Вот она - разница во времени! Я прихожу с работы, сразу в аську лезу, чтобы еще немножко "скелета" накидать, а во все остальное время Котя вылизывает и "мясом" "скелет" обкладывает.

Будет!

Будет, думаю, через день-два. Как только, так сразу.

Давай-давай, я к тебе вечером присоединюсь. Слу-ушай, а чтобы время зря не терять, может, я сделаю закрытую запись под названием "Творческая мастерская" и там щас будем обсуждать, пока у мя трафф не кончиццо?

Для того чтобы серо-красное тело «Валькирии» свободно вплыло в ангар и село, ничего не задев, пару грузовых шаттлов пришлось эвакуатором подвинуть в сторону. Главмеханик по этому поводу ничего не сказал, только следил за тем, как посадочные магниты притягивают корабль к полу.
-Леди, у нас сегодня день открытых дверей? – на ухо спросил он у Лейи.
-Вроде того, - кивнула она.
Сканеры, насквозь видящие любой корабль при прохождении через ворота ангара, показывали, что на борту «Валькирии» не менее двадцати единиц живой силы, однако когда с шипением открылся люк и опустился трап, Криоптус сошёл по нему один…
Расцветают и вырождаются цивилизации, загораются и гаснут звёзды, а он никогда не меняется и это, несомненно, хорошо. Как всегда в чёрной коже и с парой ятаганов за спиной. Любовь пиратов к холодной стали клинков, несмотря на доступность бластеров и оружия помощнее, была притчей во языцех, и это правило не обошло стороной даже неосапианта Барона.
-Первый вопрос: а почему именно здесь? – сверкнул он золотым зубом.
-А почему бы и не тут? – пожала плечами Лейя в ответ.
-Да ладно, я не в претензии, - примирительно поднял руки вверх Криоптус, - яхта зашибись.
Задрав голову вверх, он оглядел внутренность ангара, присвистнув от восторга. Да, уже ради одного этого стоило повременить с возвращением домой, где его ждала привычная повседневность, если, конечно, к борьбе с неукротимым климатом Титана можно привыкнуть…
Пиратские интересы в Дальних Мирах после войны разделились на интересы Симбакки и интересы пиратов, всегда чуравшихся Эхофлота, с которым верховный пиратский вождь непростительно тесно сблизился. Жестокая ирония судьбы заключалась в том, что клан, сплотившийся вокруг Криоптуса, принадлежал ко второй категории, хотя с первой у него разногласий не было – Симбакка, несмотря на расовые различия, считал его своим другом. Тридцать лет назад пираты высаживались на Марсе, и по внезапной необъяснимой прихоти молодой, ещё не покоривший вершину иерархии Джонас подобрал троих неосапиантов, прятавшихся в пещерах от группы враждебно настроенных людей в эхолётах. Одним из тех троих был и Криоптус… он рассказал, что их преследователи устраивали в заброшенном руднике гладиаторские бои, и Симбакка, являя собой противоположность земных баек о пиратской беспринципности, нанёс по этой шайке удар. Друзья Криоптуса пожелали вернуться домой в Магинус, а он избрал путь пирата навсегда и в течение долгих лет не раз приходил Симбакке на помощь. Однажды Тайфунис пытался перетянуть его на сторону Фэйтона, обещая хлебную должность и высокий пост, но, показав ему в видеофон непристойный жест, Криоптус доказал свою верность кланам и Симбакка отдал ему во владение Титан. Их дружбе способствовало также и то, что главарь не считал его конкурентом: с одной стороны потому, что кланы не признают над собой власть неоса, а с другой – просто потому, что Криоптуса устраивал статус титанского вассала. С помощью атмосферных преобразователей, геотермальных печей и другого награбленного у землян оборудования его соратникам удалось сделать ледяной спутник Сатурна относительно пригодным для жизни, а понятие «своя земля» было для него весомее рангов – именно поэтому он ничуть не комплексовал перед Девочкой, хоть и любовался «Исполнителем».
-Вот, это тебе, - он достал из кармана косухи компакт-диск, на обложке которого вырисовывался изукрашенный рунами маятник на фоне ночного моря, - певица другая, но как-нибудь могу и старую откопать. Представь себе, я не только металлург, но ещё и археолог. Я рылся в электронных залежах, которым больше ста лет!
Лейя взяла диск:
-Спасибо, - улыбнулась она.
-Не за что, Девочка, - возвратил улыбку Барон, - ну, я ещё кое-что для себя лично добыл, с рыком и грохотом, хотя знаю, ты это на дух не переносишь… но всё, базар в сторону. Кто в бутылку попал?
-Помнишь, ты недавно одному неосу нейрошунт поставил?
-Гм, - нахмурив брови, Криоптус призадумался и напряг извилины, - какому из двадцати трёх?
-Так, ясно. Больше ничего не скажу, сам все увидишь.
-Будь по-твоему, принцесса. Братву я пока здесь оставлю, - на миг он замешкался, но понадеялся, что бойцы, которых он привёз с собой, не станут нарушать дисциплину на чужом борту.
Уже второй раз за сегодняшний день Лейя шла по ангару, затем по коридору, где нужно несколько раз сворачивать направо, и, наконец, снова проехалась на лифте. Криоптус, знакомый с «Исполнителем» не лучше Фэйтона, вёл себя не в пример собраннее – по крайней мере, не застывал поперёк коридоров, и роботу-уборщику не пришлось подавать ему сердитые сигналы.
-Знаешь, Девочка, ты наверное давай без мистики, а? – простецки предложил он убавить загадок, как раз, когда они с Лейей уже перешагивали порог конференц-зала, - скажи, кому помощь нужна, а мы уже…
…Она всякого ожидала, но Криоптус её удивил. Когда его чёрные глаза мимолётно скользнули по сгорбившемуся на диване Непьеру и сфокусировались на Фэйтоне, он сначала кашлянул, потеряв нить предыдущей темы разговора, а потом посмотрел вновь на Девочку:
-А что с ним не так?
-Со мной всё в порядке, Металлург, - отозвался Фэйтон, уже решив не выказывать злости за то, что о нём говорят в третьем лице. – Кстати, здравствуй. Спасибо за шунт, вроде не глючит.
-Фуфла не делаем, - с гордостью приосанился Криоптус, - всё, я тебя вспомнил. Ты был последним в день моего отлёта, и ещё милостыню мне подать собирался!
Вздувшиеся желваки выдали переменившееся настроение Фэйтона. Нельзя сказать, что его задела эта плоская шутка (а подчёркнутое игнорирование его происхождения и вовсе доставило немалую радость), но разговоры в таком тоне вполне могли надолго вогнать его в депрессию.
-Ну, извини, - виновато опустил голову Криоптус, поддавшись растущей неловкости. Гены генами, а по сравнению с закалённым годами и сражениями пиратским капитаном Фэйтон-2 выглядел просто растерянным юнцом, так что Барон решил загладить острый угол. Непринуждённым жестом он указал всем присутствующим, в том числе нервничающему в неосапиантской компании Непьеру, что лучше сесть в кресла и пообщаться, как солидные персоны, чем стоять и перебрёхиваться, как базарные бабы. – Итак, Фэйтон! Званий и титулов не будет – да ты и сам, я смотрю, не шибко кичишься – не сочти за издёвку, но ты раздул из мухи слона. Твоя дилемма решается ножом за часок, например, жёлтое вырезать, а красное подвинуть, а может, перекрасить…
-Если ножом, то лучше сразу по горлу, - отчётливым низким тоном, добавляя словам веса, Фэйтон однозначно отверг предложение, - я тебя уважаю, Барон, но если бы я этого хотел, то попросил бы ещё в тот раз, заодно с липовым паспортом. Ты себе красоту навёл, а моя метка – это часть меня. И помимо всего прочего, она здесь ни при чём! – повысив голос, он распрямил спину и привлёк к себе всеобщее внимание, даже внимание отрешившегося Шона, - прежде чем мы начнём разговор по существу, я сам себе предоставлю слово, а иначе никто ни хрена не поймёт!..
