Journals.ru - безумное чаепитие

отчет с вампирской Испании. ОЧЕНЬ длинный!

Свет ночной. Ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица...

о нет, поэт не наврал! и сейчас, сидя с томиком стихов в руках, можно с удовольствием ухмыляться над этим. сколь угодно долго: от секунды и до самой-самой пресловутой вечности, которая все никак не хочет стать мне ближе, несмотря на то, что уже достаточно давно я начала своё движение к Ней.

не скрою, сначала это было страшно. причем настолько, что при всей своей рассудительности (с одной стороны) и достаточно сильной влюбленности (соответственно, с другой), я не смогла списать ни на особенности церковного света, ни на особую усталость моего любезного Дона то, что пришел он в тот вечер стариком, а после, прямо на моих глазах, стал вновь молод. я готова была поклясться, что видела, как разглаживались морщины, как вновь светлели глаза, как волосы из седых становились тёмными, как уголки рта поднимались в приветственной улыбке, что меня в тот момент радовало смутно. о, с каким проворством я тогда бежала по крутой тропинке от церкви к моему дому, с какими причитаниями и слезами рассказывала обо всем дону Лисардо, у правляющему моей тетушки!..
н-да. не скажу, что все это было "по молодости" - в этом смысле ничего не изменилось - но по глупости явно.
весь следующий день прошел в терзаниях и сомнениях, наблюдать которые дон Лисардо, видимо, был не в силах (а я любила его почти как своего отца, да и он всегда заботился обо мне как отец). так что он отправился в дом де Альмагро, дабы и самому в чем-то необходимом ему убедиться, и успокоить меня, развеяв мои страхи новостями и добрым советом.
так что пока тётушка (донья Росальба де Куэйро, родственница графа, женщина строгих правил и великолепных манер, кои она по мере сил пыталась мне передать) читала мне книгу (ах, о чем же она была? кажется, что-то на богословкие темы...), мысли мои были далеко. совершенно случайно я выхватила из текста мысль о каких-то кристаллах под землёй, которые спасли меня - тётушка попросила меня нарисовать все, что возникло в воображении (я сделала вид, что увлечена именно темой кристаллов и воды), и не расспрашивала о моем понимании сказанного.
ах, тетушка... странно, но она в свои 33 года уже похоронила себя заживо. считая, что ничто уже не будет интересным в жизни, она посвящала себя воспитанию племянницы (то есть меня), молитвам и поддержанию своей уходящей (как она считала, весьма стремительно) красоты. часами она смотрелась в зеркало, натирала кожу маслами и мазями, красила губы... даже спала она в гробу, обманывая таким образом Время, которое, думая, что она мертва, не касалось её ночью своей женскою рукою. во всяком случае, тетушка в это верила, а я не видела смысла ей перечить. и в том вечер была рада, что она послала меня в научное общество при дворце, чтобы я пригласила кого-нибудь оттуда поговорить с ней о средствах сохранения молодости. выбор мой пал на донью Лючию, с которой я с удовольствием оставила тетушку, сама же, не находя себе места, сначала бесцельно прогуливалась возле дома, а затем направилась в церковь. точнее, конечно, все по той же тропинке, надеясь встретить на ней дона Лисардо (имение Альмагро находилось сразу за церковью).
что ж, ожидания мои оправдались - управляющий спускался вниз, мне навстречу, и я не замедлила спросить его, как прошел разговор. он отвечал, что дон Альдо (а именно так и звали моего возлюбленного...зовут...нет...да...впрочем, не буду отвлекаться, ведь во-первых, не столь важно имя, сколько человек, а во-вторых, вопрос имени - иной вопрос, и не его я сейчас описываю...). так вот, управляющий отвечал мне, что дон Альдо де Альмагро, человек умный и приятный, что беседовали они на отвлеченные философские темы, например о том, что ничто не бывает вечным и про то, как дон Альдо иллюстрировал свои слова, задув свечу и еще многое и многое... и что же? ни слова обо мне? ни намека? но что же значит задутая свеча? - спросила я у дона Лисардо. он сказал мне, и лицо его вдруг погрустнело, что я и сама должна понимать значение таких вещей...
