Вот вновь прочитал для себя книгу "Чужак" ХайнЛайна (иногда в переводе встречается название "Чужак в чужой стране" и много других)

Давно я не встречал такой высокосортной фантастики. Просто супер. Вещь безумно философская. Всем НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендую. я читал ее пять лет назад, но тогда ничего не понял. Теперь же...

И чем интересна эта книга для меня - там сформулировано то, что я очень долго хотел вербализовать, да никак не получалось...

Вот несколько цитат из книги:
может быть получится длинно, но из рукописи слова не выкинешь..
курсив мой.


об искусстве
Прелюдия: Два главных героя в галерее одного из них. Первая статуя - статуя старушки

- Слушай меня внимательно. Красивую девушку заметит каждый. Художник
посмотрит на красивую девушку и увидит, какой она станет в старости.
Хороший художник посмотрит на старуху и увидит, какой она была красивой в
молодости. Великий художник сделает портрет старухи и заставит зрителя
увидеть, какой красивой она была в молодости. Более того, она заставит
зрителя поверить, что эта прекрасная девушка еще жива, но только заточена,
как в темнице, в теле старухи. Он заставит зрителя понять, что женщина -
какой бы старой и безобразной они ни была - в глубине души считает себя
восемнадцатилетней красавицей и хочет, чтобы все так думали. Это для нас с
тобой старость - не трагедия. Посмотри на нее, Бен!
Бен посмотрел. Через минуту Харшоу сказал:
- Ладно, можешь высморкаться. Приступаем к делу.
- Погоди. Расскажи мне о другой. Это девушка, я вижу. Но зачем ее
свернули, как крендель?
Харшоу обернулся к "Упавшей кариатиде".
- Если бы на тебя упала такая глыба, из тебя бы вышла котлета.
Неужели ты не понимаешь, что дело не в кренделе, а в том, что он
символизирует? Ты когда-нибудь видел распятие?
- Я не хожу в церковь.
- Все равно ты должен знать, что в большинстве церквей распятия
весьма ремесленные. Кровь похожа на кетчуп, а сам Христос - на голубого. А
он был нормальным мужчиной, с сильными мускулами и добрым сердцем. Но люди
смотрят на эту пошлость, как на высокохудожественное произведение. Они не
замечают недостатков, они видят символ, который будит в них сильнейшие
чувства; они вспоминают, какую жертву Он принес ради них.
- Джабл, я и не подозревал, что ты такой ревностный христианин.
- Для того, чтобы разбираться в человеческой психологии, не
обязательно быть христианином! Я просто знаю, что даже самое топорное
гипсовое распятие вызывает в душе человека бурю чувств. И этому человеку
нет дела до художественных достоинств скульптуры, потому что перед ним -
символ. А перед нами - тоже символ, да еще и высокохудожественный. В
течение трех тысячелетий архитекторы строили дома, делая колонны в виде
женских фигур. Роден первый понял, что поддерживать дом - не женское дело.
Но он не вышел на площадь и не закричал: "Эй! Дурачье! Балконы должны
держать мужики!" Он показал это. Бедняжка кариатида упала под тяжестью
своей ноши. Посмотри ей в лицо - какая славная девочка! Она огорчена
неудачей, и, ни на кого не сетуя, старается встать, чтобы дальше выполнять
свою работу.
Это не просто произведение искусства, развенчивающее плохие
произведения искусства. Это символ женщины, взвалившей на свои плечи
непосильный груз. Да и не только женщины, а любого человека, который без
слез и жалоб борется с судьбой. Это символ всепобеждающего мужества...
- Побеждающего?
- Нет ничего выше, чем победа в поражении. Посмотри, Бен, она не