…И он почти слово в слово повторил «пересказ без купюр», который уже слышала Лейя, частично ответив на молчаливые вопросы Непьера. Попутно он раскрыл некоторые неважные, но и нелишние детали вроде местонахождения угнанного профессором Дирком эхокрыла, а она дистанционно активировала и в течение пяти минут настраивала голографический проектор, внося в систему собранные оперативные данные. Под конец фэйтоновского монолога, когда и Непьер, и Криоптус уже знали, в чём «провинилась» Виктория Сян и кто её похитил, над серединой зала воспарил цветной макет резиденции Моррингера со всеми комнатами, камерами и даже вентиляцией, а Лейя, довольная своим трудом, улыбалась, сложив руки на груди. Дождавшись финала, она сама поставила точку, упомянув свой главный козырь – пост, на который её назначил старый реакционер.
-Вот так-так, - поражённо уставившись в пол глазами навыкате, протянул Непьер, - моё сочувствие доктору Сян. Знаешь… Фэйтон, - он справился со своей иррациональной неприязнью и обратился к нему по имени, - если бы кто-нибудь захотел в тебя выстрелить, я бы принёс в жертву новый бронежилет, чтобы дослушать до конца. Как всё запущено! Здесь попахивает кое-чем похуже насилия над Конституцией. Я обязан донести об этом в штаб и уведомить избирком...
Шон решительно сорвал с пояса служебный комлинк и уже начал открывать полицейскую частоту, когда Лейя вдруг внезапно вскинула вверх руку и на расстоянии вырвала у него аппаратик.
-Девочка!
-Нельзя этого делать, Непьер! – практически крикнула она.
-Это моя обязанность…
-И верная смерть для Виктории и остальных! – пригвоздила она его взглядом, - пойми, мы лишены такой роскоши, как законный путь! Остаётся незаконный, а это моя епархия.
-И моя, - веско добавил Криоптус.
Непьер натурально зарычал, глаза налились кровью. Не будь Лейя его старой соратницей, он бы не побоялся кинуться на неё с кулаками, невзирая даже на Силу, но её правоту он не мог не признать, так что мишенью его стал пират:
-Будь мы на Земле, ты бы у меня уже сел под замок, харя уголовная, - пригрозил он.
-Девочка истину глаголет, - сохранял незыблемое хладнокровие Криоптус, чуть заметно ухмыляясь уголками губ. Золотой зуб зловеще блестел в лучах проектора, - но для альтернативно-одарённых могу и на пальцах раскидать. У этого скунса в чулане и мой кореш тоже, и если он пострадает из-за того, что копы вроде тебя чешут языками направо и налево…
-Вы не ссоритесь, - тихо-тихо и оттого очень эффективно сказала Лейя им обоим. От них не укрылись еле уловимые флюиды её воли, принуждающей их растерять запал, но они не захотели этому сопротивляться и сбавили обороты, - вы включаете мозги и слушаете мой план действий. Уфф, не люблю это делать с друзьями, но пришлось. Вы меня прощаете? – виновато подмигнула она Шону и Криоптусу, и звонким щелчком пальцев заставила встрепенуться Фэйтона, встав напротив голограммы резиденции, - у нас уравнение с двумя неизвестными. «Икс» - это то, что находится ниже подвала. Виктория говорила, что там какой-то неприятный сюрприз, так что раньше времени туда соваться нельзя. «Игрек» - личный сервер Моррингера, эту часть работы я беру на себя. Из его оговорок и слов-паразитов, которых я порядком наслушалась, следует, что в этом сервере есть файлы первостепенной для него – и для нас – важности. Если я их взломаю, я передам их через мой шифратор тебе, Непьер. Делай с ними что хочешь, но только после того, как мы закончим. Ясно? Если же мне ничего не удастся, я буду действовать по ситуации. Фэйтон, не перебивай, - упредила она попытку неосапианта вставить возражение, - со мной в здание пройдут мои опытнейшие люди, которых я представлю Моррингеру как новый доверенный персонал, и они меня прикроют, если что-то не заладится. Подытожу: всё, что внутри – моя доля. Теперь можно перейти к «иксу», и это уже пиратские заботы. Криоптус, твои парни засядут вот тут, - указала Лейя точку в лесистом ущелье в трёх километрах от резиденции и в голограмме появилась красная отметка с координатами, - очень удобная позиция, там никто не ходит и не летает, а ещё эту зону не мониторят спутники. Обычные, я имею в виду, гражданские. Спутники Моррингера я сама от вас отведу. Ну так вот, пираты должны ждать моего сигнала – я сообщу им точные координаты входа в подземелье. Они должны будут подстраховать меня и пленников. Надеюсь, что с сюрпризом я к этому времени разберусь. Хочется верить, что там просто свора собак… и не забывайте, план приблизительный! Если он изменится, я об этом оперативно сообщу. Ты что-то хотел спросить, Фэйтон?
-Мне уже всё ясно, - Фэйтон задумчиво пожал плечами, но вопрос у него всё же возник: - да, а для меня работёнка найдётся? Я не спорю, у тебя всё схвачено, но я не собираюсь просиживать штаны в тылу и ждать, пока всё сделает мамочка, - вырвался у него саркастический смешок, - Викки – мой друг. Она шла на огромный риск, помогая мне, и мне будет стыдно смотреть ей в глаза, если…
-Работёнка есть для всех, - устало выдохнула Лейя, - вы с Непьером подгоните эхокрыл.
-Что? – негодование Шона относилось к перспективе делать что-либо на пару с Фэйтоном.
-Что?! – Фэйтон, в свою очередь, был обескуражен самой работёнкой. Роль возницы, пусть и с бластерами, его ни в коем случае не устраивала. Он хотел как минимум присоединиться к пиратскому отряду и принять какое-никакое, но всё-таки прямое участие в операции.
-Что слышали, - улыбнулась Лейя, сворачивая голограмму. – Это финальный пункт. Не исключено, что нас будут преследовать, и нам нужно будет отправить пленников в безопасное место. Эхокрыл должен быть подогнан в точку первоначальной высадки пиратов! Теперь всё ясно?
У Фэйтона вопросов не осталось, и он просто кивнул, но Непьер всё не мог успокоиться:
-Девочка, я правильно тебя понял – я должен его пасти?
-Да. Вверяю под личную ответственность, - без тени юмора констатировала Лейя, - а тебе, Фэйтон, я вверяю под личную ответственность Непьера. Это называется «работать в команде».
Шон промолчал. Спорить с Девочкой он зарёкся ещё на первом совещании у Уинфилда, и адмирал неспроста признавал её таланты. Посмотрев на Фэйтона исподлобья, Непьер встретил его тяжёлый, но уже проясняющийся взгляд, и смирился. Кажется, политик из него хреновый, а «легавый» - призвание на всю жизнь… Однако он не отчаивался. Ничего невозможного от него Лейя не требовала, и виною первой реакции был расовый вопрос. Свои антипатии он не скрывал даже от своего друга Марселы, который за это на него не злился, но личное – оно на то и личное, что его нужно держать при себе. Кроме того, здравый смысл подсказывал, что из двух присутствующих на «Исполнителе» неосов опасность представляет скорее Металлург, хитрый и циничный бандит Дальних Миров, чем этот удивительно незлобный, немного дурашливый, способный на благодарность и привязанность юный максималист… а если вдуматься, то это заслуга Виктории Сян. Она бросила вызов призраку неупокоенной памяти, которую Моррингер надеялся воскресить и заставить на себя работать, своим примером доказав Фэйтону-2, что не все земляне враги и садисты. Именно благодаря ней, этой скромной девушке в очках, он так непохож на того, с кого скопирован.