что было потом? по-моему, мы вернулись домой, по-моему, тетушка велела управляющего найти Лауру, мою сестру и еще одну племянницу доньи Росальбы, сбежавшую в театр "Роса дела Роха" и привести её в дом... кажется, потом я помогала тетушке отойти ко мну в её гробу. а потом я помню себя уже в церкви, на коленях перед распятием. задутая свеча? огонь, что горел в душе, но теперь его нет, знак, посланный мне, чтобы я поняла что я больше не любима и не нужна... зачем? за что? почему так? стараясь успокоиться, я раз за разом перечитывала молитву Пресвятой Деве, но мало смирения было в моей душе, и я вышла из церкви в еще большем расстройстве. почти на пороге я столкнулась с одной из компаньонок в доме Альмагро, и, повинуясь порыву, сняла с шеи украшение, что подарил мне дон Альдо, наказав носить его не снимая, и отдала ей, просив вернуть. зачем оно было мне теперь?
вновь спустившись в город, я некоторое время прогуливалась по улицам, думая, что нужно идти спать, а затра будет новый день и обо всем случившемся я подумаю после. тетушка была бы крайне недовольна, узнав, что я вечером хожу где-то одна, пусть даже у стен графского замка (да что и говорить, она была бы недовольна даже если бы это происходило днем...). а уж как бы она рассердилась, узнав, что я встретила сестру и заговорила с ней!.. впрочем, откуда бы, интересно, она узнала? от управляющего? ну нет, тогда бы она заодно узнала, сколько времени он проводит у куртизанок, вместо того, чтобы исполнять её поручения!
поговорив с сестрой, я сделала вывод, что у них с тетешкой много общего, несмотря на то, что они обе были бы в ярости, если бы я решила довести это до их сведения. Лауру пленило в театре то, что раз за разом на сцене может она проживать жизнь, и это сделает её вечно молодой и обессмертит. к тому же, все будут обращать на неё внимание и боготворить. наконец, она сможет делать все, что захочет, и никто не будет ей напоминать, что целоваться с любовником через перила балкона - неприлично. конечно же, я заверила Лауру, что люблю её, что она дорога мне, и что если она будет в чем-либо нуждаться, она всегда может послать мне весть. про себя же я ухмылялась тем глупостям, которыми она забила себе голову. в её желании менять роли было нечто привлекательное, но истинной её целью было отнюдь не более глубокое постижение мира (о да, она говорила, что нашла свой Путь), а розы и восхищенные взгляды поклонников. тетушка однажды сказала, что будь Лаура хоть вполовину менее красивой, она бы нашла время на то, чтобы развить свой ум, а так ждать этого по меньшей мере странно. думаю, она была права.
да, в этом городе, где люди говорят одно, а думают другое, где страсти вечно скрыты вуалью, где слова любви шепчут не иначе как перемежая их словами молитвы, дабы никто не подумал дурного, и мне нашлось место. чем дальше, тем больше я постигала это искусство возвышенного лицемерия, рисуя свой сложный узор двусмысленных фраз и недомолвок...а пока...сердце мое вдруг замерло, а потом забилось столь сильно, что мне стоило больших усилий успокоить его - у дверей моего дома стоял дон Альдо, в руке его поблескивало ожерелье, взгляд был направлен прямо на меня... и вновь, как и раньше, мне показалось, что именно так он смотрел на меня из снов моего детства и с картинок, которые рисовала я еще задолго до того, как мы повстречались. и вновь я верила моему любезному Дону и любила его, и мне было все равно, что он "сказал" управляющему. управляющий мог обмануть меня, мои глаза и моё сердце - нет. об этом и рассказала я дону Альдо, он же вновь надел мне на шею ожерелье и обещал ответить на любые мои вопросы. я приняла его объяснения насчет света в церкви и его усталости, поклявшись себе, что буду верить ему впредь безоговорочно, иначе чего стоит моя к нему любовь?.. с другой стороны, что значит его любовь ко мне, если он не будет говорить мне правду?..
