Когда я была маленькая, меня было сложно накормить. Ела я плохо, потому что есть было некогда – у меня все время были какие-то важные дела, от которых меня пытались отвлечь кормежкой. Дело осложнялось желанием накормить ребенка именно полезной пищей, и некоторым подобием диеты.
Полезная для ребенка пища – это творог и фрукты. А диета – это на время обострений, бессолевая и малобелковая. Если с диетой как-то справлялись: авторитет доктора давал о себе знать, супчик (морковка с рисом на втором бульоне) так и назывался «супчик Грушевского», по фамилии доктора. То с полезной пищей было сущее мучение: беготня с творогом вокруг дачи, уроненный мной банан (это я потом поняла какой ценой маме эти бананы доставались, и за что меня так сильно ругали). Единственная полезность, которая шла «на ура» – рыбий жир (а на закуску – «хлеб с солинкой»).
Нашелся какой-то добрый доктор, который на сетования родственников: «ребенок ничего не ест», посоветовал не трогать ребенка: «захочет – сама попросит». Таким образом я получила передышку на пару дней. На второй день добровольного голодания, я проголодалась, попросила яйцо, съела, и побежала дальше. Утром третьего дня родители не выдержали, и свистопляска с кормлением началась заново.
Хороший аппетит прорезался у меня в восьмом классе. В девятом я уже напоминала «бабушкину отраду» - весила пятьдесят два килограмма (за беременность столько не набрала). После свадьбы я потеряла эту «детскую припухлость», а аппетит и сейчас со мной. Вряд ли кто-то может сказать, что я плохо ем.

отредактировано: 02-11-2007 12:32 - Tara