев, кажется, что весна вот-вот придёт, что в одно прекрасное утро её неожиданно принесёт тёплый ночной ветер. иногда холодные проливные дожди заставляли её отступить, и, казалось, что она никогда не вернётся и что из твоей жизни выпадет целое время года. это были единственные по-настоящему тоскливые дни, потому что все в такие дни казалось фальшивым. осенью с тоской миришься. каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья, а голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. но ты знаешь, что весна обязательно придёт, так же как ты уверен, что замерзшая река снова освободиться ото льда. но когда холодные дожди льют не переставая и убивают весну, кажется, будто ни за что загублена молодая жизнь.
выборочная перцепция - это когда в дискусси двух людей один выцепляет фразы второго, которые по сути не являются главными. то есть акцентирует внимание на мелких недочетах, которые выставляет главными. создается впечатление, что он прав, хотя на самом-то деле происходит это от того, что ему нечего возразить.
в риме с этим была связана одна ассоциация. если перед собакой бросить палкой, она будет смотреть на палку. если же перед львом - он будет смотреть на того, кто ее бросил. и тех, кто в сенатских спорах цеплялся к незначительным оговоркам и пытался этим выставить собеседника глупее себя, называли собаками.
Он презирал их, когда они были далеко, но пока он был с ними, многие из них ему очень нравились.
give me a long kiss goodnight
and everything will be alright
so give me novacaine
music: Green Day - Give Me Novacaine
дэйв гэан... трудное детство. был в тюрьме. курил. испытывал сильную физическую нагрузку во время туров. был почти конченным наркоманом. вскрыл себе вены. но слава богу вылечился и остался жив.
да, видать господь тоже слушает depeche mode.
зал: all i ever wanted / all i ever needed
мартин: is here in my arms
зал: words are very unnecessary
мартин: they can only do harm
дэйв: yeah, that's right!
зал: waaaaaaaaaaaaaaaaaaa!
они - боги.
music: Depeche Mode - Enjoy the Silence (live)
- Ни одного неловкого движения не сделал, - сказала Брет.
- И не сделает, пока ему не станет страшно, - сказал я.
- Он никогда не испугается, - сказал Майкл. - Он слишком много знает.
- Он с самого начала все знал. Другим за всю жизнь не выучиться тому, что он знал от рождения.
- И какой красавец, - сказала Брет.
- Знаете, она, кажется, влюбилась в этого тореро, - сказал Майкл.
- Ничего нет удивительного.
- Джейк, будьте другом, не хвалите его больше. Лучше расскажите ей, как они бьют своих престарелых матерей.
- Расскажите мне, как они пьянствуют.
- Просто ужасно, - сказал Майкл. - Пьянствуют с утра до вечера и только и делают, что бьют своих несчастных матерей.
- Он похож на такого, - сказала Брет.
- А ведь правда похож, - сказал я.
- Выпейте ещё коньяку, - сказал граф.
- Там выпьем.
- Нет. Выпьем здесь, здесь тихо.
- Подите вы со своей тишиной, - сказала Брет. - Что это мужчины вечно ищут тишину?
- Мы любим тишину, - сказал граф, - как вы, дорогая, любите шум.