как и всегда наше свидание было недолгим (о, я привыкла и терпение мое если и могло бы называться безграничным, то только в том, что касалось ожидания новой встречи с моим возлюбленным, ибо всегда оно оказывалось вознагражденным с лихвой), дон Альдо поспешил на бал, что устраивал его старший брат, дон Кристоваль де Альмагро (ни много ни мало член Городского Совета, как и моя тетушка), я же, в достаточной мере счастливая и спокойная, отправилась спать, чтобы назавтра встретить с улыбкой день Затмения, который стал самым долгим, счастливым, странным и полным событий днём моей _жизни_.
утро его было вполне обычным: утренний тётушкин туалет, разговоры... донья Росальба была под впечатлением разговора с доньей из научного общества: та говорила что-то о сохранении вечной молодости за необычную, можно даже сказать нематериальную цену. мне показалось, что продажа души дьяволу была бы действительно верным способом, но я не стала сообщать об этом тёте, тем более что меня занимало убранство графского дома, по которому мы вместе прогуливались. шаг за шагом, дверьт за дверью - и вот мы уже в зале Общества. повсюду валялись бокалы, на столе стояла недопитая бутылка вина... в чем только эти люди не черпали свое научное вдохновение! вот, например, любовный роман...а вот еще что-то... хммм... на черной обложке книги было написано "Книга Нот". тетушку это очень заинтересовало - музыка это прекрасно! но когда мы начали читать, стало понятно, что с музыкой данный текст не имеет ничего общего. уже с первых страниц было ясно, что перед нами некий апокриф, еретический библейский текст, в котором повествование ведется от имени Каина и рассказывается о его судьбе, странствиях в пустыне Нод, встрече с первой женой Адама Лилит (о, там было много интересного, поверьте)...
чтение продолжилось в тётушкиных комнатах. она, надо сказать, мало что понимала в тексте, даже то, что я зачитывала стихи и прозу вслух мало помогало: слишком велик был её страх перед книгой. разум её не хотел понимать смысла, запреты и мораль давали о себе знать... мне же вдруг стало крайне любопытно. информация складывалась в преинтереснейшую картину, ни единой детали которой я не хотела упускать, поэтому все читала и читала, не слишком обращая внимание на тетушкино взволнованное шептание о том "что же это значит?!"... все непонятные мне места я запоминала - о, я безусловно знала, кому буду задавать вопросы!
нет, отнюдь не отцу Умберто, которому мы с тетушкой практически сразу исповедались, рассказав о том, где взяли книгу, как потом вернули её, что увидели на стене в Обществе что-то похожее на фамильное древо с красноречивой надписью "Вампиры" снизу, и что теперь не знаем, что и делать. ему я лишь поведала потом об обыденных своих делах, а насчет книги он лишь сказал то, что мы и без него знали: апокриф, еретики... тетушке этих объяснений было настолько же много, насколько мне - мало. вопросы рождались в голове один за другим, но я заперла их на время у себя в голове, дабы сохранять спокойное выражение лица за завтраком и после, когда мы с тетушкой отправились разгонять страхи на свежий воздух.
когда мы сидели в парке у дома графа, любуясь видами и наслаждаясь вкусом взятого из дома прохладительного напитка, тётушке вдруг вздумалось поинтересоваться, какие мне нравятся мужчины. ей всегда не нравились дуэлянты, поэтому я заверила её, что не хотела бы никогда иметь ничего общего с тем доном, что живет совсем рядом с поместьем де ла Крус и кричит, что знает всех девиц в округе, а также с паном Вишневецким, которой, кажется, затем и приехал в Испанию, чтобы драться до, после и во время выпивки. также упомянула я то, что мне не нравится излишняя на мой взгляд надменность мужчин дома де ла Крус и что также не симпатичен мне никто из приезжих... в общем, так и дошла я в своих рассказах до имени мне столь дорогого, благо город наш небольшой и, так или иначе, мне пришлось бы его упомянуть, ибо любопытство тетушки в данном вопросе было неутолимым. впрочем, и лишних вопросов она не задавала, и вскоре мы уже вновь говорили о Лауре, которую так и не привел не слишком расторопный управляющий и развлекались рисованием несуществующих зверей. тетушке в течение дня хотелось видеть Лауру то до представления, то после, то во время, так что в конце-концов она попросила позвать сестру немедленно, прервав меня тогда, когда я уже почти дорисовала небольшую иллюстрацию к недавно прочитанной книге - широко улыбающегося клыкастого вампира... отказаться от поручения было никак нельзя и, отложив кисть, я поспешила к театру.
