Забыла сегодня свой мобильник дома, и по этому поводу вышел интересный диалог с мамой. Надо отметить, что моя мама, если уж зашла домой, то выковырить ее оттуда - невозможно ни за какие коврижки.

- Ма, можешь заехать ко мне домой, я забыла мобильник и не помню нужные номера.
- А почему ты не сказала раньше? Я только что поднялась с Мишель к себе [на четвертый этаж без лифта, я ее понимаю].
- Мам, слушай, это пять минут пешком!
- Не пять!
- А сколько?
- Не пойду, и все! Ближний свет!
- Сделай одолжение!
- Не буду! Вот ты бы для меня такое не сделала!
- Как это, не сделала? Я для тебя все время что-то делаю.
- Да? Ну вспомни, когда ты мне в последний раз делала одолжение.
Вспоминаю. Не помню.
- А когда я НЕ сделала то, что ты просила?
- О! Я просто никогда тебя ничего не прошу. Потому, что все равно не сделаешь.
- !

Кончилось дело тем, что я позвонила в справочную. Оказалось, что теперь там можно узнать и номер мобильного тоже.

Янив жалуется на Боаза: "Есть только одна тема, которую он готов всесторонне развивать с утра до вечера. Эта тема - "Боаз".

Мама NewyorkskiyBred сегодня лечла мне зубы.
- А что, - спросила она задумчиво, - Алик и Йоханан собрались закрывать свое дело?
- Хыху, - ответила я с полным ртом мокрых ваток, что означало "типа того".
- Просто меня интересует, - озабоченно продолжила Асина мама, - когда они наконец начнут платить зарплату их работнику, Николаю, зубы которого третий год лежат у меня на полке.

Смотрим "Японскую историю". Австралийская девушка нежно прикасается к руке японца.
- Это что значит? - спрашивает Орен, - "Фак ми"?
- Не, - говорю, - почему? это значит: "Ты другой, странный... ты мне нравишься."
Японец в кадре склоняется над девушкой, начинает ее целовать.
- "Фак ми!" - победно констатирует Орен.

Эфрат, сестра Орена, рассказывает про Селком:
- ...Тогда наш начальник отдела созвал всех и спросил: "У кого из вас есть маленькие дети?" Мы подняли руки. Процентов семьдесят. Ну, знаешь, как Селком: полно молодых мам. "Принесите на работу их фотографии. Не думаю, что вы будете их часто видеть в ближайшее время."

Вчера ко мне в гости приезжала бывшая подружка Ифтаха, Мейрав. Она очень интересная девица. Ифтах ее бросил, уехав учиться в Принстон, и Мейрав засела на сайт интернет знакомств (она очень красивая, кстати). Рассказывает про одно свидание:
"Ну, приходим мы к нему домой, а он меня спрашивает:
- Ты что, собираешься мной сексуально попользоваться и бросить?
- А что, - отвечаю, - это будет так ужасно?"

* * *
До того, как приехать ко мне, она пошла загорать на море. По-моему, уже холодно, но Мейрав живет в холодном Иерусалиме, так что ей показалось в самый раз.
"Только я улеглась с книжкой, - пожаловалась она, - подходит какой-то тип, толстый, весь в поту."
- Что ты читаешь? - спрашивает.
Мейрав сказала.
- Это интересно?
- Oчень.
- Неужели интересней, чем история твоей жизни? - спросил толстый тип и уселся рядом на песок.
Мейрав возмутилась:
- Я пришла сюда почитать!
На что тип возразил:
- А я пришел сюда действовать!

Дело было в Старом Яффо, в маленьком еврейско-арабском кафе с лампами из Икеи и дешевыми стульями. Мишель спала в коляске после сытного обеда, Орен с Наоми беседовали на отвлеченные темы, а Нир рассказывал мне, как его папа заработал много денег на голом месте.

