Journals.ru - Школа Прогениум или Гнездо Имперских Комиссаров

Черный экран. Из ниоткуда медленно появляются белые буквы.
"ПЛАН ТАПКИНА"
"СЕРИЯ ТРЕТЬЯ"

"Редакция газеты "Красный Мухосранец", 20.50 по местному времени"

Уже засветившаяся один раз в кадре комнатушка с дубовым столом и бюстом Ленина на нем. За столом сидит Колхозов, пожилой лысеющий человек в потертом костюме-тройке. Он собирает бумаги в портфель. Раздается стук в дверь, и в комнату входит Комиссар.
КОЛХОЗОВ(устало): А, вы. Я же уже сказал вам все, что мог, о Зиньеве. Он-то конечно вас оклеветал, но я-то тут причем?
КОМИССАР: Во-первых, Зиньева пару часов назад убили. Во-вторых, я знаю, что вы знаете о нем больше, чем кажется на первый взгляд.
КОЛХОЗОВ(поднимается из-за стола): Как это - убили? Кто?
КОМИССАР: Понятия не имею. Не я, это точно.
КОЛХОЗОВ вытирает лоб платком.
КОМИССАР: Так вы мне расскажете, что он такого натворил, или я обращусь к кому-нибудь другому?
КОЛХОЗОВ: Подождите... сейчас... (достает из ящика стола упаковку валидола) Евгений был... нездоровым человеком. Еще во время войны в Ливане в восемьдесят втором его сильно контузило... с тех пор он стал неадекватен. Понимаете, мы ведь с ним с детства знакомы... Я был даже рад, когда он осел здесь и основал эту "Демократическую Мухосрань". Хоть и мерзкая газетенка, а все же какой-никакой оппонент.
КОМИССАР: Проще говоря, вы двое были единственными людьми в городе, кто принимал все эти дискуссии всерьез.
КОЛХОЗОВ: Можно и так сказать. Лучше спорить с шизофреником, чем пытаться пробить чугунный лоб бюрократов из администрации своими несчастными статейками...
КОМИССАР: Не отвлекайтесь от темы.
КОЛХОЗОВ: Так вот, примерно месяц назад Зиньев впутался в какое-то очень нехорошее дело... Через одного моего знакомого - бывшего кагэбешника - я узнал, что он связался с каким-то подозрительным типом в некий масонский заговор с целью обретения сионизмом мирового господства. Бред полнейший. И имя у этого типа было какое-то подозрительное... Валтасар, или как-то так его звали. В общем, этот тип хотел найти какие-то чертежи... оружия массового поражения, как я понимаю.
Комиссар настораживается. Из-за окна раздается какой-то шорох.
КОЛХОЗОВ: Это все, что я знаю. С этим типом он встречался в баре... "Розовый туман", если я не ошибаюсь, преотвратное местечко, и слухи про него нехорошие ходят...
КОМИССАР: Благодарю, вы мне очень помогли. А адрес этого клуба не подскажете?
Колхозов подходит к висящей на стене карте города и начинает что-то на ней искать. Комиссар тем временем подкрадывается к окну, распахивает его и протягивает левую руку в растущие под окном кусты.
ГОЛОС ИЗ КУСТОВ: Ай! Так нельзя, я протестую, я же лицо духовного звания!
Рука Комиссара вытаскивает из кустов за шиворот Абеля Найтроуда.
КОЛХОЗОВ(насмешливо): О! Это же наш католический патер. Патер, что вы делали у меня под окнами? Распространяли опиум для народа?
КОМИССАР: Он наверняка все слышал.
КОЛХОЗОВ: И что? Я не люблю это слово, но он неудачник. Что он может сделать? И главное - зачем? Отпустите его, а то у нас будут проблемы с церковью. Опять.
КОМИССАР(швыряя Абеля на пол): А что, уже были?
КОЛХОЗОВ: Да, они пытались натравить на нас Инквизицию за наши атеистические статьи...
АБЕЛЬ: Это не мы, это все Медичи!
КОМИССАР: Цыц! Так, все, прощайте, патер, еретики здесь не приветствуются, а мне работать надо! (вышвыривает Найтроуда в окно)
ГОЛОС ТЕРМИНАТОРА ИЗ-ПОД ОКНА: Негатив. Аффтар, я протестую. Почему именно на меня?
АФФТАР: Ну, твой подопечный, ты и лови.
Камера показывает Треса Икуса, волочащего подмышкой Абеля подальше от редакции.
Затемнение.

