26-11-2010 20:20 Не личное. Почти общественно полезное
Человек с передвижным памятником появился в городе ранним июньским утром, когда солнце только-только успело выкатиться на прозрачную гору неба и принялось светить со всем усердием неофита. Длинные прохладные тени еще стелились по земле и шелковыми дорожками ложились под ноги человеку, вошедшему в город в этот хрустально ясный час, а следом за незнакомцем, поскрипывая на два голоса, легко катилась тележка с узким и высоким, в рост крупного мужчины, ящиком, крашенным темно-бронзовой краской.
И ящик, и поющая тележка, а больше всего их владелец привели местных псов в такое волнение, что вскоре легкомысленное повизгивание колес стало неразличимо среди энергичного и все густеющего лая, в котором смешались воедино все собачьи голоса. Отчетливо, как ледяной ключ в прогревшейся к вечеру воде озера, выделялось в нем лишь исполненное безнадежной зависти тявканье таксы мисс Кэбботт. Мисс Кэббот всегда все знала лучше других, придерживалась твердых правил и никогда не выпускала собаку за пределы сада.
Волна лая докатилась до дома Сполдингов и мягко стукнула в стекла мансарды, где была спальня младших.
- Дуг! Эй, Дуг, слышишь! - Том сел в кровати, разволновавшись. - На что это они там лают, а?
- Да уж слышу! - старший брат соскочил с постели и рванул к окну, и Том за ним следом. - Эх, ничего не видно...
- Что бы это могло быть? - принялся гадать Том, прижав нос к стеклу.
- Знаешь что? - Дуг на миг замер, пораженный собственной блестящей идеей. - Пошли посмотрим? На одну минутку, прямо сейчас! Ну?
Том закивал.
- Давай скорее, пока бабушка не проснулась! - Дуг бросился одеваться. - А то не выпустит без завтрака!
- Я сейчас! Сейчас, Дуг, подожди! - и Том тоже принялся сдирать с себя пижаму.
По лестнице они сбежали на цыпочках.
- Тссс! - у порога Дуг прижал палец к губам и зашептал. - Не хлопай дверью! Придержи ее!
Но едва дверь открылась, как все предосторожности были забыты. Волна лая подхватила их и, постепенно слабея, потащила в сторону центральной площади Гринтауна.
Незнакомец был там. Он уже подложил клинья под колеса резвой тележки, чтобы та не сбежала, извлек откуда-то из-под ее дна складной стульчик, установил поодаль и теперь распаковывал бронзовый ящик. Вот стенки ящика сложились вдвое, потом откинулись на нижних петлях, и взглядам мальчишек предстало его содержимое. И это было...
- Ух ты! - выдохнул Дуг.
Не полки с игрушками, воздушными змеями и мячами. Не прилавки со жвачками или конфетами. Не стойки с комиксами.
Статуя.
Сияющая фигура высилась на образованном откидными стенками пьедестале, и солнце освещало ее ласковыми косыми лучами, сглаживая резкость черт лица и сообщая ему нежность и мягкость, присущие юности. Солнце сверкало в волосах бронзового цвета, то ли подвитых на старинный манер, то ли просто растрепанных ветром, огнем вспыхивало на плечах памятника; лучи играли на складках шейного платка в вороте расстегнутой рубашки, соскальзывали по груди вниз, к ногам, и ослепительно блистали на округлых носках бронзовеющих сапог.
Лай мало-помалу окончательно стих, и статуя стояла перед братьями в сверкающей тишине. Тот, кто привез ее, ждал поодаль, поглядывая на мальчиков.
Очарованный, Дуг медленно обошел памятник кругом. Том последовал за ним.
- Доброе утро, - решился Дуг наконец. - Меня зовут Дуглас Сполдинг. А это мой брат, Том.
- Доброе утро! Я Томас Сполдинг.
- Доброе утро, Дуглас, доброе утро, Томас. Меня зовут Джеффри Джейсон.
- А что это у вас, мистер Джейсон? - не утерпел Том. - Там нигде не написано.
- А вы смотрите внимательнее. Неужели не узнаете? - отозвался мистер Джейсон, опускаясь на складной стульчик.
Том еще раз обошел статую, всматриваясь в нее. На лице его отражалось сомнение.
- Это президент Джефферсон, вот я думаю, Дуг... Помнишь, нам про Декларацию в школе рассказывали? - зашептал он на ухо брату. - По-моему, это он. В учебнике его портрет был.
- А почему его привезли сейчас? День независимости будет только через месяц, - вполголоса возразил Дуг, раздосадованный тем, что не он, а Том высказал эту правдоподобную догадку.
- Откуда мне знать? Может быть, решили устроить еще какой-нибудь праздник.
- А может быть, никакой это не Джефферсон. Может, это Кеннеди, - прошипел Дуг. - Это Кеннеди, да? - адресовался он мистеру Джейсону.
