История одного виртуала
Из книги Георгия Данелия «Тостуемый пьет до дна» (речь идет о сценаристе Родолфо Сонего и его жене Аллегре, которая незадолго до описываемых событий стала вдовой):

Аллегра была верной и незаменимой помощницей своего мужа. Она стенографировала, печатала, корректировала, литературно обрабатывала сценарии, составляла контракты и вела всю переписку.
Как-то она распечатала письмо из Японии. В нем девушка Ёко писала Сонего, что она каждый вечер ходит в сад камней, и как учил Сонего-сан, смотрит на Полярную звезду. (Все влюбленные почему-то смотрят на Полярную звезду). И если Сонего-сан найдет время и тоже посмотрит на эту звезду, то он узнает, как она, Ёко, благодарна судьбе за то, что встретилась с таким замечательным человеком, как Сонего-сан. И как у нее пусто на душе после того, как он уехал…
Аллегра пошла с этим письмом к Сонего. Сонего пробежал его по диагонали и сказал:
- Это, очевидно, какая-то студентка из Токийского университета. Положи в архив.
До этого Сонего был в Токио, где по его сценарию снимали фильм, и там, в университете читал лекции об итальянском кино.
- Надо ответить. Она так трогательно пишет, - сказала Аллегра.
- Ответь, если считаешь нужным.
- А я ей зачем?
- От моего имени.
И Аллегра ответила. Она написала, что он, Родолфо, по вечерам ходит в Колизей и тоже смотрит на Полярную звезду, и очень тоскует по Ёко-сан. И что после разлуки с ней в его жизни нет больше света…
Аллегра очень старалась, и у нее получилось так убедительно, что из Японии пришло письмо, в котором Ёко писала, что тогда в Токио ей казалось, что Сонего-сан не замечает ее. Но теперь, когда она знает, что Учитель к ней не равнодушен, она не может допустить, чтобы он страдал. И что она продаст дом и прилетит в Италию, чтобы быть рядом с любимым человеком. Ведь, как писал поэт Бюсси-Рабютен «Разлука для любви – что ветер для огня: слабую она гасит, а большую раздувает». (Чувствовалось, что Ёко была отличницей).
Аллегра в панике побежала к мужу.
- Что же теперь делать?
- Напиши, чтобы она не приезжала, потому что я женат. И моя жена Аллегра-сан обожает писать студенткам любовные письма.
- Это жестоко! Она расстроится!
- Ну, напиши, что я не вынес разлуки, ушел в монастырь и дал обет безбрачия, - подсказал мастер сюжетов.
Аллегра так и написала.
Ёко ответила: «То, что Учитель теперь монах, не имеет значения, главное – духовное общение. Поэтому она прилетит и будет рядом!».
Аллегра опять обратилась за инструкциями к мужу.
- Напиши, что Учителя кастрировали, - развивал сюжет Сонего, - и теперь я дискантом пою в хоре. И мне будет невыносимо больно, если она увидит меня таким!
Аллегра написала. И уже от себя добавила, что он, монах, слуга Божий Родолфо Сонего, никогда не попадет в рай, если Ёко-сан, по его вине, будет несчастна в личной жизни. И что он молит Бога, чтобы Ёко-сан вышла замуж и воспитывала детей, как это и положено каждой женщине.
Ёко ответила, что не знает, как сложится ее жизнь, потому что, как говорил Учитель, все записано на небесах. Она только просит разрешения общаться с ним через письма.
Переписка продолжалась лет семь. Иногда Аллегра давала Ёко советы, как жить, иногда разбирала её стихи и эссе, часто с помощью Сонего. Однажды пришло письмо, в котором Ёко писала, что ей сделал предложение преподаватель университета. Описала этого человека и попросила Учителя дать ей совет. Аллегра ответила, что по тому, что Ёко-сан рассказывает об этом человеке, он, Родолфо, понимает, что преподаватель по-настоящему ее любит, и он советует Ёко-сан выйти за него замуж.
И желает им счастья!
А в начале девяностых пришло письмо от профессора литературы Токийского университета. Он сообщал, что его жены Ёко больше нет. Что он, когда разбирал ее бумаги, нашел письма мистера Сонего – Ёко их бережно хранила. Он прочитал эти письма, за что приносит свои извинения, и просит разрешения перевести письма на японский язык (Аллегра писала по-английски) и издать их. Потому что современной японской молодежи полезно знать, что самое главное в жизни человека не плоть и эгоизм, а дух и благородство.
Аллегра показала письмо Сонего.
- Напиши, что я согласен, - сказал Родолфо, - Но без упоминания моего имени. А то вдруг какому-нибудь нашему японоведу захочется эти письма перевести на итальянский. И тогда все будут думать, что я себе яйца отрезал.
Аллегра так и написала профессору, и уже по своей инициативе, попросила, если книга состоится, прислать ей один экземпляр.
Книжки, три экземпляра, пришли только этим летом. И вот одна из них с иероглифами и бабочкой на облолжке лежит на столе в ресторане «Пиросмани».
- А что означают эти иероглифы? – спросил я.
- Я посмотрела в японском словаре. У меня получилось «Письма кастрированного монаха».
- Родолфо был бы польщен таким статусом! – сказал я.
- Да, - улыбнулась Аллегра. И заплакала.

взял тут