Со многим не согласен, но вот это точно:
" Зачем в семье милиционер под диваном и прокурор в шкафу? Резон, подскажу, был, и был он прост. Очень тяжело поставить человека из "непрозрачной" для закона (в те времена патриархальной) семьи к станку, к конвейеру. Трудно его запихнуть в стеклянную офисную клетку. А хочется. Ведь так из него можно выжать больше денег для буржуев-эксплуататоров и больше труда для Совнаркома. Объективным препятствием для этого была "непрозрачная" семья (не обязательно заросший шерстью клан из диких гор), живущая по своим собственным понятиям (возможно, вполне счастливо).

Вспомним о Павлике Морозове. Парнишку жаль. ...

Отражение этой истории в советском общественном сознании как раз и было использовано для демонтажа старых семейных отношений в пользу чугуна и стали на душу населения. Тот же самый процесс шёл и на Западе, с несколько иным паблисити - на позитивное паблисити западники вообще мастера.

Процесс схожий, результаты те же. Недостаточный для замещения уровень рождаемости, низкое качество воспроизводимого человеческого материала, процент разводов, меньшинства, стрессы, неспособность даже осознать необходимость противостояния "непрозрачным" сообществам мигрантов в борьбе за социальные ресурсы, не говоря уж про обеспечение такого противостояния. И так далее. Где-то виднее, где-то не очень."

Для современного государства, заточенного на эскалацию производства и потребления, семья - не опора, а враг, мещающий удобнее употребить человека. Семья, в которой каждый будет хранить верность каждому, как тому самому ближнему, т.е. как самому себе, тем более связанная менее крепкими, но узами родства с другими семьями, весьма устойчива к внешнему давлению любого типа. Поэтому как капиталистическое, так и социалистическое государства старательно разваливали семьи изнутри, при помощи лжи. В итоге поимели кучу проблем для государства, зато удобные пещерки для каждого. Ну, или почти для каждого, на всех таки не хватило.

Если еще для него и "Бога нет", то итог: голый, одинокий, беззащитный человек посреди жестокой реальности.