- Кеннеди, говорите? - мистер Джейсон прищурился, обвел статую взглядом и улыбнулся. - Разве похож?
- А разве нет?
- Вы смотрите, смотрите, - закивал мистер Джейсон. - Обязательно узнаете. А если засомневаетесь - спросите дома.
Братья переглянулись. Дома?
- Дуг... нам уже пора? - сник Том. - Бабушка уже, наверно, встала и нас ищет.
- Не ищет еще, - прикинул Дуг, - она завтрак готовит. Но скоро начнет искать. Надо идти. Доброго вам дня, мистер Джейсон!
- Доброго дня, мистер Джейсон!
- И вам, молодые люди.
- Пошли, Том.
И Дуг, хотя ему вовсе не хотелось уходить, развернулся и поволок расстроенного брата за собой.
В молчании они свернули за угол. И вдруг Дуг подпрыгнул от радости:
- Эй, Том! Раз бабушка встала, значит, скоро встанет и дедушка! Вот его и спросим!
- Точно! - Том повеселел. - Дуг, ты голова!
В доме стоял сытный дух печеного.
- Значит, центре Гринтауна появился неизвестный памятник, и его владелец считает, что мы непременно должны знать, кто это? - дедушка с удовольствием поливал оладьи сиропом. - Ну что ж, сходим посмотрим.
- Дедушка, только, пожалуйста, поскорее! - взмолился Дуг, кое-как прожевав первый кусок. - Вдруг мистер Джейсон уедет!
Том, запихавший в рот сразу целый оладушек, в ужасе затряс головой и замычал, глядя на дедушку с отчаянием. А потом с усилием проглотил свой съедобный кляп.
- Том, ты подавишься! - ахнула бабушка. - Что за ребенок!
- Бабушка, ну как ты не понимаешь? Он же может уехать! Пожалуйста, дедушка, пойдем скорее!
- Обязательно пойдем, все вместе. Только не обижайте бабушку, - попросил дедушка. - Такую вкуснотищу нельзя есть на бегу.
В другой день Дуг бы полностью с ним согласился, но сейчас с трудом мог усидеть на месте. Том тоже ерзал на стуле, не забывая, впрочем, набивать рот едой. Второпях он перемазался сиропом и облился чаем, так что прямо из-за стола был отправлен переодеваться. Дуг бросил ему вслед сердитый взгляд.
Наконец, завтрак завершился. Получасом позже Сполдинги - все четверо - подходили к главной площади.
Вокруг памятника уже собралась толпа. Она тихо гудела, и изредка над ней взлетали отдельные голоса. А сам памятник... Дуг отпустил дедушкину руку и начал ввинчиваться в толпу.
- Полагаю, это Адамс, - значительным тоном произнес над его головой кто-то - кажется, мистер Крейсон, владелец багетной мастерской. Мистер Крейсон всегда держался так, будто сам выглядывал из позолоченной рамы.
- Никакой это не сенатор Адамс! Да и за что бы ему такой почет? Говорю вам, это мистер Томлинсон, на деньги которого была построена наша вторая больница.
- Так это когда было! - это миссис Бэггс из кондитерской на углу, маленькая, круглая и свежая, как пирожные на ее прилавке.
- Когда бы ни было, а больница Томлинсона и сейчас лучше городской!
- Не думаю, что это памятник мистеру Томлинсону. И я и не говорил, будто он изображает Пита Адамс. Я имел в виду создателя нашей Декларации Джона Адамса, - снова мистер Крейсон.
- Глупости, какой сенатор! - а это уже сама миссис Кэбботт. Голос такой же пронзительный, как у ее таксы. - Вы посмотрите - это же Уилсон, Сид Уилсон! Помните Сида? Жил через два дома от нас. Погиб на пожаре в старом кинотеатре четыре года назад - спас троих детей, а потом крыша обрушилась. Я давно говорила, что властям штата следовало поставить ему памятник!
Уилсон? Дуг выглянул из-под ее локтя.
При дневном свете стало видно, что статуя не была не отлита из металла, а лишь покрашена блестящей краской. Она больше не напоминала Линкольна, да и Джефферсона, если уж на то пошло. И все же в ее лице, осанке было что-то неуловимо знакомое.
- А не кажется ли тебе, Марион, что этот памятник похож на Джейми Линкла? - это мисс Эвелин Шакли, старая дева лет семидесяти пяти. Ее седые волосы тщательно уложены и слегка посинены, а платье пахнет сухой лавандой, и Дугу кажется, что все ее ветхое тело и состоит из лаванды.
- Пожалуй, Эв... Только Джейми уехал отсюда больше пятидесяти лет назад, и с тех пор мы не слышали о нем. А если бы он чем-нибудь прославился - уж думаю, в родной город он сообщил бы, - качает головой ее подруга, миссис Фрэнк Уилсон. - Джейми Линкл всегда был... немного тщеславен, верно?