-Я думаю, заседание можно объявлять закрытым. Спасибо, - Лейя поблагодарила за внимание всех троих, - так, Криоптус, проинструктируй-ка своих молодцев, а я займусь своими…

…У Виктории болела голова. С тех пор, как их с Дирком и Веласкесом пересадили в другую камеру, голова болела меньше, но всё равно тяжесть во лбу и затылке не отпускала ни на минуту, и девушке приходилось прислоняться виском к холодной металлической стене, чтобы получить иллюзию смягчения боли. Её друзья по несчастью переносили заключение ненамного, но лучше. Дирка сморил сон, старый профессор облюбовал единственную лавочку, и ни Викки, ни Томас не хотели его с неё сгонять. Они негромко переговаривались между собой, не затрагивая опасных тем и просто пытаясь как-то бороться с заметно возросшим беспокойством.
Предмет их тихого обсуждения был тотчас же забыт, когда в окошке двери возникло непроницаемое лицо охранника, скомандовавшего на выход… одной Виктории Сян.
-Почему только я?..
-Так приказано! Быстро, на выход.
Томас погладил её по руке, не желая отпускать, но ей пришлось встать и подойти к двери, которая открылась для того, чтобы Викки грубо выдернули из камеры, и снова захлопнулась.
«Не думай о том, что будет», - вспомнила она слова профессора. Плохого он не посоветует. И действительно, лучше вообще заглушить мыслительную активность, чем рисовать себе в воображении ожидающие тебя ужасы, но это давалось Викки плохо. Она знала, куда на самом деле деваются те, кто «вышел из дома и не вернулся», и не могла придумать себе для утешения сладкую ложь. Здесь заправляет Моррингер, а не Лейя, какими бы полномочиями он её ни наделил.
Мимо неё проплывали двери без номеров, их однообразие нагнало ещё больше уныния, но вот ей в глаза хлынул свет, очень похожий на тот, что наполнял камеру допросов в гренландской лаборатории, с тем отличием, что на этот раз она оказалась в просторном зале. Торцевая стена была плавно вогнута и украшена трёхмерной сценой космической битвы, в одном конце располагался терминал с несколькими экранами и пультом, в противоположном – диван и журнальный столик с изящным сухим букетом в стеклянной вазе… однако это осталось без внимания Виктории. Посередине зала, в громоздком металлическом кресле, сидела прикованная неосапиантка, чья метка сначала показалась Викки незнакомой и абстрактной, но затем осознание ударило её. Неужели это…
Впрочем, учёная не сразу приняла мысль, что это измученное, задыхающееся, но уже не борющееся за свою жизнь существо когда-то было правой рукой Фэйтона-1. Моррингер в бронекостюме с опущенным забралом стоял рядом, в его руке была электрошоковая дубинка, которой он наносил Ливии прицельные удары в солнечное сплетение и другие нервные узлы. Не имея сил кричать, она слабо стонала и корчилась, но это были просто рефлексы тела, а пощады она не просила и не пыталась освободиться. Изборождённое морщинами лицо Моррингера в гримасе ярости почти потеряло человеческие черты, он раз за разом повторял вопрос о каком-то то ли заряде, то ли устройстве, но ни на слова, ни на насилие неосапиантка не реагировала. В детстве Викки любила читать истории о зомби, лишённых души, и воспринимала это как вымысел, но только что убедилась в обратном.
-Вы знаете, что вам за это грозит? - сглотнув тошноту, спросила она, уже предугадав ответ. Её по-прежнему крепко держал охранник, не давая ни малейшего шанса двинуться.
-Доктор Сян, вы недовольны? – вопросом на вопрос ответил Моррингер, сделав шаг к ней, - а вот я всем доволен. Госпожа Ливия должна ответить за то, что служила оккупационному режиму. Разве вы не считаете, что за преступлением должно следовать наказание?
-Должно, но не в вашем исполнении, - Виктория подивилась смелости, с которой произносила эту фразу. – Над ней уже был суд и её приговорили к пожизненному. Насколько мне известно, тюрьмами ведает Министерство Юстиции, а оно никому не даёт санкций на содержание заключённых на частных территориях. Она преступница, но это не отменяет того факта, что вы её похитили, так же, как и нас. Вы будете отвечать за это, не говоря уже о других ваших начинаниях.
-Какая ты тупая, - добродушно улыбнулся старик в экзоскелете, - учёные вообще тупы в массе своей, но особенно тупы женщины! Вам лишь бы раскопать очередную безделицу, лишь бы черкануть пару статеек и дальше паразитировать на бюджете. А я, между прочим, специально велел привести тебя сюда. Ты психолог и нейролог, и вроде как разбираешься в нервной системе неосапов, так что мне нужна твоя помощь. Она, - тронул он шокером почти переставшую дышать Ливию, - знает, где её ненаглядный припрятал резервный аннигилятор, но уже второй день упрямится, и я хочу, чтобы ты подсказала мне способ заставить её говорить.
-И вы считаете, что…
-А иначе я забью её током до состояния растения! – заорал Моррингер, ткнув Ливию в шею, и она, выгнувшись, впилась обломанными ногтями в поручни кресла.
-Вы считаете, - заново начала свою мысль Викки, силясь не смотреть на страдания Ливии, - что она вам что-то скажет? Вы правы, я хорошо разбираюсь в предмете и врать не стану. Главное свойство их психики – не прагматизм, а упорство! Если неосапиант считает что-либо своей великой ценностью, то он будет защищать это до самого конца, и вряд ли поддастся пыткам, а если таки поддастся – значит, это была не ценность, а допустимые потери. Она и впрямь может что-то знать, но если она держится так долго, то продержится ещё столько же, а потом умрёт. Посмотрите на неё, на то, что вы с ней сделали! Ей осталось очень мало. На вашем месте я бы…
-Ясно, заткнись! – рявкнул Моррингер и от бессилия швырнул электрошокер в угол.
Признавая правоту Виктории, он понимал, что не может рисковать жизнью Ливии до процедуры её казни, но опять же, пока он снова не заполучит Фэйтона-2, она будет ему нужна, как и эта узкоглазая, и дед с пижоном. Сомнений в том, что «объект» замаячит на горизонте сам, у него оставалось всё меньше и меньше – недоразвитое, но всё же подающее голос шестое чувство говорило ему, что нужно ещё немножко подождать, и этот гадёныш непременно, обязательно замаячит. То, что говорил Райнер по поводу странностей в его поведении, всё-таки похоже на правду.
-На сегодня хватит, папа добрый, - осипшим голосом сказал Моррингер, - но напоследок я устрою вам обеим экскурсию, которую вы никогда не забудете.
Разомкнув кандалы, Моррингер схватил Ливию за шею и приподнял над полом. Ни стоять, ни вырываться она не могла, руки и голова безвольно мотнулись, как у тряпичной куклы. Без своего экзоскелета он был бы на голову ниже и раза в два слабее неё, но этот костюм давал ему абсолютное преимущество, делая его и больше, и сильнее, и даже если бы она была в добром здравии, она вряд ли дала бы ему существенный отпор. Волоча её одной рукой по полу, он сделал пугающе быстрое движение в сторону Викки и пальцы второй его руки сошлись сзади вокруг её шеи. Она покрылась холодным потом, но, похоже, он не собирался ни пытать её, ни убивать.