Все началось с того, что папа Нира начал коллекционировать несколько лет назад сделанные вручную перочинные ножи. Но ножи стоили дорого, и папа Нира ломал голову, как пополнить коллекцию, не пустив по миру семью. А тут как раз в Америке был слет умельцев-ножедельцев. И Нирский папа придумал!

Он полетел на слет и предложил ножедельцам выпустить дорогую книгу о перочинных ножах - для тех, кто в этом разбирается. Каждый умелец напишет о себе и поделится секретами мастерства, представив процесс изготовления своих ножей. Мастер получает рекламу и мировое признание, а Нирский папа (так он договорился) - перочинные ножи, изготовленные для книги.

Умельцы нехотя, но согласились и разлетелись по домам. Нирский папа обзванивал, напоминал, координировал, обьяснял, как именно нужно сфотографировать - в общем, он тоже поработал.
Уже первое издание книги разошлось на ура и полностью окупилось. Книга начала приобретать популярность среди коллекционеров. Они начали уговаривать Нирского папу издать вторую книгу, о клинках. Только теперь Нирский папа попросил не только нож, но и 1000$ за страницу. И все равно, очередь желающих попасть в книгу мастеров превышала возможности.

А прекрасная коллекция Нирского папы стремительно пополнялась и одновременно росла в цене - ведь книги были написаны именно про эти ножи.

Вчера за мойкой пола в 11 вечера меня посетила глубокая мысль, что каждому творческому человеку должна автоматически выдаваться домработница. Кем выдаваться? Ну, хотя бы мирозданием.

С тех пор, как родился ребенок, не пропустила ни одной противозачаточной таблетки.

Вчера на дне рождения моей тети Евы ее подруга Лиора предложила мне кофе.
- А Лена кофе не любит! - сказала моя мама.
- Да? - поразилась я.
- Ты ж его никогда не пьешь.
- Хм?
Почему-то только дома у мамы я никогда не пью кофе. После десятиминутного дедуктивного раздумья я догадалась, почему. Они не держат свежего молока.

Сижу на работе вся в соплях, а в голове вертится цоевская песня "Когда твоя девушка больна":

На вечеринку один
Когда твоя девушка больна

Помнится, мне все в детстве думалось: а чего он вообще поперся на вечеринку, раз она больна? Нет, чтобы сидеть рядом и читать ей вслух "Детские годы Багрова внука", чтоб она поскорей уснула, или носить ей из кухни чай с малиной.
Хотя, может, она его сама выставила. И так тошно, а тут еще он со своим Багровым внуком. Хоть бы на вечеринку сходил, что ли.

Начиталась ЖРУльни и вспомнила - как-то спрашиваю француза: "Какое у тебя любимое блюдо?" Он отвечает: "Перепела в гнезде!". О как! Правда, он это обьяснял очень долго, одни перепела чего стоили - "маленькая толстая птичка, которая бегает в пшенице". С гнездом тоже пришлось повозиться, оказалось, они запекаются в черном хлебе.
Сразу надо было догадаться, что мне до него со своими плебейскими беларускими драниками, как до луны.

Два раза в неделю я хожу в кантри. Вчера в бассейне, наконец-то, включили подогрев. Но все равно холодно. А ведь еще только теплый октябрь! Я выскочила из воды и помчалась в джакузи. Там уже сидело немало народу. Один дядечка громко, во весь голос, пел восточную песню "Ат олами": ты - весь мой мир, мои мечты. Молодой человек напротив и полная женщина в розовом купальнике подпевали. Усатый мужик рядом отбивал ритм ладонями. Еще двое внимательно слушали, а двое других были увлечены беседой. Певец размахивал руками, ака дирижировал. Когда песня закончилась он захлопал в ладоши и, строго на меня посмотрев, сказал: "Поддержим меня вашими аплодисментами!"
Я решила, что с меня хватит, и пошла в душ. Вслед раздалась громкая песня: "Ты сказала, что дождь смоет слезы, но дождь прошел, а слезы продолжаются".