"Бар "Розовый Туман", 23.59 по местному времени"

Звучит какая-то слащавая танцевальная попса. В помещении так сильно накурено, что в воздухе можно повесить не только топор, но и алебарду, и секиру, и даже дайкатану, было бы желание.
Камера показывает покрытый какими-то подозрительными пятнами пол, по которому ступают сапоги Комиссара. Затем переключается на относительно немногочисленных посетителей, рассматривающих Комиссара с явно недобрыми намерениями. Шинель Комиссара расстегнута, китель под шинелью перевязан кушаком, на голове фуражка. Несколько секунд камера показывает выступающую из самого темного угла копну архидлинных черных волос, из которых выглядывает дымящаяся сигарета. На сцене вокруг стриптизерского шеста крутится одетая в какие-то серебристые лоскутки смуглая девушка восточного вида, с волосами подозрительного синеватого цвета. Комиссар медленно садится за один из свободных столиков, снимает фуражку с головы и пристраивает ее на столик. К столику подходит слегка развязный официант в черном фраке с красной подкладкой и подает меню.
КОМИССАР: Так-с... Стейк с кровью... Бифштекс по-румынски... Коктейль "От заката до рассвета"... Салат "Привет Стокеру"... Ван Хельсинг под майонезом... Кровь бычья... Кровь человеческая, первой группы... Выход из бара живым для терран... Сколько-сколько? Пять тысяч? Зелеными?
ОФИЦИАНТ: Ни больше, ни меньше.
КОМИССАР(возмущенно): А причем тут Терра?
ОФИЦИАНТ(терпеливо): Очевидно, вы не знакомы со здешней спецификой. Видите ли, вы, судя по всему, терранин, а их здесь не жалуют, если, конечно, они не были приглашены кем-то из метоселан.
КОМИССАР: Терране? Метоселане? Говорите по-русски. Ну или на готике, в крайнем случае.
ОФИЦИАНТ: Не знаю такого языка. Проще говоря - это бар для вампиров, и вы, людишки, здесь не в почете. Так что чтобы выйти отсюда целым и невредимым придется заплатить пять тысяч.
КОМИССАР: Почему именно пять?
ОФИЦИАНТ(пожимая плечами): Эту цифру мы установили просто так, для смеху.
КОМИССАР: Скажите, милейший, а не помните ли вы одного терранина... Такого дерганного кудрявого человека, Зиньев его фамилия, если это вам о чем-нибудь говорит.
ОФИЦИАНТ: Кудрявый... дерганый... человек... Хм. Что-то такое припоминаю. Кажется, он приходил сюда пару раз.
КОМИССАР: И что же, вышел живым, как я понимаю? Его кто-то сопровождал?
ОФИЦИАНТ: Да. Простите, но не в наших правилах обсуждать дела посетителей с потенциальным блюдом.
КОМИССАР: Благодарю за содействие, покойтесь с миром.
Комиссар сносит голову официанту из своего "Пустынного Орла". Завсегдатаи бара плавно вскакивают со своих мест. Кемпфер в углу хмыкает и растворяется в темноте. Стриптизерша продолжает крутиться вокруг шеста.
ВАМПИР №1: Ты заплатишь за это, жалкая тварь!
ВАМПИР №2: Убить его!
Начинается аццкий комбат. Комиссару противостоит четверо вампиров, двое вампирш и один вампир неопределенного пола, так как в баре темновато, а он явный бисенен. В первого наскочившего на него вампира Комиссар выпускает всю обойму, вампир отправляется на пол, туда же вышвыривается "Пустынный Орел". Крупным планом показывается рука Комиссара, достающая из второй кобуры имперский лазпистолет. Вампиры несутся на Комиссара плотной группой, оскалившись и размахивая когтями. Комиссар стреляет навскидку, и ярко-красный луч попадает одному из вампиров прямо в широко распахнутый рот, вскипятив мозги. Комиссар продолжает стрелять, но вампирский метаболизм легко преодолевает наносимые лазпистолетом раны.
Опять же крупным планом камера показывает левую руку Комиссара, медленно достающую из ножен саблю. Тусклые лампы бара блестят на ее лезвии. Комиссар выставляет саблю перед собой как раз вовремя, и одна из вампирш с разбега напарывается на нее. Эффект, впрочем, не слишком впечатляющий - вампирша скалит зубы, пытается соскользнуть с повершашки и задеть Комиссара когтями. Комиссар стряхивает вампиршу сабли резким движением, отправляя ее в полет через полбара прямо в стойку. Второй вампир пользуется случаем и прыгает на Комиссара, получая эфесом в зубы и выстрел из лазпистолета в грудь. Пока второй вампир поднимается с пола, Комиссар успевает разделать третьего, порубив его на бефстроганов. Свистящая в воздухе сабля заканчивает движение в горле второго вампира, а тяжелый сапог пинает его в живот. Тем временем вампир неопределенного пола превращает правую руку в лезвие и лезет разбираться с Комиссаром. Комиссар отражает серию яростных атак, пистолетом отмахиваясь от назойливых вампирш. Одну из них он все-таки приканчивает по дороге, но вторая срывает эполет с правого плеча Комиссара и делает пару дырок в шинели. Отбросив от себя вампира-бисенена, Комиссар разделывается со второй вампиршей и выбрасывает ее тело на сцену.
ВАМПИР-БИСЕНЕН: Ничтожный терран, как ты смеешь обращаться с существом благородного происхождения! Никакого уважения к родословной!
Звериным напором вампир-бисенен оттесняет Комиссара к стене. Наконец, спина Комиссара упирается в стену. Вампир победоносно улыбается и наносит страшной силы удар, который Комиссару едва удается блокировать. Крупным планом камера показывает палец Комиссара, нажимающий кнопку активации. Вампир-бисенен меняется в лице, когда энергетическое оружие без труда ломает его руку-лезвие. Комиссар укоризненно качает головой и одним движением разрубает вампира-бисенена по самую родословную.
Комиссар оглядывает бар. Кроме девушки на сцене в живых не осталось никого. Комиссар медленно приближается к сцене.