-Дай сюда, - отпихнул он охранника, словно отбирая у него неодушевлённый предмет.
-К-куда вы идёте, сэр? – осмелился спросить тот.
-Туда, куда вам путь заказан! Брысь отсюда!
Он дождался, пока охранник покинет зал, и голосовой командой вызвал лифт. Он завёл туда Викки и втащил Ливию, и следующая голосовая команда прозвучала как набор букв и цифр. Лифт начал опускаться, и продолжил опускаться даже после того, как подсветилась кнопка первого этажа. Не остановился он и тогда, когда один за другим мигнули и погасли обозначения цокольных уровней, и в этом медленном, неторопливом движении даже померещилось что-то издевательское. Наконец, до Виктории дошло: тот самый рык, который она слышала в подвальной камере! Моррингер волок её и Ливию туда, где обитало… то, что могло издавать такие звуки.
С глухим тяжёлым щелчком шестерней в подъёмном механизме лифт замер, и разъехавшиеся двери открыли путь во тьму и холод. Это был не подземный ярус и даже не подвал, а самая настоящая пещера, грубо пробуренная в толще скалы. Свет лампы в оставшемся позади лифте тускнел с каждым метром пути, который Моррингер прокладывал вглубь коридора, и вскоре он включил фонарь на плече экзоскелета. Его мерные шаги отдавались в скрытых мраком кавернах гулким рокочущим эхом. Виктория старалась шевелить ногами, чтобы не провоцировать его на грубость – одним сжатием руки он мог сломать ей шею – а Ливия так и висела в его хватке мёртвым грузом. Её веки были приоткрыты, она даже кашляла, харкая кровью, но пребывала в полуобмороке.
-Вот мы и на месте, - Моррингер остановился. Его фонарь засветил ярче, и Викки обнаружила, что стоит возле толстых стальных прутьев, чуть ли не упираясь в них носом, а за ними…
…-Жрррррратваааааа!!! – оглушительно заревела ей в лицо громадная тень, с силой ударившаяся о заграждение. Если бы Викки не обомлела, потеряв твёрдость в ногах, она бы ощутила, как откуда-то сверху, где металл уходил в камень, на неё посыпалось мелкое каменное крошево, и как истерически расхохотался Моррингер, сделав у неё на шее пять синяков. При других обстоятельствах эта боль заставила бы её закричать, но сейчас она её даже не заметила, всё её внимание заняли свирепо горящие угольки глаз и оскаленная слюнявая пасть, полная острых зубов длиной в палец. Жуткая четырёхпалая лапа с кривыми когтями, в которой уместилась бы человеческая голова, яростно силилась пропихнуться между прутьями, от лица девушки её отделяли какие-то сантиметры.
Что… кто это?! Демон, вурдалак? Зомби? А может быть, это йети?
«Это неолорд», - ответ на вопрос пришёл к Викки сам, пробившись через заслон ужаса.
-Чучело проголодалось? – спросил Моррингер жёстким голосом дрессировщика.
-Мяясссссо!!! – рыкнула тварь и обрушила кулачище на решётку. Снова посыпалось крошево… да, такими темпами прутья скоро прикажут долго жить.
-Вкусное свежее мясо, - продолжал Моррингер дразнить неолорда, - мясо жёлтое, мясо синее, какое пожелаешь! Когда мясо будет мне не нужно, я отдам его тебе.
Первичный наплыв страха немного ослабел, и Виктория с трудом, но разглядела Чучело. Неолорда делили между собой свет фонаря и тьма огромного лабиринта, ороговевшая шкура была голубоватой, но казалась грязно-серой, драными лохмотьями болтались остатки бурых кевларовых штанов, а из-под шипастого шишковатого панциря торчали куски когда-то оборванных крыльев. Он сидел, припав на четыре конечности, а полный рост его явно намного превышал три метра.
-Думаешь, он тебя хряп по головке и всё? – Моррингер встряхнул Викки и язвительно улыбнулся ей в лицо, - нет, моя дорогая, не будь наивной. Чучело любит играть с едой!
Он отрегулировал мощность фонаря, осветив лабиринт на десять метров в глубину. То тут, то там валялись кости и черепа, а в углу перед самой решёткой лежали останки совсем свежего трупа. Его суставы были изломаны и вывернуты под неестественными углами, а грудная клетка разворочена так, как будто у него вырвали сердце, когда он был ещё жив…
Несмотря на то, что в проекте Преториуса значился интеллект среднего неосапианта, морда Чучела была начисто его лишена. Он шумно нюхал воздух и лязгал зубами, его приводило в бешенство то, что эти окаянные стальные пруты отделяют его от вкусного, сочного, живого мяса!
-Дай жрраать!!! – взревел он. Моррингер уже давно не был для него «врагом», «мишенью» и «землянином», и хотя неолорд люто его ненавидел, голод сделал его относительно покладистым и даже научил говорить «дай». Иногда, но не чаще раза в неделю, его желание исполнялось: он лакомился живыми коровами, а иной раз даже нерадивой охраной, чьи родственники получали потом полные
скорби письма о том, что член семьи «погиб при исполнении служебного долга».
-Обождёшь, - сказал Моррингер и направил фонарь Чучелу в глаза.
Он развернул Ливию и перехватил её так, чтобы она тоже могла видеть монстра, но так как ей вид разъярённого мутанта был не в новинку, она просто задёргалась, но не более того. Её взгляд потух ещё больше и обратился в недалёкое прошлое, к моменту, когда два неолорда встали между нею и Фэйтоном, отправившимся активировать аннигилятор. В течение проведённого в тюрьме года она не раз возвращалась к этой минуте и жалела, что осталась жива… как бы то ни было, её ничуть не испугала угроза. Она считала смерть подарком, хоть от яда по венам, хоть от когтей Чучела.
…Обратный путь был проделан в гробовом молчании, но далеко не в тишине. Чучело бесновался, рыча и сотрясая кошмарными ударами решётку, неистово негодуя по поводу того, что его так и не угостили мясом. Виктория была ни жива, ни мертва. Ливии было всё равно.

Будет.

Замаскированная «Валькирия», раскалившаяся от трения об атмосферу, нырнула в облака и теперь охлаждалась под проливным дождём. Осень недолго баловала американцев ласковым солнышком, и, как только закончился сентябрь, явила свою серую, промозглую сущность. Пиратские оперативники, Криоптус и Фэйтон в закрытом салоне без иллюминаторов были пока что от этого избавлены, а вот летевший чуть поодаль Непьер наблюдал природную истерику прямо за стеклом своего эхолёта и с крайней неохотой ждал момента, когда придётся вылезать.
«Молния» и «Валькирия» отчалили с «Исполнителя» одновременно, но Лейя и Металлург договорились, что наёмники прибудут на Землю на полчаса раньше. Получив от них весть, что они уже в особняке, пираты последовали за ними и теперь держали курс на условленную точку базирования, надёжно укрытые от всевидящего ока СМАПЗ. Когда шаттл опустился ниже чем на сто метров, он деактивировал маскировку и аккуратно, как пёрышко, приземлился на дно ущелья.