Сегодня исторический день - после 38 лет Израиль вывел войска из Газы. В последний день немного изменили планы - решили не разрушать синагоги. Символически, Израиль не должен разрушать дома Божьи. Абу Мазен подал идею, и Шарон его поддержал. Имелось ввиду, что их разрушат палестинцы, но без надругательств. Ага, конечно. Как только войска вышли, синагоги спалили под корень.

На радостях, несколько тысяч палестинцев рванули к египетской границе. Египтяне перепугались и открыли огонь. Одного палестинца убили, нескольких ранили. Но самое странное празднование было на море. Пока Израиль был в Газе, пляжи были закрыты. Когда их открыли (а там замечательные пляжи), палестинцы рванули купаться. Пятеро утонули.

Свобода. Мне вспомнился фильм "Убить дракона".

В четверг вечером завалились с Мариной к Зое. Я принесла с собой мешок тряпок, чтоб сшить из войлока открыточку нашему начальнику тех.дизайнеров, Амиту (у него родилась дочка). Все у нас беременнеют, даже жены работников. Открыточку я планировала сшить за полчасика, но это занятие растянулось часа на три.
Девицы закурили косяк. Я отказалась - я была за рулем, а в Израиле и без косяка ма дорогах экстрим. Принесенное нами мороженное таяло в тарелочках. Сладковатый дым медленно плыл по комнате.
Марина с Зоей мною вдохновились и тоже начали шить - Марина куклу, а Зоя зеленого, как шрек, мопса.
- Ой, мы прям, как три девицы под окном, - сказала Зоя.

Марина первая дошила куклу и начала щелкать пультом. По Евроспорту показывали дерущихся японцев. Ух, звери! Я такого раньше не видела - настоящая уличная драка с обниманиями на ковре. Вроде бы, это называлось бошидо. Очень эротично. Для девишника - в самый раз.
Мы даже шить перестали на некоторое время. Потом другой японец сцепился с негром. У японца на черных трусах сзади были три больших белых иероглифа.
- Интересно, - сказала Зоя, - а что написано у него на заду?
Средний иероглиф я узнала:
- В центе написано "центр"!
- Понятно, - воодушевилась Зоя, - а справа и слева, соответственно, "право" и "лево". А то они так друг дружку по голови пиз#ят, что потом не могут вспомнить где чего, - она дошила мопса и раздумывала, а не пришить ли ему на задницу большой желтый магендавид.
Но не пришила.
За Мариной заехал Саша, и мы все отправились по домам.

Нир решил, что Наоми плохо слышит, и отправил ее к врачу. Врач ее осмотрел и сказал:
- Передай своему мужу, что у тебя слух замечательный, просто выборочный. Это у многих женщин бывает

Бабушка о Мишель, в ответ на мое недовольство, что она ее перекармливает:
- Смотри, как она похудела! Уже не так щеки из-за ушей сзади виднеются!

Сегодня я шла на работу и думала о ясновидящих. Позавчера передачу про них смотрела. Меня не тянет ни к гадалкам, ни к ясновидящим. Видимо, нет настоящей нужды, хотя принципиально я не против и мне любопытно. В Индии как-то прицепился ко мне гадальщик. Мне тебя надо о чем-то предупредить, говорит. Я говорю ладно, предупреди, но сначала, чтобы я поверила в твои способности, скажи, из какой я страны.
- Германия!
- Нет.
- Франция?
- Нет.
- Голландия?
На этом месте мне надоело. Я, говорю, из Израиля. Всего вам доброго.

Утро.
Проснулась в пять от голодного вопля Мишель.
Ползти на кухню делать бутылочку не было сил. Положила ее под бок с бормотанием: "Спи, маленькая, спи..." Мишель пожевала соску и покладисто уснула. Вчера в два ночи Орен пришел из паба весь влюбленно-воинственный, и сразу начал приставать. Насмотрелся там, небось, на баб в декольте. В Израиле сейчас мода: "тонкая майка на бретельках без лифчика". Что в жаркой стране совсем неплохо, кстати. Я же сидела за компьютером и писала деловое письмо. Сначала я думала Орена убить, но потом постепенно передумала. Даже увлеклась.