сдается, она пытается поднять камень, который ее раздавил. Она - отец
семейства, которого пожирает рак, а он все работает, чтобы принести в дом
хотя бы еще одну зарплату. Она - двенадцатилетняя девочка, заменившая мать
своим братишкам и сестренкам. Она - пожарный, гибнущий в огне. Она - любой
безымянный герой, погибший, но не сдавшийся. Ты должен обнажить перед ней
голову. - Бен так и сделал. - Пойдем, посмотришь еще "Русалочку". Вот она,
я ее сам купил и Майку не показывал.
- Здесь все понятно. Это вещь красивая.
- Не только. Бабочки и котята тоже красивы. В ней есть кое-что еще.
Она не совсем русалка, но и не человек. Она сидит на берегу, где решила
остаться, и смотрит на море, с которым рассталась, но по которому всегда
будет тосковать. Ты знаешь эту сказку?
- Ганс Христиан Андерсен.
- Точно. Так вот, "Русалочка" - это символ человека, сделавшего
выбор. Она не раскаивается, она лишь сознает, что ей придется платить: за
каждый выбор приходится платить. Она заплатит не только бесконечной тоской
по дому. Она никогда не станет человеком. Каждый шаг по земле так дорого
купленными ногами будет для нее, как шаг по осколкам стекла.
- Но почему таких вещей нет там, где их могли бы видеть
люди?
- Потому что мир сошел с ума, а искусство должно отражать дух
времени. Роден умер в самом начале всеобщего помешательства. Последователи
маэстро заметили его оригинальную манеру обращения со светом, тенью,
объемом и композицией и кое-что взяли на вооружение. Но при этом они
упустили главное: каждая работа мастера - это притча. Сейчас не признают
произведений искусства, в которых содержатся притчи. Все ударились в
абстракции, а старых мастеров обзывают буквалистами.
Джабл пожал плечами.
- Абстрактный рисунок хорош на обоях или линолеуме. А искусство
должно пробуждать в душе ужас и сострадание. Современное искусство - это
псевдоинтеллектуальная мастурбация. Настоящее искусство - это общение, в
результате которого художник передает зрителю свое настроение. Тот, кто
считает это ниже своего достоинства или не может этого сделать, теряет
зрителей. Человек не купит произведение искусства, которое не затрагивает
душу. Такое искусство оплачивается принудительно - из налогов.
- Человек должен учиться понимать искусство. А художник должен делать
свое искусство понятным людям. Современные художники от слова "худо" не
хотят говорить с нами на понятном языке. Они с большим удовольствие
посмеются над нами, простофилями, которые не понимают, что они имеют в
виду. Двусмысленность - отличная маска для некомпетентности. Бен, ты мог
бы назвать меня художником?
- Н-не знаю. Ты неплохо пишешь, захватывающе.
- Спасибо. Я избегаю называться художником по той же причине, по
которой стараюсь не называться доктором. Но я действительно художник. То,
что я пишу, можно раз прочесть и забыть. Человек, который знает, что я
могу сказать, должен мою писанину и вовсе не читать. Но я честный
художник. Я стараюсь пробиться к сердцу читателя и поселить в нем ужас и
сострадание... по крайней мере, развлечь, когда ему скучно. Но я никогда
не прячусь от людей за вычурными словесами, не стремлюсь похвастаться
перед другими писателями "техникой письма". Мне нужна другая оценка -
деньги, которые люди отдают за мои книги; платят, потому что им приятно
меня читать. Фонд помощи деятелям искусства?! Маразм! Деятели искусства,
живущие на подачки таких фондов - неумелые проститутки!.. Ты наступил на
мою любимую мозоль. Налей себе еще и выкладывай зачем пришел.