"Тем временем на территории заброшенного завода "МухТяжМаш"

Тьма. Неожиданно в кадр стремительно влетает джыжайский световой меч и начинает чертить в воздухе разнообразные фигуры. Время от времени меч кого-то разрубает, и раздается предсмертное механическое сопение. Наконец, меч поджигает груду какой-то ветоши, и огонь освещает обширное помещение, видимо, когда-то бывшее сборочным цехом, посреди которого ЛЮК СКАЙВОКЕР сражается с АВТОЯГЕРАМИ. Автоягеры зловеще сопят и пытаются достать джедая своими боевыми топорами. Скорости противников примерно равны, так что скучать Скайвокеру не приходится. Наконец последняя голова в фашистской каске катится по полу, Скайвокер утирает пот со лба и осматривается. На стенах висят потрепанные, но от того не менее пафосные знамена Ордена Розенкройц. Некоторое время Люк бесцельно бродит по цеху, пытаясь найти хоть что-нибудь осмысленное в этом гнезде махрового сюрреализма.
ГОЛОС ИСААКА(насмешливо): Ну как, Мастер Джедай, нравится?
Люк выставляет меч наизготовку и начинает кружить по цеху в поисках источника голоса.
ИСААК: Грубо работаете, грубо. Ворвались в мою мастерскую, попортили моих автоягеров... Вы знаете, как сложно их теперь делать? (смотрит на часы) Впрочем, как раз сейчас один наш общий знакомый занимается превращением еще живых кровососов в сырье для моих бойцов.
СКАЙВОКЕР: То есть это - мертвые вампиры?
ИСААК: Именно. Забавная игра слов, не правда ли?
В темноте за пределами освещенного зала загораются несколько зловещих огоньков. Одновременно с этим пара созданий в шинелях и противогазах, до этого валявшихся на полу и предположительно проткнутых джедайским мечом, с трудом поднимается на ноги. Битва Скайвокера с автоягерами продолжается с новой силой.