В течение полёта Криоптус ещё раз удостоверился, что отряд уяснил тактику и возможные варианты её изменений, и проявил заботу о Фэйтоне, который настоял на том, чтобы быть полноправной боевой единицей. Барон не нашёл причины ему отказать – расовая солидарность была ни при чём: как пират, он очень высоко ценил боевой настрой, а у Фэйтона его было хоть отбавляй. Он снабдил его плазмозащитным костюмом, как и у всех прочих бойцов, выдал ему мощный бластер, гранаты, нож и медкомплект, а также выделил для него эхолёт. Это был трофейный неосапиантский эхолёт, выкрашенный в серый цвет, со следами пулевых и плазменных попаданий, но удобный и отлично функционирующий. Восторгу Фэйтона не было границ, ибо после скепсиса Лейи по отношению к его боевой ценности жест Металлурга показался ему царским подарком.
-Здорово! – Подытожил своё восхищение Фэйтон, быстро осваиваясь внутри машины. В симуляторе он пилотировал эту модель наряду с эхофлотскими, и ощущения были не новы, - круто! Теперь леди Вейдер триста раз подумает, прежде чем не пустить меня в драку. Я ей не пупсик ясельный!
-На моём борту их не бывает, братан, - довольно усмехнулся Криоптус, провожая его к трапу, - ты, кстати, голову не забыл? Она не только для банданы нужна.
Уловив толстый намёк, Фэйтон ответил просто улыбкой. У него снова была бандана, но уже не малиновая со смайликами, а чёрная с черепушкой, и в этом ему привиделся символизм. Непьер перемену в его снаряжении никак не прокомментировал, но слегка насупился. Они кивнули друг другу и одновременно оттолкнулись от земли, а «Валькирия» снова замаскировалась.
Сам двухчасовой перелёт, несмотря на немаленькое расстояние, прошёл спокойно, если не считать возникшего между ними короткого спора о том, что врать – нехорошо. Сперва Фэйтон не понял, к чему клонит Непьер, но когда тот упомянул коменданта Гектора, ему стало всё ясно. Полицейский ругмя ругал коменданта, обвешавшего его уши отборной лапшой, но сорвать злость на своём спутнике не пытался, вспоминая себя на допросе у Шивы: он тоже не выдал своих людей.
-Старая собака ещё освоит один новый фокус, - сделал он хорошую мину при плохой игре, - я многому в своей жизни научился, научусь и вас на чистую воду выводить…
Перекипев, Непьер снова сосредоточился на маршруте. Из них двоих он был ведущим и неукоснительно следовал рекомендациям Лейи не соваться в городские зоны, не подлетать к транспортным узлам и не мелькать возле частной собственности – они уже приближались к Чикаго, а в этом районе никакой волшебный зонтик не прикроет их от возможного слежения с орбиты.
-Ты точно помнишь, где эхокрыл? – спросил Шон на всякий случай.
-Приблизительно, - признался Фэйтон, - в обрушенной ветке метро к западу от города.
-О-ё… - издал полицейский обречённый звук, - а координаты?
Увы, Фэйтону оставалось полагаться только на память, и несмотря на то, что она была у него фотографической, без знания конкретной точки трудно было назвать место назначения. Показания приборов выводились на сверхтонкий экран в толще лобового стекла, он видел координатную сеть города, однако кроме основных осей и числовых данных там был ещё десяток графиков и диаграмм, то плавно меняющихся, то хаотично скачущих. В симуляторе он выучил значения каждого из них, но в реальном эхолёте вся наука улетучилась в никуда, и ему пришлось постигать её заново в форсированном режиме. Опыт – лучший из учителей… кажется, это говорил Симбакка.
-Двадцать ноль восемь, сорок пятьдесят три, - сориентировался Фэйтон.
-Ты уверен?
-Почти.
Они свернули в этом направлении, немного снизившись, и вскоре Фэйтон стал замечать в пёстром полотне пригорода узнаваемые пейзажи: лесные массивы, одинокие домишки, развалины заводов, вдалеке – надземную железную дорогу, и, наконец, наполовину рухнувший коттедж, на крыше которого Викки приобщила его к молочному шоколаду с орешками…
-Это здесь.
Тоннель не был обвален в буквальном смысле слова – он изначально был недостроенным, а за время войны в него попало несколько ракет и он превратился в несколько изолированных друг от друга полостей, одна из которых имела просвет наружу. Профессор Дирк завёл туда эхокрыл, примостив в узкой прорехе между остатками платформы и свода, а снаружи вход прикрывали деревья.
-Поведу я, - сказал Непьер не терпящим возражений тоном, когда они приземлились и, стараясь не шуметь, насколько это возможно для шагающих эхолётов, вошли в тоннель. – Что? Пусто?!
-Пусто?.. – шедший следом за ним Фэйтон не поверил ушам, но, не обнаружив эхокрыла, почувствовал мурашки по позвоночнику. Если бы у него были волосы, они бы зашевелились.
Дирк говорил, что стёр все предустановленные директивы в компьютере и поломал все системы, с помощью которых Управление могло бы запеленговать эхокрыл, но факт был жесток, как сама реальность: истребитель отсутствовал! Фэйтон осмотрелся, обошёл искусственную пещеру кругом и увидел лишь опечатки шасси в пыли… что ж, хоть какая-то, но информация – машину увели сравнительно недавно, не больше суток назад. Иначе ветер изгладил бы следы.
-И что делать будем? – Непьеру всё это тоже очень не нравилось.
Скрипнув зубами, Фэйтон выругался. Хоть он и воспринял в штыки идею с эхокрылом, срыв этой идеи действовал на него ещё хуже. Он задумался, отсутствующим взглядом буравя графики и цифры на экране лобового стекла, и всё бы ничего, но вот этот мигающий огонёк под потолком…
-Бомба! Сматываемся!
Они оба ломанулись к выходу и врубили двигатели на максимум как раз в тот миг, когда взрывное устройство, активированное фотоэлементом на входе, закончило обратный отсчёт и окончательно разрушило свод. Ударная волна взвила в воздух облако пыли, поддав пинка их эхолётам. Ещё чуть-чуть – и они попали бы в радиус поражения. По броне забарабанили бетонные осколки.
-Кажется, я догадываюсь, кто тут поработал, - осенило Фэйтона, - это Райнер.
-Почему именно он? Он не может допустить твоей смерти.
-Раньше не мог, а сейчас очень даже может! Леди говорила, что Моррингер доверил ей должность шефа службы безопасности. Этот пост занимал Райнер. Следовательно – старый хрыч его сместил, разжаловал. Я могу ошибаться, - Фэйтон сделал оговорку, осадив самоуверенность, - он мог просто бросить Райнера на другое поле деятельности, но считай это интуицией. Вот умру я – и плакал его предвыборный подвиг! Для Райнера это идеальный способ вставить боссу фитиль.
-Это значит, что на доске появился хаотичный игрок, - сыронизировал Непьер.
-Угу, серенький такой. Летим обратно…
-Летим. И смотри, как бы кто на хвост не сел.

…Быстрыми широкими шагами Макс Райнер двигался по пустому коридору к дверям зала, где его не особенно ждали. Он прибыл, чтобы доложить о выполненном задании, но, видимо, у Моррингера были хлопоты поважнее, чем выслушивание бывшего главы секьюрити-службы, припаханного к неблагодарной работе по устранению излишне любознательных журналистов. Несмотря на успех, Райнер выложился не на сто процентов, а где-то на семьдесят – остальное ушло на так называемый «План С», но это он держал в секрете. Он хотел жить и видеть плоды своего возмездия.
Естественно, двери были заперты. Райнер приложил руку к сканеру, не увидел одобрительного зелёного огонька и попробовал голосовой запрос, но компьютер выдал ему казённую фразу и замолчал, сказав, что как минимум ещё десять минут допуска в зал не будет.