О смехе
Прелюдия: Майк - человек, выросший до 30 лет, но воспитанный не людьми и не в цивилизации. Он очень очет стать человеком, понять людей... И по-тихоньку он им становился, понимал значение всего что его окружает, вот единственное, чего он не мог понять - смех, понять природу смеха...

Майк и Джилл стояли у клетки с капуцинами. Те ели, спали,
нянчили детей, флиртовали, бесцельно метались туда-сюда. Джилл бросила им
орехов. Ближе всех был молодой самец, но ему не досталось ни одного
орешка: все забрал себе большой самец, да еще и побил маленького. Тот не
стал преследовать обидчика, а в бессильной ярости застучал кулаками по
полу. Майк молча наблюдал.
Тут обиженная обезьяна метнулась в другой угол клетки, схватила
меньшую обезьяну и задала ей трепку похлеще, чем получила сама. Скуля,
третий капуцин отполз в сторону. Остальные не обращали внимания.
Майк запрокинул голову и засмеялся. Он смеялся и никак не мог
остановиться. Ему не хватало воздуха, он стал оседать на пол и все
смеялся.
- Майк, перестань!
Майк хохотал. Подбежал служитель.
- Джилл, я вник в людей..
Я вник в людей. Я сам человек и все могу объяснить
по-человечески. Я понял, почему люди смеются. Они смеются, когда больно, и
чтобы было не так больно.
- Если так, то я не человек, - Джилл удивилась. - Я тебя не понимаю.
- Правильно, для тебя это само собой разумеется; ты никогда об этом
не задумывалась. Ты выросла среди людей. А я рос, как комнатная собачка,
которая не может стать такой, как ее хозяйка, но уже перестала быть
собакой. Мне нужно было учиться быть человеком. Меня учил брат Махмуд,
брат Джабл, многие другие... ты - больше всех. Сегодня я сдал экзамен -
засмеялся. Эти капуцины...
- Что ты нашел в них смешного? Злые твари.
- Джилл, дорогая, не будь такой марсианкой. Да, конечно, происшествие
в клетке было не смешным, а трагичным. Именно поэтому нужно было смеяться.
Я посмотрел на толпу обезьян, на их подлые, жестокие и нелогичные
поступки, и вспомнил, что мои марсианские учителя говорили: так живут
люди. И тут мне стало так больно, что я засмеялся.
- Майк, дорогой, смеяться нужно тогда, когда хорошо, а не больно!
- Разве? Вспомни Лас-Вегас: смеялся кто-нибудь, когда ты выходила на
сцену? (Джилл была стриптизершей)
- Н-нет...
- А ведь людям приятно было смотреть на тебя и других девушек. Если
бы они смеялись, вам было бы больно. Но они смеялись, когда клоун
спотыкался и падал, или когда случалось еще что-то нехорошее.
- Не все над этим смеются.
- Не все? Наверно, я еще не полностью вник... Ладно, расскажи мне
что-нибудь смешное: анекдот, случай из жизни, над которым ты хохотала, а
не просто улыбалась. Мы поищем в нем грустное и посмотрим, над чем ты
больше смеешься: над веселым или над грустным. Мне кажется, когда обезьяны
научатся смеяться, они станут людьми.
- Возможно. - Джилл стала добросовестно копаться в памяти, отыскивая
анекдоты, над которыми когда-то смеялась.
Нет, анекдоты - это враки. Джилл принялась вспоминать смешные случаи
из жизни и обнаружила, что Майк прав: они не смешные, а грустные. А уж как
шутят врачи... - их надо в клетки посадить за такие шутки... У Эльзы Мэй
когда-то пропали трусики... Эльзе тогда было совсем не смешно.
Джилл угрюмо проговорила:
- Ты прав. Человек смеется, когда его ближний спотыкается и
расквашивает нос. Чувство юмора не украшает человеческое племя.
- Напротив!
- ?!
- Я думаю, то есть, мне говорили, что смешное - это хорошее. Это не
так. Человеку, с которым случается "смешное", не смешно. Голый шериф не
смеялся. Хорошее - это сам смех. Я вникаю, что смех - это мужество, это
помощь в борьбе с болью, стыдом и неудачами.
- Но, Майк, смеяться над теми, кому больно, нехорошо!
- Конечно. Я тоже смеялся не над маленькой побитой обезьянкой, а над
нами - людьми. И когда я понял, что смеюсь, что я сам человек, то уже не
мог остановиться. - Он помолчал. - Это трудно объяснить: ты не жила на
Марсе. Там не над чем смеяться. На Марсе запрещено или вообще невозможно
то, над чем смеются люди. На Марсе нет того, что ты называешь свободой,
там все распланировано Старшими Братьями. На Марсе есть вещи, над которыми
люди смеялись бы, но марсиане над ними не смеются. Это, например, смерть.
- Смерть - это не смешно.
- Почему же о ней так много анекдотов? Для нас, людей, смерть так
страшна, что мы должны над ней смеяться. Религии противоречат друг другу
по всем вопросам, кроме одного: они пытаются помочь человеку не бояться
смерти и не смеяться над нею.



А самое интересное - размышления о религии. но их не привести тут. они - через всю книгу. Так что же такое религия? - ответ в книге. небольшой отрывок:

Герои побывали в одной из Церквей новой веры
- Новое откровение - ерунда. Ни у Фостера, ни у Дигби нет
оригинальных идей. Они собрали старые уловки, подмалевали их новыми
красками и наладили бизнес. Процветающий бизнес, должен сказать. Не хотел
бы я дожить до того времени, когда их религия станет обязательной для
всех.
- О нет!
- О да! Гитлер начал с мелочей и в результате заработал ненависть.
Дигби умнее: он торгует счастьем, причем оптом. А я приторговываю в
розницу. - Джабл поморщился. - Я должен был бы его возненавидеть, но он
напомнил мне, что мы - союзники, и я его полюбил. Он знает, что нужно
человеку - счастье. Мы пережили столетия страха и нечистой совести, а
Дигби говорит, что бояться нечего - ни сейчас, ни потом, поскольку Бог
велит быть счастливыми. Изо дня в день он талдычит: не волнуйтесь, будьте
счастливы, будьте счастливы, будьте.
- Но он много работает...
- Ха! Он много играет.
- Нет, мне кажется, он искренне верит, что посвятил жизнь...
- Не смеши! Из всей чепухи, которой нам запудривают мозги, самая
вредная - альтруизм. Люди всегда делают только то, что хотят. Если
человеку трудно сделать выбор, если шаг в какую-либо сторону выглядит как
жертва, будь уверена: страдания человека в этот момент ничуть не
благороднее, чем муки жадности. Они проистекают от необходимости
отказаться от одной из одинаково желаемых возможностей. Работяга всегда
страдает, когда у него появляется лишний доллар: выпить на него пива или
купить конфет детям? Он сделает то, что более приятно и менее
затруднительно. По большому счету и негодяй, и святой ведут себя
одинаково. Дигби не исключение. Святой он или негодяй - он сам выбрал и
потому это ему приятно.
- И все же - он святой или негодяй?
- Не все ли равно?
- Ах, Джабл! Не старайтесь быть циничнее, чем вы есть на самом деле!
Разумеется, не все равно.
- Пожалуй, ты права. Будем надеяться, что негодяй. Потому что святой
в своей святости может наделать еще больше бед. Опять скажешь, что я
циник?.. Ответь лучше, что тебе не понравилось в их службе?
- Абсолютно все. И не называй это службой.
- Ты хочешь сказать, что их служба не похожа на то, что ты видела в
церкви в детстве? Мусульманская служба на это тоже не похожа. И иудейская,
и буддистская.
- Конечно. Но то, что делают фостериты, вообще ни на что не похоже.
Игровые автоматы, бар... Это недостойно!
- А что достойно? Храмовая проституция?
- ?!
- Восьминогий и двухголовый зверь в церкви так же неприличен, как и
везде. Церковь, отвергающая секс, долго не просуществует. У танцев в честь
Бога долгая история. Религиозному танцу не нужно быть красивым: церковь -
не Большой театр; он должен быть страстным... Следуя твоей логике, нужно
запретить индусский танец дождя.
- Это другое дело.
- Безусловно. Мы не в Индии. Теперь об игровых автоматах. Разве ты не
видела, чтобы в церкви играли в бинго?
- Видела. В нашем приходе это делали, чтобы выкупить заложенное
имущество. Но играли только по пятницам и не во время службы.
- Ты напоминаешь мне одну женщину, которая изменяла мужу только
тогда, когда он был в отъезде, и ужасно гордилась своей добродетелью.
- Джабл, это не одно и то же!
- Возможно. Аналогия еще более скользкая вещь, чем логика.
Джилл, то, что грешно в воскресенье, грешно и в пятницу.
Единственное, что отличает фостеритскую церковь от других, -
отказ от священных текстов.
- У фостеритов есть тексты. Вот, взгляните.
- Я видел.
- Это просто подделка под библейский стиль. А по смыслу - либо
сальности, либо чепуха, либо просто мерзости.
Джабл долго молчал, потом спросил:
- Джилл, ты читала индусские священные тексты?
- Не помню. Наверное нет.
- А Коран? Или изложение какого-нибудь другого вероучения? Я бы
процитировал тебе парочку сальностей или мерзостей из Библии, но не хочу
оскорблять твое религиозное чувство.
- Я готова выслушать оскорбление.
- Хорошо, возьмем Ветхий Завет. Критика в его адрес обычно легче
воспринимается верующими. Ты помнишь случай с Содомом и Гоморрой? Какой
ценой оттуда спасся Лот?
- Конечно, знаю. Его жена превратилась в соляной столб.
- Мне это всегда казалось чересчур суровым наказанием. Но мы говорили
о Лоте. Петр характеризует его как человека богопослушного, справедливого
и добронравого, которого даже упоминание о грехе возмущало. Святой Петр,
наверное, имеет право судить, что есть добродетель, а что - грех, если ему
вручены ключи от Царства Небесного... Тем не менее трудно понять, почему
он счел Лота образцом добродетели. Лот сбежал из города, спасая свою
шкуру. Он приютил и накормил двоих странников, зная, что они влиятельные
люди. А между тем, его гостеприимство (согласно, например, Корану и моим
понятиям) стоило бы больше, если бы он думал, что они нищие. Есть в Библии
еще одно доказательство добродетели Лота. Прочитай главу 19, стих 8 в
Книге Бытия.
- Что там сказано?
- Ты прочитай, я ведь могу и соврать.
- Джабл! Вреднее вас я никого не встречала.
- Ты очень хорошенькая девушка, поэтому я прощаю твое невежество. Я
скажу, но ты все равно прочитай. Соседи Лота пришли к его дому и стали
просить выдать этих двоих странников. Что они хотели с ними сделать, сама
прочитаешь. Лот не спорил, а предложил сделку. Он предложил толпе для той
же цели своих дочерей-девственниц, умоляя удовлетвориться девушками, но не
ломать дверь.
- Джабл... в Библии действительно так написано?
- Не совсем, я модернизировал стиль, но смысл таков. Лот предложил
толпе мужчин ("молодых и старых", - говорит Библия) познать двух
девственниц, а взамен - не ломать ему дверь.
- В воскресной школе нам такого не рассказывали, - медленно
проговорила Джилл.
- Поверь, это не единственная неожиданность для человека, который
начинает читать Библию. Возьми Елисея. Он был такой святой, что
прикосновение к его мощам воскрешало мертвых. А сам - лысый старый осел,
как я. Однажды дети стали смеяться над его лысиной, как вы иногда смеетесь
над моей. Бог наслал медведей, которые разорвали детей на куски. Вторая
глава второй Книги Царств.
...


и много чего еще...