В баре же завязывается новая схватка. Девушка-стриптизерша, которая на самом деле является ШАХЕРЕЗАДОЙ, грациозно спрыгивает со сцены и с ходу пытается навешать люлей Комиссару. Комиссар отмахивается саблей и всячески пытается этому помешать. Наконец, Комиссар снова включает энергетическое поле сабли и с победоносным воплем обрушивает на Шахерезаду сильный удар сверху вниз. Шахерезада, однако, успевает блокировать энергосаблю собственным клинком из правой руки, который тоже окутан каким-то полем.
КОМИССАР: Ну, это уже читерство, знаете ли.
АФФТАР: А что ты хотел? Дура Кадаль, например, и покруче штуки выделывал. Метоселане - они такие. Кому сейчас легко, а? И вообще, кто из вас читер - несчастная, обреченная сюжетной линией на поражение вампирша, или человек, только что разделавшийся с целой кодлой метоселан?
Комиссар продолжает фехтовать с Шахерезадой. Наконец фанатизм и столетний боевой опыт одерживают верх над четвертым размером груди (мощный психологический фактор, между прочим, не у всех рука поднимается такое рубить) и вампирскими способностями, и Комиссар отрубает Шахерезаде правую руку с лезвием. Шахерезада от удара падает на колени.
Камера разворачивается и показывает НОЙМАНА, который появляется в дверях. Нойман видит, как Комиссар приставляет ко лбу все еще стоящей на коленях и оглушенной Шахерезады дуло лазпистолета, намереваясь произвести контрольный выстрел. Нойман издает нечленораздельный вопль и кидается на Комиссара, в результате чего предназначавшийся Шахерезаде выстрел достается-таки Бальтазару. Что совершенно того не останавливает. Нойман выстреливает в Комиссара струей нефтехимического яда из ладони. Комиссар брезгливо уворачивается, но не совсем удачно, так как в этот самый момент в окно бара влетает АБЕЛЬ в форме Крусника.
КОМИССАР: Ип-па-а-ать! Это еще что за чудо в перьях?
Комиссар по привычке пытается порубить Крусника шашкой, но не преуспевает и в полном расстройстве чувств уходит из бара. Слегка порубленный Абель и остолбеневший Нойман некоторое время собираются с мыслями, после чего Нойман превращает ногу Крусника в камень, и, воспользовавшись выигранной форой, драпает. Обиженный всеми, но по-прежнему неуязвимый Абель остается в баре в полном одиночестве, если не считать вампирских трупов и покалеченной Шахерезады.

Камера снова переносит нас в цех заброшенного завода, где Люк Скайвокер переводит очередного автоягера в альтернативное агрегатное состояние. И ему, и ягерам это порядком поднадоело. В конечном итоге ягеры загоняют джедая через дыру на крышу соседнего цеха и успокаиваются.
На фоне неба появляется силуэт Исаака. За спиной мага маячит автоягер-адъютант, сжимающий в руках "шмайссер".
СКАЙВОКЕР: Может быть, все-таки решим это дело мирно? Ну вот зачем, скажите на милость, вам понадобились чертежи "Звезды Смерти", а?
ИСААК: Мне они не нужны, я такими пошлыми проектами не увлекаюсь. К тому же его воплощение потребовало бы совершенно нереальных средств. Чертеж мне нужен для клиента.
СКАЙВОКЕР: Клиента?
ИСААК: Конечно. Терроризм на заказ, тайные базы "под ключ", торговля оружием и боеприпасами! Настоящие террористы обращаются только к РКО!
СКАЙВОКЕР: Это мерзко.
ИСААК: Зато эффективно. И прикрытие хорошее. А так цель наша проста - старый мир насилья разрушить, как говорится, до основанья.
СКАЙВОКЕР: Что, весь мир?
ИСААК: Конечно весь. Чего мелочиться-то? Очень жаль, что ваша "Звезда Смерти" мне в этом никак не поможет. Зато поможет тот, кто ее мне заказывал.
СКАЙВОКЕР: И кто же это?
ИСААК: Архитектор Судеб, Лорд Изменений, Великий Обманщик, Хитрожопый Тип и так далее. Тзинч, в общем.
СКАЙВОКЕР: Не знаю такого.
ИСААК: И не надо. Он не с вашего раёна. Совсем.
СКАЙВОКЕР: А зачем ему "Звезда Смерти"?
ИСААК: Понятное дело, чтобы помочь силам Хаоса разрушить ненавистный Империум. Кстати, вам же должно нравиться, вы же любые империи ненавидите. Тем более должны приветствовать разрушение самого кровавого и тоталитарного режима в истории Человечества.
СКАЙВОКЕР: Не нравится мне, как это звучит. Впрочем, как я понял, чертежи не у вас.
ИСААК: Правильно. Их кто-то опять скоммуниздил. Причем на этот раз у меня нет ни малейшей догадки относительно личности скоммуниздившего. (еще раз смотрит на часы) Я заговорился тут с вами. Ау фидерзейн, Мастер Джедай! Еще увидимся. (исчезает)
Люк приканчивает автоягера-адъютанта и остается куковать на крыше завода.