В 6:20 терпение у Мишель лопнуло, и она опять заорала. Глаза ее были широко раскрыты, а брови нахмурены, чтоб я не думала, что ее можно усыпить снова.
- О-орен! - взмолилась я.
- Ладно, - сказал он, не разлепляя век, - но ты будешь кормить.
- Ага...
Орен вздохнул и пошел на кухню. Мишель возмушалась и не давала мне спать. Наконец, Орен принес бутылочку, и Мишка открыла рот, всем своим видом показывая, как ей хочется кушать. Присосалась и зачмокала. Я пристроилась так, что можно было держать бутылочку и спать, и проснулась уже от посвистывания воздуха, когда кончилась смесь.
Через десять минут бабушка позвонила в дверь.

В машине.
Орен придумал робота, который принесет нам много денег. Робот должен ползать по стене и ее красить (у Орена до сих пор травма от моих дизайнерских попыток перекрасить все стены в доме).
Дико хочется спать.

На работе.
Забилась в уголок, положила голову на стол и сплю.
Проснулась и полезла в инет.
Целый день рисую овец. Что-то овцы сейчас в моде, странно. Полезла в инет, посмотреть референс овец.
А салат на обед мне продали вчерашний. С вялым помидором.

Потом.
С работы меня забрал Ифтах. Он скоро уезжает учиться в Принстон. По-моему, он туда поступил, только чтоб потом говорить "а вот когда я писал докторскую в Принстоне..." Сама тема его интересует постольку-поскольку. Его подружка Мейрав плачет дома. Хаха, а ведь могла бы быть я на ее месте! Мы сидим в кафе и Ифтах рассказывает мне журналистский скуп. И анекдот: у праведника были два попугая, которые все время молились. И вот однажды друг праведника попросил того присмотреть за двумя своими попугаихами. Только, предупредил он, они блядоватые. Не беспокойся, ответил ему праведник, под влиянием моих набожных попугаев они исправятся, и подсадил попугаих в клетку к своим. Кончай молиться, сказал один попугай другому, наши молитвы были услышаны.

В бассейне
Орен обыграл меня 3 раза в пинг-понг.
У-у, я так не играю. Пойду, поплаваю с горя.

Потом
Нажрались суши. Пока он разговаривал по телефону, я заказала с голодухи 3 порции по восемь. В результате я съела 7, больше не влезло.

Ночью.
Забрали Мишу от моей мамы. Пойду-ка я спать. Завтра буду с ней общаться.

Знакомая одной знакомой в академии художеств шлифовала детали, и ей вдруг закрутило руку в станок и обрубило кончики трех пальцев. "Томер меня бросит! - закричала она, - Томер меня бросит!!!"

Боаз предложил встретиться в понедельник или во вторник после работы. Янив не может.
- Почему?
- В ночь с понедельника на вторник мне надо везти родителей в аэропорт.
- Ну?
- В понедельник я не могу, потому что мне надо вечером их везти, а во вторник я не могу, потому что буду с утра усталым.

Боаз переезжает к Яниву. Брат Янива уехал в Канаду и оставил ему на неопределенное время свою квартиру с маленьким двориком, и собаку. Раанан и Инбаль, соседи Боаза, ищут ему замену.
- А что так долго?
- Раанан думает, что он выбирает себе невесту. Эта не подходит - зубы кривые, а эта не подходит, потому что толстая...
- А Инбаль что говорит?
- А Инбаль, наоборот, не хочет, чтобы в квартире жила соседка красивей, чем она. Поэтому, всех кто нравится Раанану, она с гневом отвергает.