- Верно, и все же... все же я думаю, это памятник ему, - твердо договаривает мисс Шакли.
- Ох, Эв, - вздыхает миссис Уилсон, и ее круглое морщинистое личико исполняется тихой печали. - Ох, милая моя, хорошая моя Эв...
В глазах лавандовой Эвелин Шаркли стоят слезы, но она улыбается.
- Дуг, это точно не Джефферсон, - Том протиснулся к брату. - Дедушка сказал, что что памятник не похож на портреты Джефферсона, и на Кеннеди тоже. Это кто-то другой. И что они с бабушкой пойдут домой - что с тем же успехом гадать можно и там.
- Да как же вы не видите! Это же Уильбур Беннет, известный художник! Его картины попали даже в Галерею искусств в Вашингтоне. Он не раз приезжал писать здешние окрестности...
Дуг начал выбираться из толпы. Том следовал в кильватере.
- Как ты думаешь, Дуг... - он догнал брата и дернул за рукав. - Как думаешь, это вообще-то памятник? Или так просто? Так просто, а?
- Я думаю, - Дуг сосредоточенно смотрел под ноги, - я думаю, это самый настоящий памятник.
- Что же это за памятник, если непонятно, кому он! - пожал плечами Том.
***
Весь день в городе только и разговоров было, что о странном монументе. Сполдинги не были исключением: бабушка и Том без конца перебирали имена тех, кого он мог бы изображать, дедушка с удовольствием рассуждал о каждой кандидатуре, и только Дуг как в рот воды набрал.
Солнце уже склонялось к закату, когда он, выбравшись из дома в одиночку, вновь направился к центральной площади. Там было тихо: публика давно разошлась, и мистер Джейсон уже упаковывал свой передвижной памятник.
- Добрый вечер! - Дуг остановился в трех шагах от него. - Вы теперь в гостиницу?
- А, вот это кто... Дуглас, верно? Нет, сейчас я соберусь и отправлюсь дальше.
- Далеко?
- В соседний город, а потом дальше на восток.
- Если не хотите в гостиницу, можно остановиться у нас - бабушка сдает комнаты приезжим.
- Спасибо, Дуглас, но я нигде не провожу больше одного дня. Заночую за городом - ночи сейчас теплые, а все необходимое у меня с собой.
- Мистер Джейсон... - помялся Дуг. - А можно еще спросить?
- Попробуй.
- Вы ведь ходите из города в город, специально чтобы показывать этот памятник?
Мистер Джейсон отозвался не сразу. Сперва он обернулся к Дугу и внимательно его оглядел.
- Так и есть, - сказал он в конце концов, возвратившись к своему занятию. - А тебе это кажется странным?
- Нет. По-моему, вы это очень хорошо придумали. Хотел бы я сам когда-нибудь выдумать что-нибудь такое!
Мистер Джейсон выпустил из рук одну из подвижных стенок ящика, и она снова сложилась и откинулась вниз. Не отрывая глаз от Дуга, он осторожно присел на получившуюся ступеньку под сенью памятника и вытянул левую ногу.
- И что же в этом тебе так понравилось? Можешь объяснить?
Дуг переступил с ноги на ногу, собираясь с мыслями.
- Могу, сэр. Памятник. То, что вы с его помощью сделали для нас.
- А что, по-твоему, я сделал?
- Вы напомнили о тех, кого нам следовало помнить. Я же видел, какая с утра собралась толпа - а за день, наверное, тут весь город перебывал. И все смотрели на памятник и перебирали, кто бы мог быть достоин его, и говорили об этих людях... Вы ведь этого и хотели, да? Чтобы мы вспомнили.
Теперь пришел черед задуматься мистеру Джейсону.
- Да, Дугас, - произнес он наконец. - Не знаю, как ты догадался, но я этого и хотел.
- Вот здорово! Хотел бы я знать, как такое пришло вам в голову!
Мистер Джейсон откашлялся и поерзал на своем сидении. Тележка протестующе скрипнула.
- Если ты действительно хочешь знать, Дуглас, я скажу.
Года четыре назад я попал в аварию - задремал за рулем и врезался в дерево. Очнулся уже в больнице - врачей вызвал водитель грузовика, который ехал за моей машиной. Он видел, что случилось, и успел вытащить меня из автомобиля до того, как тот взорвался.
Этот человек потом заходил, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Мне уже сделали операцию, - вот эту ногу, считай, собирали заново, - и после наркоза я не слишком хорошо соображал. Я спросил его имя, но со временем стал сомневаться, что запомнил правильно. То, что вспоминалось, звучало обычнее некуда - Джеймс Смит. Ты представляешь, сколько на свете людей с такими именем и фамилией? А адреса я не спросил...
Вот и вышло, что благодарить за свое спасение мне оказалось некого. Это, а не боли и не хромота мучило меня сильнее всего, когда я вышел из больницы. И однажды меня осенило: я ведь хорошо помню его лицо и фигуру, и, наверно, смогу вылепить его из глины. Это и будет выражением моей признательности и, к тому же, может случиться так, что если я покажу то, что получится, достаточно большому количеству народа, кто-нибудь узнает его. И я взялся за эту статую.