«Он точит лясы с этой амазонкой», - мысль пробежала и скрылась, как мышь.
Райнер с трудом припоминал, когда в последний раз сиротливо отирался у порога, как вышвырнутый из дома пёс, но таки прождал десять минут, прежде чем двери разблокировались и та, о ком он думал, покинула зал, возглавляя строй тридцати с лишним мужчин в новой униформе. Краем глаза мисс Скайуокер (о нет, леди Вейдер!) глянула на него, но не поприветствовала. Проводив её взглядом, он стёр со своего лица неприязненную гримасу и прошёл к Моррингеру.
Он отчитался – рассказал всё от и до – и каждое слово давалось ему с трудом. Экс-генерал слушал его молча, попивая кофе и не отрываясь от созерцания 3D-картины на стене… он словно выбирал, пропесочить Райнера или похвалить, но остановился на втором.
-Всё же на что-то ты оказался годен, - ответил Моррингер, дослушав его отчёт. Допив кофе, он подошёл к нему, оглядывая сверху вниз и как бы сканируя, - я хочу кое-что тебе поручить, Макс.
У Райнера похолодело в животе, но он подобрался и ничем это не выдал.
-Что, сэр?
-Леди Вейдер пошла в серверную, - сказал он озабоченным тоном, начав расхаживать по залу с руками за спиной. Каждый тяжёлый шаг экзоскелета отдавался у Райнера в голове. – Она часто туда ходила, я дал ей административные права на кольце внешних серверов. Хозяйственных. Ты знаешь их, как свои пять пальцев. Я снова дам тебе такие права, чтобы ты проследил за тем, в штатном ли режиме они работают – нет ли там никаких лишних изменений или странных логов.
-Будет сделано, сэр, но я не совсем…
-Ты понял, что я имею в виду! Помимо оперативных мелочей ты отвечаешь за хозяйство и в каком-то смысле проходишь мой путь, - конец фразы Моррингер произнёс тише, чем начало. Сам того не желая, он как бы перенёсся в недалёкое прошлое, которое не любил ворошить.
-Я просто хотел спросить, каковы должны быть мои действия, - прервался Райнер, второй или третий раз думая над тем, что вертелось на языке, - в случае, если изменения, внесённые леди Вейдер, окажутся небезопа… м-да, ладно, осмелюсь сказать прямо – саботажными и диверсионными.
-А всё-таки я не зря тебя ценю, Макс, - рассмеялся Моррингер, похлопав его по плечу, - ты схватываешь на лету. Твои действия просты: схватить за руку и поднять тревогу. Всё. Ступай.
Едва лишь Райнер перешагнул порог зала, ноги понесли его не в серверную, а наружу, сквозь всё здание, во двор, где холодный ветер тут же стал швыряться в него мокрыми бурыми листьями. Он достал свой коммуникатор, начинённый дополнительными устройствами связи, и запросил данные со спектрального сканера в том месте, которое не так давно посещал в полном одиночестве… ещё двое суток назад бомба отзывалась, но теперь сигнал вернулся пустым! Значит, взрыв был. Узнай это Райнер ещё час назад, он бы радовался, как ребёнок, а сейчас чувствовал себя дебилом, растопившим камин суммой в размере тех самых десяти миллионов. Однако картинка со сканера вскоре полила его душу бальзамом: останков живых существ не обнаружено.
«Это мой второй шанс!» - воспылала звезда надежды в его мозгу и он поспешил в серверную, где должна находиться амазонка. Почему бы не совместить приятное с полезным? Она вполне может быть паинькой и не делать там ничего предосудительного, но эта проблема решается легко.

Если бы Лейя была рыболовом, она бы воскликнула «У меня клюёт!». Пять дней назад Моррингер открыл ей административный доступ к серверам, содержащим программное обеспечение охранных систем дома – так как иным путём схему нового защитного контура в жизнь не претворишь. Всего в резиденции были две серверные, условно называемые внешней и внутренней. Внешняя уже была под её контролем, настал черёд внутренней. Именно туда она запустила удочку, и не в переносном смысле, а в прямом. Изначально серверные были надёжно друг от друга отграничены, как в физическом плане, так и в сетевом, но много ли времени требуется, чтобы пропустить тоненький оптоволоконный кабель между двумя комнатами, зарыв его в пучок проводки освещения?
«Ого, вот это рыбина, - вспыхнули её глаза. Искоса поглядывая на дверь, Лейя с нетерпением ждала окончания копирования архива в свой комлинк, - Фэйтону понравится».
Три секунды, две, одна, ноль. Папка с файлами перекочевала к ней, она отсоединила связь, свернув свою удочку, и, не теряя времени, пошла – точнее, побежала – в изолятор Т40, предварительно вырубив там все подслушивающие и подсматривающие устройства. Начинается крупная игра с неизвестными правилами, а этот профессор, похоже, отчасти в курсе дела, только боится сказать.
-Я к вам, профессор Дирк, - её нежданное пришествие заставило учёных и бизнесмена вздрогнуть, но, увы, времени рассусоливать с этикетом у Лейи не было.
-Ко мне? – смутился старик. До сих пор она наведывалась в основном к Викки.
-Да, к вам. Все жучки отключены, говорите свободно. Я знаю, что вы много знаете. В вашем досье указано, что до заключения сделки с Райнером вы работали в лаборатории при правительственной следственной комиссии. За месяц до этой сделки вас оттуда необоснованно уволили, - Лейя внимательно наблюдала за эмоциями на лице учёного, - как вы думаете, почему?
-Не уволили, а перевели, - уточнил Дирк, - точнее, переманили, я сам ушёл. Комиссия томила меня рутиной вроде опознания ДНК погибших, а на новом месте я занимался синтезом генных заплаток для лечения врождённых психических заболеваний, пока не…
-Извините, это здорово, но у меня другая информация. Вас переманили для того, чтобы вы не стали свидетелем кражи... похищением это ещё нельзя было назвать. Вы работали бок о бок с Алджерноном и каждый божий день видели капсулу с Фэйтоном, - Лейя восстанавливала в памяти Дирка тихое, почти не запомнившееся время, - и вы видели медсестёр, которые её обслуживали… ну, жижу меняли, анабиотики кололи. Что-нибудь странное за ними водилось?
-Странное – нет, но одну из них при мне шумно выставили вон, после того, как она перепутала ампулы и вколола что-то не то… её сильно вздули и оштрафовали. Точно я не знаю, а Алджернону и вовсе было плевать, он астрофизик, а не специалист по неосапиантской медицине.
-Всё верно, - подбодрила Лейя Дирка, - и спустя недельку вам на почту пришло письмо с очень выгодным предложением, от которого вы просто не смогли отказаться.
-Да… - растерянно кивал учёный, - не смог. Я сказал руководству, что ухожу, а они не хотели меня отпускать, мы поссорились. Именно поэтому они предпочли сделать вид, что уволили меня.
-Большое вам спасибо, - закончила «допрос» Лейя. Она получила то, чего ей не доставало, и теперь у неё было, что переслать Непьеру. Серверная оказалась невероятно рыбным местом… если вся эта вкуснятина станет достоянием Конгресса, Моррингер гарантированно попадёт в опалу.
-Лейя, - тихо обратилась к ней Виктория, встав с пола, где до этого лежала на боку, поджав ноги и прикрыв глаза, - я должна тебя предупредить. Там под подвальным уровнем… оой, моя голова…
Пошатнувшись, она сползла по стенке и снова оказалась на полу. После того, что она пережила, её мозг настойчиво требовал охлаждения и долгого-долгого сна, но заснуть она не могла. Лейя присела рядом с Викторией и прикоснулась ладонью к её лбу. Уже во второй раз она ей помогала, будто бы высасывая боль прямо сквозь череп, и научный разум Викки наполнился вопросами.
