Раз в неделю в соседний двор приезжала круглая жёлтая бочка с колхозным молоком. Кот Рыжик его крепко уважал, а перед тарелкой с жидкостью из «треугольничка» брезгливо тряс лапой. «Аристократ!» — говорили про него мамины подруги. Ещё он очень любил свежую треску, а к замороженной относился с подозрением. Когда где-то во второй половине 70-х свежая треска окончательно пропала из продажи, Рыжик пережил это как личную трагедию.
Я, в противоположность коту, к еде был практически равнодушен, и обед всегда почитал досадной помехой: книга на самом интересном месте! И вообще, все нормальные люди во дворе, а тут надо идти, вылавливать из борща ненавистные лук и морковку…
Двор имел чётко очерченные границы. С дух сторон он был стиснут корпусами дома 20, с торца возвышался тюремный забор детского сада, и лишь его горловина (её образовывали два вечно запертых гаража с очень удобными крышами) выходила на тишайшую Ивановскую улицу. Тишайшей она была даже несмотря на трамвайную линию, проходившую совсем рядом.
Центр двора — доминошный столик, где пара пенсионеров в любую погоду терпеливо поджидала собутыльников и напарников. Рядом песочница для малышни. Поваленный грибок и обгрызенные куски бетона в песке как нельзя лучше создавали атмосферу военных действий во время наших игр. Летом война велась при помощи брызгалок, и обладатели больших пластмассовых бутылок из под какой-то химии автоматически становились командирами.
Самое лучшее место было, конечно, в даче-мастерской Вучетича. Там никто не жил и разбросанные во дворе артефакты были великолепным местом для игр. Но я про это уже писал. :)

В третьем классе в квартире появился щенок, о котором я мечтал уже давно. Мама купила Дёму на птичьем рынке, с уже готовым именем. Я то хотел Кнопку (как в «Голубой стреле» Джанни Родари), но быстро примирился с этой досадной мелочью. Я очень гордился записью в графе «порода» (настоящий собачий паспорт, штука ли, у кого ещё есть?) — «метис». Пёс же предавался обычным собачьим радостям: приходу хозяев, прогулке в Дубках или Тимирязевском лесу, находке како-то жуткого вида вонючего лоскута, который он упоённо трепал и никак не хотел отдавать по команде «фу!».
С котом отношения у них складывались по Троцкому: ни мира, ни войны. Поначалу Дёма по природному жизнелюбию и добродушной простоте предлагал коту поиграть, но тот быстро пояснил (лапой по морде) глупому псу, что разница в возрасте и занимаемому в семье положению слишком велика, чтобы аристократ персидских кровей снизошёл до игр с рыночным найдёнышем.
Так и жили.
По достижении половой зрелости меня отселили от бабушки, и я занял в большой комнате пространство за шкафом, который отодвинули от стенки и втиснули туда кровать. Я и пес находили этот закуток очень уютным.
Когда настала пора переезда на новую квартиру, больше всего мне не хотелось расставаться с этим пространством два на метр.
Пришлось…

Начало
Про Ивановскую
...
Про Ивановскую 3
Про Каляевскую