Я делал ее почти год: сперва в глине, как и замышлял поначалу, а потом решил попытаться вырезать из дерева - я всегда любил плотничать. Совсем не сразу, но получилось, как мне казалось, недурно. Я покрыл статую несколькими слоями бронзовой краски, а когда она высохла, поставил на тележку, закутал большим покрывалом и отвез к больнице, в которой лежал после аварии.
Первой статую увидела мисс Агуава, медсестра, которая ухаживала за мной после операции. Она появилась во дворе, едва я успел стянуть покрывало.
- Мистер..?
- Джейсон. Здравствуйте, мисс Агуава.
- Ну, конечно же, Джейсон! Здравствуйте, мистер Джейсон. А это чт... Ох, да это ведь Чарльз Пемброк! - воскликнула она.
- Пемброк? - я растерялся: я ведь считал, что моего спасателя звали Смитом. - Его точно так зовут?
- Ну да, это же хирург, который делал вам операцию. По-моему, очень похож! Лоб, и брови, и губы... Только не припомню, чтобы он когда-нибудь носил такую прическу. Ну, да неважно - все равно это он. Знаете, так приятно, что кто-то оценил его по достоинству!
Я взглянул на памятник. Джеймс Смит стоял передо мной так же явственно, как и раньше. Но теперь сквозь его лицо словно проглядывало еще одно, напоминавшее мне - в самом деле - лицо моего врача.
- О, надо же! Неужели вы его запомнили? - это была мисс Пимз, ординатор. - Пока вы у нас лежали, мистер Гарт и приезжал-то только однажды!
- Так вот, значит, как его фамилия!
- Ну, разумеется. Генри Гарт - создатель благотворительного фонда, помогающего нашей больнице. На его средства закуплено все новое оборудование. Вы слегка ему польстили - мистер Гарт заметно полнее... но все равно, сходство поразительное, просто чудо! И как это вам удалось...
Я снова уставился на то, что стояло на тележке. И, кажется, начал кое-что понимать.
Статуя Пемброка светилась передо мной золотистым пятном. На том же самом месте сиял собственным светом памятник Гарту. Но и фигура Смита была тут - блестела на солнце, как новенькая монетка. И кто знает, сколько еще замечательных людей, пока безымянных, прятались в этом куске окрашенного дерева. Я почувствовал, что хотел бы увидеть их всех. И показать другим.
- Вы совершенно правы, мисс Пимз, это просто чудо. Я и сам удивляюсь, как это получилось.
На следующий день я начал строить этот ящик: нижняя его часть предназначалась для припасов и вещей, которые могут понадобиться в дороге, а верхняя укрывала памятник от дождя. А еще через неделю пришел июнь и началось мое первое пешее путешествие. С тех пор я так странствую каждое лето.
Дуг перевел дух.
- А вы... вы так и не встретили никого, кто узнал бы вашего мистера Смита? Или его самого?
Мистер Джейсон пожал плечами и поднялся.
- Пока нет. Но я ведь еще не везде и побывал.
- Значит, даже в соседнем городке...
- Может быть, Дуглас. Очень может быть. А если и нет, по крайней мере я услышу еще несколько рассказов о тех, кто заслуживает памятника. В каждом городке о них свои истории.
Он снова поднял складную створку ящика и принялся закреплять ее вертикально.
Дуг смотрел, как золотистая статуя прячется в темноту за складными щитами.
- Мистер Джейсон, если можно... - неловко начал он, - желаю вам обязательно найти его... но только когда совсем устанете. Тогда найти. А до тех пор - обойти все-все, что хотите.
- Спасибо, Дуглас, - мистер Джейсон изумленно покачал головой. - Это в самом деле очень хорошее пожелание... Ну, если уж обмениваться ими, то я желаю тебе и впредь ясно видеть все перед собой. На этом свете есть на что посмотреть.
Он закончил сборы, убрал в ящик упоры из-под колес и взялся за ручку тележки.
- Ну, вот и готово! Прощай. Или, если хочешь, до встречи.
- До встречи, мистер Джейсон!
Тележка крякнула, сдвинулась с места и, пискляво жалуясь на то, что застоялась без движения, покатила по площади. В ответ на тележкины жалобы вдруг взлаяла и тотчас утихла какая-то собака.
Дуг проводил ее взглядом и поплелся домой, порой спохватываясь и стараясь перешагивать трещины в асфальте. Среди его и Тома приятелей считалось, что тот, кто не наступает на трещины, будет жить долго-долго. Не то чтобы Дуг всерьез верил в это, но попробовать стоило. Даже если ему так и не случится выдумать ничего замечательного, на свете найдется на что посмотреть.