-Как ты это делаешь?.. – прояснившиеся глаза удивлённо взглянули на Лейю.
-Силой, - второй раз Лейя воспользовалась этим объяснением. И, вспомнив, как и что она говорила другой половине этой парочки, улыбнувшись, поинтересовалась: - Читала в детстве сказки про добреньких джедаев и стр-рашных ситов?
-Н-нет, - помотала головой Викки. У неё словно открылось второе дыхание, она села прямо, - увы, в моём детстве не было ничего хорошего, и сказок в том числе. Но звучит интригующе. Сила… это колдовством называют, правда, я в колдовство не верю, а в Силу поверила. Спасибо. Я хотела вот что сказать: под подвальным уровнем – лабиринт, а там… чучело. То есть Чучело. Это кличка.
От Лейи не смог укрыться вмиг нахлынувший на Викки ледяной ужас и бледность. Что бы там ни было, в лабиринте под подвалом, но это никоим образом не свора собак.
-Кто это? Как выглядит? - деловито спросила она.
-Неолорд. Огромный, трёхметровый… - потерялась Виктория в эпитетах, подтверждая пословицу о том, что у страха глаза велики, но эти глаза не врали, - или даже больше. Моррингер схватил меня… и Ливию… и показал своё Чучело. Он обещал, что скормит нас ему, когда в нас отпадёт нужда, и я поняла, что это вопрос времени, а не обстоятельств. Мне кажется, что этот момент настанет не сегодня так завтра.
-Не скормит, - хмыкнула Лейя. - По крайней мере, пока Фэйтона не найдет. А искать будет до-олго.
-Я молю всех богов о том, чтобы он его не нашёл… - перешедши на шёпот, быстро сказала Викки, как показалось Лейе, себе самой, а не ей. Перед её внутренним взглядом стояло лицо Фэйтона в тот момент, когда она в последний раз на него смотрела. Если ей суждено умереть, ей хотелось, чтобы память о том моменте была с ней до самого конца. – Лейя, у нас уже мало времени, да?
-Чуть меньше недели, надо будет поторапливаться. Мы скоординировались с Металлургом, - Лейя чуть повысила голос, привлекая внимания безучастно сидевшего в углу Веласкеса, - его люди уже ждут моего сигнала в условленном месте. Скоро я вас отсюда вытащу. - Лейя помолчала, а потом хихикнула: - Непьер тоже принимает участие в операции. Он работает в паре с Фэйтоном.
Томас оживился и изменил лежачее положение на сидячее – эти новости определённо вернули ему часть его всегдашнего оптимизма, на чернявом лице даже появилось подобие улыбки:
-А они не подерутся? – с лёгким скепсисом спросил он.
-Ну, вот встретимся, и проведем визуальный осмотр на наличие синяков, ссадин и царапин. А так же бинтов и шин. Тогда и узнаем.
Викки слабо разбирала, что к чему, и смысл разговора Лейи с Веласкесом остался за пределами её осведомлённости, но, имея уже сложившееся мнение о Фэйтоне, высказала его:
-Если не лезть к нему с политотой и прочей туфтой, он и мухи не обидит, - она нашла в себе силы улыбнуться, - всё, чего он хочет – это быть свободным.
-Да пожалуйста, - фыркнула Лейя. - Мои люди вообще слабо себе представляют, что именно тут было. Так что об этом можно не беспокоиться.
-Я о Непьере… - махнула рукой Виктория, но уже успокоилась. Если Фэйтон далеко и Моррингеру до него не добраться, она была согласна даже на заминку в спасательной операции. – Так это их ты недавно расставляла по постам?
-А кого же ещё? – напоследок погладив Викки по руке, Лейя встала, чтобы уйти, - я бы ещё с тобой поболтала, но мне нужно кое-что хакнуть. Ждите, осталось недолго!

Исковерканная кодировка обрывала мысль, унося её смысл на тот свет вслед за автором и оставляя читателя в недоумении. Фэйтон ощутил неприятный «эффект присутствия» призрака за своей спиной, и тень, отбрасываемая его сгорбленной фигурой на грязный пол, показалась ему чужой. Отдав коммуникатор Непьеру, он рывком вскочил и выбежал под открытое небо, с которого низвергался настоящий ливень с ветром, тут же залепившим ему пару ледяных пощёчин. Краем уха он услышал, как Шон предложил Криоптусу подключить коммуникатор к пульту в кабине, чтобы читать файлы на большом мониторе, но ему самому была милее компания непогоды…
«Да пошёл ты со своей последней точкой! Что бы там ни валялось в вечной мерзлоте – пусть мёрзнет дальше!» – со злостью выпалил Фэйтон мысленную отповедь своему предку. Его воротило от пафоса, которым сочилась каждая буква, и если бы письмо было бумажным, он бы разорвал его на кусочки… однако воображаемый голос вождя всё так же продолжал резонировать в его мозгу.
Фэйтон безучастно глядел на серые, лишённые травяных украшений каменные глыбы, восходящие амфитеатром к тёмному, пухлому потолку из серых же туч. Он подошёл к ручью, похожему на миниатюрный водопад, и присел, чтобы увидеть своё отражение в озерце под скалой. Дрожащая рябь делала отражение оплывшим и противным, напоминая аутомутационный синдром, черты размывались и текли. Голова налилась свинцом и Фэйтон, не выдержав, зажмурился. Он почувствовал, как рвётся изоляция на высоковольтном кабеле и его убивает ударом тока.
Амнезия была этой изоляцией.
Она гарантировала ему покой, ограждая от боли.
Она оберегала Фэйтона-1 всю его жизнь и передалась его клону.
И вот её не стало.
…-Если не заговоришь, отведаешь колючки, - произносит человек в эхолёте, убедительно поигрывая петлёй жёсткой проволоки. Она густо усеяна длинными штырями, с которых уже капает чья-то свежая сиреневая кровь, - а если соврёшь, я переломаю тебе все рёбра.
У этого человека карие глаза, нос с горбинкой, волевой подбородок. Ему приблизительно двадцать или чуть больше лет, но гримаса садистического удовольствия, разбавленная ненавистью, набавляет ещё десяток. Его зовут Джонатан Моррингер, его должность называется «замначальника службы дисциплинарного надзора». Самое страшное, чего боится любой неосапиант в пределах глухого забора по периметру шахтно-карьерного комплекса – это привлечь к себе его внимание.
Фэйтону было трудно дышать. После того, как Моррингер волок его по земле, держа за горло, он задыхался и заходился кровавым кашлем. Он терял сознание, но резкий запах гари приводил его в чувство и он видел, как по всему комплексу хватали и скручивали его собратьев, как они защищались кирками и отбойными молотками, но мало что могли противопоставить эхолётам. Некоторых убивали на месте, но тем, кого посадили под арест, позже пришлось в разы хуже.
-Ты оглох? – спросил человек.
Слёзы давно высохли, обида мутировала в злобу, и когда она, наконец, вскипела, как лавовая река, которую Фэйтон видел каждый день, он нашёл в себе силы побороть остатки наивности. Он знал, кто посеял сомнения в сердцах более чем сотни неосапиантов, склонив их на свою сторону и отговорив от атаки. Эта сотня, всего лишь сотня! Если бы они тоже приняли участие, бунт завершился бы победой. Они могли бы, к примеру, пробиться к эхолётам, а затем взять под контроль противокосмические пушки, на тот случай, если земляне пришлют армию… но они поверили в россказни о ненасильственной борьбе, и теперь под раздачу попадут все.