актеры не захотели отпускать Лауру одну, видимо опасаясь, что тётушка запрет её дома перед премьерой. что ж, наблюдать за сестрицей издалека было с их стороны оправданной предосторожностью. но, так или иначе, беседа происходила в доме, а актеры остались гулять все по тому же графскому парку. а что же я? неспешным шагом в сопровождении дона Альдо я удалялась по одной из аллей. надо сказать, что у этого человека была удивительная способность появляться в нужное время там, где его ждала я. не помню, чтобы мы хоть раз договаривались о встречах, кроме того случая в церкви. так что тем более я решила, что всякое упоминание времени и места в наших отношениях излишне.
наш разговор начался с моего рассказа о Книге, который перемежался вопросами "как?", "зачем?", "почему?" и "не знаешь ли ты?". мне даже сначала было стыдно за свою некоторую неприветливость, но, с другой стороны, не обязался ли дон Альдо отвечать на все мои вопросы? и кому я их еще задам, как не ему? о странных вещах нужно спрашивать странных людей, а он как раз таким и был. в очередной раз поклонюсь уму моего любезного дона: он не стал отвечать на все мои обходные вопросы, а, будто услышав тот, что я так и не решилась ему задать, ответил на него, предварительно взяв с меня клятву (ах, зачем я поклялась ему душой? это было с моей стороны так нечестно: ведь его любовь и ценила я куда больше собственной души...), что никому не перескажу я услышанного. слова его были "да, вампиры действительно существуют", и они не удивили меня. многое сказала мне книга, и я все это время искала лишь подтверждения своей дерзкой мысли.
мой следующий вопрос не был задан: у вещей, что я так неосмотрительно оставила в парке у всех на виду, ждала меня тётушка Росальба, чей разговор с Лаурой, видимо, уже завершился. я поспешила к ней и так и не смогла дать ей достойный ответ на вопрос, почему я с кем-то там гуляю, когда делать этого не должна. к счастью, незримое присутствие Лауры вновь меня спасло. оказалось, что моя сестрица уже больше таковой не является: она подписала некую бумагу, отречение от фамилии и была отпущена тётушкой играть в театре в свое удовольствие. а, дабы Лаура не стала падшей женщиной, а также подумала о душе своей, да и вообще о чем-нибудь кроме театра, тётя на прощание провела ножом по её щеке. да так, что шрам теперь навсегда будет напоминать ей о том, кем она когда-то была. я не стала спорить по поводу методов тёти и выразила полное с ними согласие. не желая оставить Лауру без денег на тот случай, если она захочет покинуть театр, тётушка распорядилась составить бумагу, по которой моей сестре в любом из королевских банков должны были выдать 300 золотых флоринов. донья Росальба решила лично передать Лауре бумагу и в сопровождении дона Лисардо направилась в театр.
свободную минуту я, как и всегда, использовала для того, чтобы найти глазами красный шелк рубашки дона Альдо, который, как и всегда, так кстати находился поблизости, и мы продолжили нашу прогулку. мой новый вопрос был: "зачем скрывать то, что существует? ведь это рождает слухи и страхи...". и ответом было: "лучше пусть говорят, чем каждый захочет подойти и убедиться - потрогать и осознать. от этого страх может стать лишь сильнее, и раскрытая тайна повлечет за собой гибель тех, кто ею себя окружил". на мой взгляд, никакая объективная информация не может испугать больше неопределенности (да, Научное Общество находилось прямо за стенкой моей спальни, поэтому в свои 18 лет я знала много разных слов и еще больше разных теорий, которые, извиваясь в моем воображении, развлекали меня в минуты особой скуки). я приняла все ответы. я решила, что не буду ничему удивляться, не буду ничего ждать и не стану ничего пугаться - и пусть интереснее будет моя жизнь!