И ящик, и поющая тележка, а больше всего их владелец привели местных псов в такое волнение, что вскоре легкомысленное повизгивание колес стало неразличимо среди энергичного и все густеющего лая, в котором смешались воедино все собачьи голоса. Отчетливо, как ледяной ключ в прогревшейся к вечеру воде озера, выделялось в нем лишь исполненное безнадежной зависти тявканье таксы мисс Кэбботт. Мисс Кэббот всегда все знала лучше других, придерживалась твердых правил и никогда не выпускала собаку за пределы сада.
Волна лая докатилась до дома Сполдингов и мягко стукнула в стекла мансарды, где была спальня младших.
- Дуг! Эй, Дуг, слышишь! - Том сел в кровати, разволновавшись. - На что это они там лают, а?
- Да уж слышу! - старший брат соскочил с постели и рванул к окну, и Том за ним следом. - Эх, ничего не видно...
- Что бы это могло быть? - принялся гадать Том, прижав нос к стеклу.
- Знаешь что? - Дуг на миг замер, пораженный собственной блестящей идеей. - Пошли посмотрим? На одну минутку, прямо сейчас! Ну?
Том закивал.
- Давай скорее, пока бабушка не проснулась! - Дуг бросился одеваться. - А то не выпустит без завтрака!
- Я сейчас! Сейчас, Дуг, подожди! - и Том тоже принялся сдирать с себя пижаму.
По лестнице они сбежали на цыпочках.
- Тссс! - у порога Дуг прижал палец к губам и зашептал. - Не хлопай дверью! Придержи ее!
Но едва дверь открылась, как все предосторожности были забыты. Волна лая подхватила их и, постепенно слабея, потащила в сторону центральной площади Гринтауна.
Незнакомец был там. Он уже подложил клинья под колеса резвой тележки, чтобы та не сбежала, извлек откуда-то из-под ее дна складной стульчик, установил поодаль и теперь распаковывал бронзовый ящик. Вот стенки ящика сложились вдвое, потом откинулись на нижних петлях, и взглядам мальчишек предстало его содержимое. И это было...
- Ух ты! - выдохнул Дуг.
Не полки с игрушками, воздушными змеями и мячами. Не прилавки со жвачками или конфетами. Не стойки с комиксами.
Статуя.
Сияющая фигура высилась на образованном откидными стенками пьедестале, и солнце освещало ее ласковыми косыми лучами, сглаживая резкость черт лица и сообщая ему нежность и мягкость, присущие юности. Солнце сверкало в волосах бронзового цвета, то ли подвитых на старинный манер, то ли просто растрепанных ветром, огнем вспыхивало на плечах памятника; лучи играли на складках шейного платка в вороте расстегнутой рубашки, соскальзывали по груди вниз, к ногам, и ослепительно блистали на округлых носках бронзовеющих сапог.
Лай мало-помалу окончательно стих, и статуя стояла перед братьями в сверкающей тишине. Тот, кто привез ее, ждал поодаль, поглядывая на мальчиков.
Очарованный, Дуг медленно обошел памятник кругом. Том последовал за ним.
- Доброе утро, - решился Дуг наконец. - Меня зовут Дуглас Сполдинг. А это мой брат, Том.
- Доброе утро! Я Томас Сполдинг.
- Доброе утро, Дуглас, доброе утро, Томас. Меня зовут Джеффри Джейсон.
- А что это у вас, мистер Джейсон? - не утерпел Том. - Там нигде не написано.
- А вы смотрите внимательнее. Неужели не узнаете? - отозвался мистер Джейсон, опускаясь на складной стульчик.
Том еще раз обошел статую, всматриваясь в нее. На лице его отражалось сомнение.
- Это президент Джефферсон, вот я думаю, Дуг... Помнишь, нам про Декларацию в школе рассказывали? - зашептал он на ухо брату. - По-моему, это он. В учебнике его портрет был.
- А почему его привезли сейчас? День независимости будет только через месяц, - вполголоса возразил Дуг, раздосадованный тем, что не он, а Том высказал эту правдоподобную догадку.
- Откуда мне знать? Может быть, решили устроить еще какой-нибудь праздник.
- А может быть, никакой это не Джефферсон. Может, это Кеннеди, - прошипел Дуг. - Это Кеннеди, да? - адресовался он мистеру Джейсону.
- Кеннеди, говорите? - мистер Джейсон прищурился, обвел статую взглядом и улыбнулся. - Разве похож?
- А разве нет?
- Вы смотрите, смотрите, - закивал мистер Джейсон. - Обязательно узнаете. А если засомневаетесь - спросите дома.
Братья переглянулись. Дома?
- Дуг... нам уже пора? - сник Том. - Бабушка уже, наверно, встала и нас ищет.
- Не ищет еще, - прикинул Дуг, - она завтрак готовит. Но скоро начнет искать. Надо идти. Доброго вам дня, мистер Джейсон!
- Доброго дня, мистер Джейсон!