-Марсела…
-Что? Громче говори!
-Это Марсела, - сказал Фэйтон без участия колючки, разделив свою жизнь на «до» и «после».
Потом на него обрушился град стандартных вопросов о местонахождении, но он не упирался и даже показал карателям тайное убежище Марселы. Нельзя прощать его деяния, просто нельзя. И оправдать их святой простотой тоже нельзя, потому что самому верить в доброту и разум эксплуататоров – это одно, а вот проповедовать это, используя свой дар убеждения – совсем другое.
…Насколько Фэйтон знал, Марсела отделался беседой за закрытыми дверями, которую с ним провёл не Моррингер, а начальник – к мучительствам не склонный, но ко всему безразличный тип, чьё попустительство позволяло его помощнику безнаказанно истязать провинившихся.
Выдавая своего бывшего друга, а ныне презираемого врага, Фэйтон не ждал от Моррингера ни поблажек, ни смягчения режима: будучи его «любимцем», он слишком хорошо его знал. Синяки от клешней, шрамы от колючки, ожоги, раздробленный и плохо сросшийся локоть (о, единственный случай, когда начальник сделал заму выговор за «порчу казённого имущества»!), порезы, проколы, побои – всего этого накопилось столько, что быстрая неосапиантская регенерация не справлялась и отставала от темпа появления новых ран. Обходить строгий устав, запрещающий калечить рабов и морить голодом, Моррингер умел мастерски, уделяя Фэйтону персональное внимание в перерывах между сменами, выискивая, а чаще выдумывая различные «огрехи» в его работе. Он очень любил свой острый, иглообразный самодельный электрошокер, одно касание которого вызывало боль несравнимо сильнее и острее, чем от удара в солнечное сплетение или ниже пояса. Не так уложенный камень, не до конца загруженная вагонетка, поломка инвентаря приводили к «воспитанию», после которого еле шевелящегося, окровавленного Фэйтона уносила охрана. Однажды желторотый новобранец, едва заступивший на службу, сжалился над ним и за неимением медикаментов напоил водкой… через сутки парня нашли мёртвым со следами удушения, и Моррингер, предвкушая «воздаяние по заслугам», обвинил в убийстве своего подчинённого известно кого.
Самого воздаяния Фэйтон решил не дожидаться. Он спланировал свою месть быстро и набросился на Моррингера с электроножом, подкараулив его ночью. Эхолёты в те времена были не ахти какими мощными, трёх ударов по коленным сочленениям хватило, чтобы повредить шагатели, сильный толчок ногой повалил ошеломлённого столь внезапной атакой врага на спину, вскоре мало что осталось от стекла… увы, невинная жертва так громко и жалобно заверещала, что всполошила весь комплекс. Примчавшиеся на помощь надсмотрщики оглушили Фэйтона из импульсного ружья, но этот крик он запомнил навсегда. Для его ушей он стал самой прекрасной музыкой.
-Сэр, вы живы?! – кинулись к Моррингеру вертухаи.
-Вроде бы… - прокашлялся тот, потирая помятую шею, - он… в него вселился дьявол!
На следующий день шахтно-карьерный комплекс охватила истерия, и Фэйтон считал, что ему просто повезло: внимание всех рабовладельцев, не только Моррингера, поглотил неожиданный визит самого Леонида Терехова, президента Конгресса Ближних Миров. С ним прибыли судебные представители, и, как ни пытался директор комплекса отвлекать его экзотическими красотами, ни разу не бывавший на Марсе русский упрямо нацелился исключительно на условия жизни неосапиантов, которых раньше видел только на фотографиях в Сети. Лично проинспектировав каменоломни, бараки и цеха, лично опросив многих уже бывших рабов о том, как с ними обращались, он пришёл в ужас и долго не мог уложить в голове древнеегипетские реалии, имевшие место на красной планете в двадцать первом веке. Приостановив работу всех промышленных предприятий Марса, Терехов приказал снять всё руководство с занимаемых должностей и оштрафовать, а на вырученные деньги приобрести современную робототехнику – она не дешёвая, но зато и не живая. Увы, до Фэйтона он дошёл лишь после того, как тот очутился в палате госпиталя…
…и не понял, как попал в эту тихую комнату с чистой белоснежной постелью, в которую ему принесли невиданный завтрак – суп с фрикадельками и чай с куском пирога вместо рабской протеиновой каши! Санитары явно боялись его, но это с непривычки, а чуть позже рассказали ему, что его нашли на дне карьера с пробитой головой и множественными переломами. Он не смог назвать имя того, кто хотел его убить… результаты обследования показали, что из его памяти оказался вычеркнут весь последний год. Именно это и спасло задницу Моррингера, появившегося в его жизни где-то с полгода назад. Не назвали этого имени и другие, и немудрено. Устав запрещал надзирателям обращаться друг к другу по именам при рабах, и только один-единственный раз этот пункт был нарушен напарником Моррингера при Фэйтоне. Жестоко избив свидетеля, замначальника пригрозил, что это детские игры по сравнению с тем, что ему будет в том случае, если он проболтается.
Терехов сказал, что вести с Марса дошли до Конгресса благодаря тому самому новобранцу и что в официальную версию его смерти он не верит ни на йоту. Он навещал Фэйтона, привозил гостинцы, осторожно пожимал забинтованную руку и просил разрешения на интервью для земного телевидения… и тот не отказывал. И, тем не менее, контакт сорвался, едва наладившись, когда в один прекрасный день вместе с президентом пришёл Марсела. Фэйтону стало плохо, он не хотел его видеть, но не знал и не хотел знать, почему. Даже искреннее, неподдельное беспокойство, написанное на лице брата, не изменило резко негативной реакции, и с тяжёлой горечью на душе Марсела покинул палату. Он говорил, что не хочет смущать больного, а однажды врачи видели его плачущим...
-Фэйтон! – позвал его мужской голос, - кончай играть в мыслителя!
-Чего? – не понял он, кто и зачем его окликнул.
Голос начал ворчливо материться (ни один выверт изящной словесности, впрочем, не был адресован ему), две руки взяли Фэйтона под мышки и вздёрнули в стоячее положение. Щурясь от капель, тяжело шлёпающихся на лицо, он проморгался и вернулся в реальный мир, с превеликой радостью обнаружив, что сейчас не 2069, а 2123 год, а он – не тот Фэйтон, что мгновение назад лежал в гипсе на больничной койке, а совершенно другой, чуть не плюхнувшийся в воду.
-Ну же, королевич, просыпайся.
-Криоптус?..
-А ты кого ждал – Буратино из амазонских джунглей?
Перед ним действительно стоял Криоптус, а рядом был Непьер, и Фэйтон просиял, как полоумный, счастливый оттого, что не превратился в чудовище Франкенштейна, сшитое из кусков трупов. Он остался самим собой, старая личность не совершила переворота в его сознании, а влилась в новую и улеглась на место. Обретение утерянной памяти не убило его, а значит, сделало сильнее.
-Поспешать надо, - сказал Непьер, - мы атакуем. Сканер нашёл вход в пещеру.
Фэйтона эта новость не удивила, и один вид того, с каким энтузиазмом вооружаются пираты, пробудил в нём поистине зверский азарт. Запрыгивая в свой эхолёт, он уже не увидел, с какими квадратными глазами переглянулись Непьер и Металлург.
«Мы идём, доктор Сян, - подключив киберсвязь, он ощутил небывало высокую степень синхронизации с эхолётом, словно знал его, как свои четыре пальца, - я иду, Викки… держись».