например тогда мне было очень любопытно, что скажет моя тётушка, с которой мы столь внезапно повстречались на одной из улиц у театра (ах, что со мной сегодня приключилось? раньше я всегда следила за тем, чтобы тётушка оставалась в счастливом неведении по поводу того, кто провожает меня до дверей дома, и ведь получалось у меня несколько месяцев держать все в секрете, хотя бы от неё. сегодня же это уже был который раз, когда она видела меня с доном Альдо. наверное, все дело в затмении Солнца - оно на время частично затмило мой разум и Луна, властная над эмоциями постоянно уводила меня за душу туда, где мне и хотелось быть, то есть туда, где находился мой любезный дон...). тётушка не была нова: она пригласила дона Альдо в наш дом, где заговорила о том, что не пристало юным девушкам появляться постоянно на людях с мужчиной и без другого сопровождения, и обо всем том, о чем говорят в таких случаях. я, признаться, не слушала, а лишь сидела опустив глаза и очнулась лишь тогда, когда тётушка спросила дона Альдо, любит ли он меня и хочет ли взять меня в жены. ах, как забилось моё сердце, когда услышала я слова любви, сказанные не мне одной, но в присутствии дона Лисардо и доньи Росальбы! так и состоялась моя помолвка, которую еще следовало подтвердить в доме де Альмагро, куда мы и были все приглашены (к тому же, дон Кристобаль де Альмагро хотел по какому-то делу увидеть тетушку), и дон Альдо пообещал прислать своего слугу, как только уладит свои дела, и что тот проводит нас. я была счастлива и не хотела этого скрывать. как только дон Альдо ушел, я поблагодарила тётушку за её доброту и мы стали ждать камердинера дона Альдо.
расторопность слуги дона Альмагро была примерно равна расторопности дона Лисардо. поэтому, когда мы наконец-то дождались одного, другой пропал неизвестно куда. его искали еще какое-то время, и наконец выяснилось, что он уехал решать какие-то срочные дела в деревне (это показалось мне странным, ведь он так волновался за меня, и, я думаю, хотел быть рядом со мной в столь радостный для меня день. да и тётушка не помнила, чтобы его отсылала...) пришлось идти в сопровождении одного лишь камердинера, который оставил свой бокал (по-моему, он везде его носил с собой, да еще, водя пальцем по краю, заставлял его звенеть, так что всегда можно было догадаться, где этот человек находится) и предложил руку тетушке, я же шла позади них. уже в конце подъема, у церкви, нас встречал дон Альдо...
а дальше все произошло очень быстро: донья Росальба вдруг почувствовала себя плохо и со словами "я умираю" медленно опустилась на землю, я, не веря своим глазам (тетя отнюдь не чувствовала себя плохо), в недоумении стояла рядом, ожилдая моих действий, рядом стояли дон Альдо и его слуга. тогда, как девушка приличная я принялась оплакивать тетю и приказала позвать немедленно священника, дабы тело можно было перенести в церковь и совершить над ним нужные молитвы и обряды. я решительно не понимала, в чем дело, и поначалу связала произошедшее с театральной труппой и каким-нибудь ядом, который они ей незаметно подмешали в отместку за то, что она сделала с Лаурой. в растерянности я причитала над телом тети, лицо которой казалось мне тогда необыкновенно красивым. мой разум отказывался служить мне. наконец, отец Умберто сказал мне несколько успокаивающих (по его мнению) слов и попросил меня выйти из церкви, оставив тетю "наедине с Господом".
я медленно спустилась с холма, еще толком не решив, что буду делать дальше (клянусь, мне даже не пришла в голову мысль о наследстве!), и тут увидела, как репетирует на площади театр. я села наблюдать. видимо, я выглядела очень взволнованной и озабоченной (что неудивительно в данной ситуации), поэтому ко мне подошла Лаура, чтобы спросить, в чем дело. я рассказала ей о внезапной смерти тёти и отдала бумагу об отказе от фамилии (зачем она теперь нужна?). Лаура, как ни странно, искренне расстроилась, и мы вновь поднялись к церкви, чтобы сестра моя смогла попрощаться с покойной. у дверей церкви стоял отец Умберто, не пуская никого внутрь, что показалось мне странным... да, вновь странным и тем более странным, что у тела тетушки стоял дон Альдо (ну да, он, конечно, весьма сведущ в медицине, но зачем было выгонять меня из церкви и впускать его?..)... и вот мне вдруг показалось, что тетушка зашевелилась... (о, про себя я сейчас смеялась! воскресла! Божье чудо! все вокруг кричали об этом. как бы не так. новая странность, мнимая смерть тети, после которой она забыла все, что происходило с ней, начиная со вчерашнего вечера! и дон Альдо, мой милый дон Альдо опять рядом...)