- И вам, молодые люди.
- Пошли, Том.
И Дуг, хотя ему вовсе не хотелось уходить, развернулся и поволок расстроенного брата за собой.
В молчании они свернули за угол. И вдруг Дуг подпрыгнул от радости:
- Эй, Том! Раз бабушка встала, значит, скоро встанет и дедушка! Вот его и спросим!
- Точно! - Том повеселел. - Дуг, ты голова!
В доме стоял сытный дух печеного.
- Значит, центре Гринтауна появился неизвестный памятник, и его владелец считает, что мы непременно должны знать, кто это? - дедушка с удовольствием поливал оладьи сиропом. - Ну что ж, сходим посмотрим.
- Дедушка, только, пожалуйста, поскорее! - взмолился Дуг, кое-как прожевав первый кусок. - Вдруг мистер Джейсон уедет!
Том, запихавший в рот сразу целый оладушек, в ужасе затряс головой и замычал, глядя на дедушку с отчаянием. А потом с усилием проглотил свой съедобный кляп.
- Том, ты подавишься! - ахнула бабушка. - Что за ребенок!
- Бабушка, ну как ты не понимаешь? Он же может уехать! Пожалуйста, дедушка, пойдем скорее!
- Обязательно пойдем, все вместе. Только не обижайте бабушку, - попросил дедушка. - Такую вкуснотищу нельзя есть на бегу.
В другой день Дуг бы полностью с ним согласился, но сейчас с трудом мог усидеть на месте. Том тоже ерзал на стуле, не забывая, впрочем, набивать рот едой. Второпях он перемазался сиропом и облился чаем, так что прямо из-за стола был отправлен переодеваться. Дуг бросил ему вслед сердитый взгляд.
Наконец, завтрак завершился. Получасом позже Сполдинги - все четверо - подходили к главной площади.
Вокруг памятника уже собралась толпа. Она тихо гудела, и изредка над ней взлетали отдельные голоса. А сам памятник... Дуг отпустил дедушкину руку и начал ввинчиваться в толпу.
- Полагаю, это Адамс, - значительным тоном произнес над его головой кто-то - кажется, мистер Крейсон, владелец багетной мастерской. Мистер Крейсон всегда держался так, будто сам выглядывал из позолоченной рамы.
- Никакой это не сенатор Адамс! Да и за что бы ему такой почет? Говорю вам, это мистер Томлинсон, на деньги которого была построена наша вторая больница.
- Так это когда было! - это миссис Бэггс из кондитерской на углу, маленькая, круглая и свежая, как пирожные на ее прилавке.
- Когда бы ни было, а больница Томлинсона и сейчас лучше городской!
- Не думаю, что это памятник мистеру Томлинсону. И я и не говорил, будто он изображает Пита Адамс. Я имел в виду создателя нашей Декларации Джона Адамса, - снова мистер Крейсон.
- Глупости, какой сенатор! - а это уже сама миссис Кэбботт. Голос такой же пронзительный, как у ее таксы. - Вы посмотрите - это же Уилсон, Сид Уилсон! Помните Сида? Жил через два дома от нас. Погиб на пожаре в старом кинотеатре четыре года назад - спас троих детей, а потом крыша обрушилась. Я давно говорила, что властям штата следовало поставить ему памятник!
Уилсон? Дуг выглянул из-под ее локтя.
При дневном свете стало видно, что статуя не была не отлита из металла, а лишь покрашена блестящей краской. Она больше не напоминала Линкольна, да и Джефферсона, если уж на то пошло. И все же в ее лице, осанке было что-то неуловимо знакомое.
- А не кажется ли тебе, Марион, что этот памятник похож на Джейми Линкла? - это мисс Эвелин Шакли, старая дева лет семидесяти пяти. Ее седые волосы тщательно уложены и слегка посинены, а платье пахнет сухой лавандой, и Дугу кажется, что все ее ветхое тело и состоит из лаванды.
- Пожалуй, Эв... Только Джейми уехал отсюда больше пятидесяти лет назад, и с тех пор мы не слышали о нем. А если бы он чем-нибудь прославился - уж думаю, в родной город он сообщил бы, - качает головой ее подруга, миссис Фрэнк Уилсон. - Джейми Линкл всегда был... немного тщеславен, верно?
- Верно, и все же... все же я думаю, это памятник ему, - твердо договаривает мисс Шакли.
- Ох, Эв, - вздыхает миссис Уилсон, и ее круглое морщинистое личико исполняется тихой печали. - Ох, милая моя, хорошая моя Эв...
В глазах лавандовой Эвелин Шаркли стоят слезы, но она улыбается.
- Дуг, это точно не Джефферсон, - Том протиснулся к брату. - Дедушка сказал, что что памятник не похож на портреты Джефферсона, и на Кеннеди тоже. Это кто-то другой. И что они с бабушкой пойдут домой - что с тем же успехом гадать можно и там.
