Вчера поругались со старшей.
Собралась идти на улицу в любимых туфлях, у которых оказались сбиты до корней набойки. Жена это дело просекла, а я, надавив авторитетом, пресёк. Обиделась, весь вечер дулась, огрызалась, и всячески страдала, а потом завалилась спать, не ужиная и не раздеваясь.
Проснулась в полпервого ночи. Из нашей спальни было слышно, как она, постанывая и бормоча невнятные проклятия, волочит груз своих обид и несчастий по коридору, печально гремит пустой посудой на кухне и, в завершение своего пути, отправляется топиться в ванную.