я радовалась, наверное, больше всех. я проводила тетю до дома и пересказала ей все, что с ней происходило (упустив некоторые ненужные подробности. например, о Книге Нот или о моих прогулках с доном Альдо. зато не забыв о помолвке. но сдуру сболтнув, что мы шли в гости в поместье де Альмагро к дону Кристобалю). происшедшее сильно повлияло на донью Росальбу. мало того, что она с улыбкой смотрела на себя в зеркало (этого я за ней раньше не замечала), так еще пожелала посетить салон куртизанок! я не стала ей мешать, тем более что краем глаза увидела красношелковую тень, ускользнувшую за дом, в котором располагался театр. к этой тени у меня теперь не было ни единого вопроса...
...но лишь благодарности и улыбки. наконец-то мы просто прогуливались вместе. я даже не спросила, о чем мой любезный дон говорил с моей сестрой у театра, а на слова о том, что Бог сотворил чудо ответила лишь то, что я, вероятнее всего, знаю имя Бога.
тётушка вновь появилась посредине представления кукольного театра. она вновь была обеспокоена тем, что все время видит меня с доном Альдо, а также ей казалось, что за ней кто-то следит... после представления мы отправились на прогулку. тётушка пожелала посетить часовню, расположенную на одном из горных склонов, так как за все время, что жила в городе, не бывала в ней. внутри часовни мне сразу стало как-то не по себе. и даже не из-за того,ч то убранство весьма отличалось от канона - казалось, стены сейчас сойдуться, и я упаду куда-то в кроваво-черную бездну... я не стала вглядываться ни в иконы, ни в картины (в отличие от тетушки, они меня не интересовали - мне всего лишь хотелось побыстрее выйти наружу).
после посещения часовни со мной стало твориться что-то совсем мне не свойственное. я разнервничалась, не могла ни на чем сосредоточиться и это было настолько заметно, что обеспокоило тетушку. впрочем, она обратила на это внимание уже после того, как рассказала о часовне отцу Умберто о часовне, после того, как поговорила с алькайдом о пропаже из нашего дома золотых кубка и подсвечника, после того как услышала новость об убийстве священника рядом с часовней (она вспомнила, что видела вдалеке какую-то женщину как раз с этим священником) и после того как пересказала все произошедшее с ней графской семье и заставила меня повторить им все то, что я рассказывала ей. я была её памятью и она верила мне. а я (хоть разум мой не достаточно прояснился) вдруг ясно поняла, что в рассказах своих мне не стоит поминать не фамилию де Альмагро, ни то, что я узнала донью, что была со священником - о, нечасто она появлялась в городе, но хоть раз увидев в церкви её бледное лицо, забыть его было никак нельзя! - ни то, что что-то сегодня казалось мне хоть сколько-нибудь странным... как будто любым своим словом об этом я предам данную дону Альдо клятву или его самого... тем не менее, сказанного мной ранее было достаточно для собравшегося общества (графа, его жены и матери, компаньонки доньи Росальбы, самой доньи Росальбы и алькайда) для того, чтобы что-то заподозрить по поводу семьи де Альмагро. я не слушала их обсуждений, а после представления театра (они ставили "Фауста", и я не могу сказать, что была в восторге от игры своей сестры... кстати, шрам исчез с её лица, как будто его и не было - и вновь угадывалось в этом...прикосновение руки Господней...) покорно последовала за всеми ними в дом де Альмагро. тётушка вновь подняла вопрос о помолвке, убеждая меня, что я должна объясниться с доном Альдо, на самом же деле мне показалось, что меня просто используют как предлог для того, чтобы "по-соседски зайти в гости". сидя за столом, я чувствовала себя в достаточной степени глупо, чтобы завидовать дону Альдо, который, сославшись на дела, счастливым образом пропустил первую часть беседы. закончилась же она для меня вполне счастливо: подтверждением моей помолвки и назначением церемонии в церкви на вечер. все опять было на своих местах и мне опять не было дела до чужих интриг - я думала о предстоящем, весьма важном в моей жизни событии и должна была достойно подготовиться к нему.