- Да как же вы не видите! Это же Уильбур Беннет, известный художник! Его картины попали даже в Галерею искусств в Вашингтоне. Он не раз приезжал писать здешние окрестности...
Дуг начал выбираться из толпы. Том следовал в кильватере.
- Как ты думаешь, Дуг... - он догнал брата и дернул за рукав. - Как думаешь, это вообще-то памятник? Или так просто? Так просто, а?
- Я думаю, - Дуг сосредоточенно смотрел под ноги, - я думаю, это самый настоящий памятник.
- Что же это за памятник, если непонятно, кому он! - пожал плечами Том.
***
Весь день в городе только и разговоров было, что о странном монументе. Сполдинги не были исключением: бабушка и Том без конца перебирали имена тех, кого он мог бы изображать, дедушка с удовольствием рассуждал о каждой кандидатуре, и только Дуг как в рот воды набрал.
Солнце уже склонялось к закату, когда он, выбравшись из дома в одиночку, вновь направился к центральной площади. Там было тихо: публика давно разошлась, и мистер Джейсон уже упаковывал свой передвижной памятник.
- Добрый вечер! - Дуг остановился в трех шагах от него. - Вы теперь в гостиницу?
- А, вот это кто... Дуглас, верно? Нет, сейчас я соберусь и отправлюсь дальше.
- Далеко?
- В соседний город, а потом дальше на восток.
- Если не хотите в гостиницу, можно остановиться у нас - бабушка сдает комнаты приезжим.
- Спасибо, Дуглас, но я нигде не провожу больше одного дня. Заночую за городом - ночи сейчас теплые, а все необходимое у меня с собой.
- Мистер Джейсон... - помялся Дуг. - А можно еще спросить?
- Попробуй.
- Вы ведь ходите из города в город, специально чтобы показывать этот памятник?
Мистер Джейсон отозвался не сразу. Сперва он обернулся к Дугу и внимательно его оглядел.
- Так и есть, - сказал он в конце концов, возвратившись к своему занятию. - А тебе это кажется странным?
- Нет. По-моему, вы это очень хорошо придумали. Хотел бы я сам когда-нибудь выдумать что-нибудь такое!
Мистер Джейсон выпустил из рук одну из подвижных стенок ящика, и она снова сложилась и откинулась вниз. Не отрывая глаз от Дуга, он осторожно присел на получившуюся ступеньку под сенью памятника и вытянул левую ногу.
- И что же в этом тебе так понравилось? Можешь объяснить?
Дуг переступил с ноги на ногу, собираясь с мыслями.
- Могу, сэр. Памятник. То, что вы с его помощью сделали для нас.
- А что, по-твоему, я сделал?
- Вы напомнили о тех, кого нам следовало помнить. Я же видел, какая с утра собралась толпа - а за день, наверное, тут весь город перебывал. И все смотрели на памятник и перебирали, кто бы мог быть достоин его, и говорили об этих людях... Вы ведь этого и хотели, да? Чтобы мы вспомнили.
Теперь пришел черед задуматься мистеру Джейсону.
- Да, Дугас, - произнес он наконец. - Не знаю, как ты догадался, но я этого и хотел.
- Вот здорово! Хотел бы я знать, как такое пришло вам в голову!
Мистер Джейсон откашлялся и поерзал на своем сидении. Тележка протестующе скрипнула.
- Если ты действительно хочешь знать, Дуглас, я скажу.
Года четыре назад я попал в аварию - задремал за рулем и врезался в дерево. Очнулся уже в больнице - врачей вызвал водитель грузовика, который ехал за моей машиной. Он видел, что случилось, и успел вытащить меня из автомобиля до того, как тот взорвался.
Этот человек потом заходил, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Мне уже сделали операцию, - вот эту ногу, считай, собирали заново, - и после наркоза я не слишком хорошо соображал. Я спросил его имя, но со временем стал сомневаться, что запомнил правильно. То, что вспоминалось, звучало обычнее некуда - Джеймс Смит. Ты представляешь, сколько на свете людей с такими именем и фамилией? А адреса я не спросил...
Вот и вышло, что благодарить за свое спасение мне оказалось некого. Это, а не боли и не хромота мучило меня сильнее всего, когда я вышел из больницы. И однажды меня осенило: я ведь хорошо помню его лицо и фигуру, и, наверно, смогу вылепить его из глины. Это и будет выражением моей признательности и, к тому же, может случиться так, что если я покажу то, что получится, достаточно большому количеству народа, кто-нибудь узнает его. И я взялся за эту статую.
Я делал ее почти год: сперва в глине, как и замышлял поначалу, а потом решил попытаться вырезать из дерева - я всегда любил плотничать. Совсем не сразу, но получилось, как мне казалось, недурно. Я покрыл статую несколькими слоями бронзовой краски, а когда она высохла, поставил на тележку, закутал большим покрывалом и отвез к больнице, в которой лежал после аварии.