дома я помолилась, затем исповедалась отцу Умберто и оделась в белое платье, в общем, позаботилась обо всем том, что от меня зависело. с дуэньей отправила я послание дону Альдо о том, что графская семья задумала что-то дурное против его семьи, а дальше не оставалось мне ничего кроме ожидания и волнения: я видела, как тетушка оправилась в дом моего возлюбленного и, хотя знала, что она желает мне добра, знала также, что именно поэтому любое подозрение заставит её расторгнуть помолвку и позаботиться о том, чтобы даже краешек моего платья не был виден за стенами нашего дома... перед отходом она просила меня подумать еще раз, понимаю ли я, что связываю свою жизнь не только с доном Альдо, в котором она не сомневается, но и с его семьёй, которая её очень беспокоит. о, что за глупый вопрос! (ей, не знавшей в жизни ни любви ни влюбленности трудно было, наверное, понять мой выбор).
волнение мое в конце-концов вылилось в дрожь, ожидание церемонии и того, когда наконец-то соберуться гости в церкви было длинным и почти невыносимым. тогда я в последний раз решила верить и не бояться, ибо уже догадывалась (впрочем, знала, но просто не называла), куда направляюсь, когда держась за руку тетушки шла рядом со своим почти уже женихом, которого вел в церковь его брат. внутри церкви собралось, похоже, все общество Города. я улыбалась, я была влюблена и счастлива. я понимала, о чем говорил священник, упоминавший имя Каина, я понимала и потом пожелания вечного счастья от гостей, я знала, что так волнует тётушку и знала, что хотя свадьба и назначена через месяц и что тетушка может расторгнуть помолвку в любой момент, она уже полностью отдала меня любимому моему дону Альдо. и еще я знала, что не жалела, не жалею и не буду жалеть ни об одном из своих решений и порывов.
я танцевала на балу, от всей души, как умела и даже иногда так, как думала, что не умею. я принимала поздравления и ловила на себе взгляды. волшебная ночь! как прекрасна она была, как темна и как глубока! ах, никогда не забыть мне этих звезд и запаха сада и то, как шла я между деревьев, рука об руку с моим любимым... я сказала, что ни о чем не жалею? нет, все же жалею. я закрыла глаза, я лишь ощутила, но не увидела нежный поцелуй, а потом вдруг резкую боль - укус в шею - и ощущение полного умиротворения и блаженства наполнило меня. одна жизнь покинула меня, но Он дал мне новую. кровь текла по моим губам и щекам, наполняла мое сердце... а когда я открыла наконец глаза, то увидела вокруг совсем иной мир. никакая деталь не могла теперь ускользнуть от меня. каждый цвет дробился на тысячи оттенков, все вокруг казалось живым и, в то же время, цельным, а рядом со мной стоял Он (и я все еще называла его Альдо, хотя теперь имя не имело для меня значения, как и много другое перестало казаться важным и существенным), и я любила его, и Он любил меня.

потом я не смогла ничего ответить тётушке, когда она пыталась увести меня домой, когда спрашивала, неужто для меня любовь к Господу меньше значит, чем любовь к человеку? нет! любовь к вампиру!.. ах, она сказала это слово?.. зачем?.. наверное, она испугалась моего взгляда. она оставила меня там, где я и теперь нахожусь. милая, милая моя тётушка... её убили той же ночью... выпили, и было это так глупо и бессмысленно. мне на секунду стало грустно от этого. а потом...потом я уехала из Города вместе со своим любимым, рассвет смотрел нам в спину, но не смел трогать - так закончилась моя последняя ночь, и так началась моя новая жизнь...

фотки еще будут)