Первой статую увидела мисс Агуава, медсестра, которая ухаживала за мной после операции. Она появилась во дворе, едва я успел стянуть покрывало.
- Мистер..?
- Джейсон. Здравствуйте, мисс Агуава.
- Ну, конечно же, Джейсон! Здравствуйте, мистер Джейсон. А это чт... Ох, да это ведь Чарльз Пемброк! - воскликнула она.
- Пемброк? - я растерялся: я ведь считал, что моего спасателя звали Смитом. - Его точно так зовут?
- Ну да, это же хирург, который делал вам операцию. По-моему, очень похож! Лоб, и брови, и губы... Только не припомню, чтобы он когда-нибудь носил такую прическу. Ну, да неважно - все равно это он. Знаете, так приятно, что кто-то оценил его по достоинству!
Я взглянул на памятник. Джеймс Смит стоял передо мной так же явственно, как и раньше. Но теперь сквозь его лицо словно проглядывало еще одно, напоминавшее мне - в самом деле - лицо моего врача.
- О, надо же! Неужели вы его запомнили? - это была мисс Пимз, ординатор. - Пока вы у нас лежали, мистер Гарт и приезжал-то только однажды!
- Так вот, значит, как его фамилия!
- Ну, разумеется. Генри Гарт - создатель благотворительного фонда, помогающего нашей больнице. На его средства закуплено все новое оборудование. Вы слегка ему польстили - мистер Гарт заметно полнее... но все равно, сходство поразительное, просто чудо! И как это вам удалось...
Я снова уставился на то, что стояло на тележке. И, кажется, начал кое-что понимать.
Статуя Пемброка светилась передо мной золотистым пятном. На том же самом месте сиял собственным светом памятник Гарту. Но и фигура Смита была тут - блестела на солнце, как новенькая монетка. И кто знает, сколько еще замечательных людей, пока безымянных, прятались в этом куске окрашенного дерева. Я почувствовал, что хотел бы увидеть их всех. И показать другим.
- Вы совершенно правы, мисс Пимз, это просто чудо. Я и сам удивляюсь, как это получилось.
На следующий день я начал строить этот ящик: нижняя его часть предназначалась для припасов и вещей, которые могут понадобиться в дороге, а верхняя укрывала памятник от дождя. А еще через неделю пришел июнь и началось мое первое пешее путешествие. С тех пор я так странствую каждое лето.
Дуг перевел дух.
- А вы... вы так и не встретили никого, кто узнал бы вашего мистера Смита? Или его самого?
Мистер Джейсон пожал плечами и поднялся.
- Пока нет. Но я ведь еще не везде и побывал.
- Значит, даже в соседнем городке...
- Может быть, Дуглас. Очень может быть. А если и нет, по крайней мере я услышу еще несколько рассказов о тех, кто заслуживает памятника. В каждом городке о них свои истории.
Он снова поднял складную створку ящика и принялся закреплять ее вертикально.
Дуг смотрел, как золотистая статуя прячется в темноту за складными щитами.
- Мистер Джейсон, если можно... - неловко начал он, - желаю вам обязательно найти его... но только когда совсем устанете. Тогда найти. А до тех пор - обойти все-все, что хотите.
- Спасибо, Дуглас, - мистер Джейсон изумленно покачал головой. - Это в самом деле очень хорошее пожелание... Ну, если уж обмениваться ими, то я желаю тебе и впредь ясно видеть все перед собой. На этом свете есть на что посмотреть.
Он закончил сборы, убрал в ящик упоры из-под колес и взялся за ручку тележки.
- Ну, вот и готово! Прощай. Или, если хочешь, до встречи.
- До встречи, мистер Джейсон!
Тележка крякнула, сдвинулась с места и, пискляво жалуясь на то, что застоялась без движения, покатила по площади. В ответ на тележкины жалобы вдруг взлаяла и тотчас утихла какая-то собака.
Дуг проводил ее взглядом и поплелся домой, порой спохватываясь и стараясь перешагивать трещины в асфальте. Среди его и Тома приятелей считалось, что тот, кто не наступает на трещины, будет жить долго-долго. Не то чтобы Дуг всерьез верил в это, но попробовать стоило. Даже если ему так и не случится выдумать ничего замечательного, на свете найдется на что посмотреть.
Комментарии:
Летняя книжка.
Ага. Они у меня, конечно, не совсем как у него,- но уж как-то очень ловко это в его мир вписывалось
Я и не удержалась.
Я и не удержалась.Нет, почти совсем, я не отличил.
(Может, это оттого, что я туповат, но скорее не оттого, да).
(Может, это оттого, что я туповат, но скорее не оттого, да).
joker
Не верю я в твою туповатость. Так что принимаю твою реакцию за своего рода комплимент.
Не верю я в твою туповатость.
Так что принимаю твою реакцию за своего рода комплимент.
Смотрю, я тут появляюсь
[Print]
Darth Schturmer