Камера возвращается в квартиру Тапкина. На кухне за столом сидит Палыч, у плиты суетится Таркин. Наконец, Таркин ставит перед Палпатином тарелку. Крупным планом показывают руку Таркина - это та самая конечность, что высовывалась из двери квартиры в предыдущих сериях.
ПАЛПАТИН: Это еще что?
ТАРКИН: Яичница по-холостяцки.
ПАЛПАТИН: А получше ничего не нашлось?
ТАРКИН: Пардон, Вашвеличество, пока мы были в бегах, кто-то сожрал все продукты.
ПАЛПАТИН: Это Скайвокер, я знаю. Он любит мелкие подлости. А как твоя новая рука?
Таркин демонстративно сжимает-разжимает черный железный кулак.
ТАРКИН: Ничего так. Только странно себя ведет иногда.
ПАЛПАТИН: Странно? Как, например?
ТАРКИН: Ну, я не знаю, как это описать...
ПАЛПАТИН: Ладно, проехали. Что будем делать дальше?
ТАРКИН: Ну, если планы в руках у Скайвокера...
Таркин ставит на стол чашку чая и садится.
ПАЛПАТИН: Они не у него, в этом и проблема. По моим данным, он все еще бегает по городу.
ТАРКИН: Тогда у кого же?
ПАЛПАТИН: Не имею ни малейшего понятия. Но я знаю, что их ищут как минимум три человека.
ТАРКИН: Целых три? Ну, один из них Скайвокер, другой Кемпфер, а кто третий?
ПАЛПАТИН: Странный тип в черной шинели и высокой фуражке. Я имею все основания полагать, что мы имеем дело с представителем Оффицио Комиссариат.
ТАРКИН: Звучит как-то знакомо... У меня плохое предчувствие.
ПАЛПАТИН: Он из Империума Человечества.
ТАРКИН: С-ситх побери... Неужели они до сих пор не простили мне, что я пытался спереть у них секрет священного болтера? Или они за тобой, поскольку ты содрал у них идею превосходства человеческой расы?
ПАЛПАТИН: Не похоже. Он тоже ищет планы ЗС, насколько я знаю.
ТАРКИН: А им-то они зачем? У них своих вундерваффе полно.
Палпатин доедает яичницу и смотрит в окно. За окном уже занимается рассвет.
ПАЛПАТИН: Это не важно. Важно то, что нам нужно вернуть чертежи. Я попросил одного нашего старого знакомого из Кровавой Гэбни связаться с нами и хочу, чтобы на встречу с ним пошел ты, пока я буду пытаться разобраться с этим Кемпфером.
Таркин смотрит в чашку. Из глубин чая на мгновение проступает символ Ордена Розенкройц.
Затемнение.

Городской парк Мухосранска, раннее утро. Осыпающиеся березы и корявые, покрытые странными наростами дубы рядами выстроены вдоль замусоренных дорожек, по краям которых через равные интервалы стоят скамейки. Некоторые отсутствуют, и на их месте из земли жалобно торчат металлические пеньки. Ветер гоняет по парку опавшую листву.
В конце аллеи появляется Бальтазар. Он идет по аллее, пиная оставшиеся от гопоты пивные бутылки, и приближается к одной из скамеек. Камера разворачивается, показывая сидящего на скамейке Исаака.
ИСААК: Гутен Морген, коллега. С вашей стороны было крайне некрасиво пытаться экспроприировать чертежи без моего ведома.
НОЙМАН: Аналогично, герр Кемпфер. Вы хотите продать их какому-то заштатному богу Хаоса, а я хочу обеспечить будущее метоселанской нации.
ИСААК(насмешливо): О, так вы теперь работаете на Империю?
НОЙМАН(не менее насмешливо): На какую из?
ИСААК(сатирически): На ту, которая Метоселанская, конечно. Ах, да, она же Империя Истинных Людей. Ну что ж, Трушные Хуманы, поздравляю вас - планы вы банально проэтосамили.
НОЙМАН(угрожающе): Я знаю, что вы там были, герр магос. И просил бы планы вернуть.
ИСААК: Увы, не могу вернуть то, чего не брал. Не научился еще. Судя по всему, они либо безнадежно потеряны, либо находятся в руках местных правоохренительных органов.
Нойман садится на скамейку рядом с Исааком. Кемпфер, ухмыляясью, пододвигается ближе.
НОЙМАН(скучающе): Отстань, противный. Все знают, что ты закоренелый яойщик.
ИСААК: Кто бы говорил, на своего братца посмотри.
НОЙМАН: Ну, в семье не без урода, и вообще...
Исаак делает попытку придвинуться еще ближе, но Нойман плюется в него ядом.
ИСААК(утекая в скамейку): Мы еще встретимся, Василиск... Мы еще встретимся...
НОЙМАН(холодно): Аривидерчи, механический волхв. Чтоб тебе в шестеренках запутаться.
Нойман последний раз плюет на оставшееся от Исаака черное пятно и встает со скамейки.
НОЙМАН: Мерзавец. Надо будет обо всем донести фюреру, это уже переходит всякие границы. Теракты на заказ - это хорошо, но демонопоклонничество...

Появляются кадры выпуска районных новостей. Испуганный репортер стоит на фоне горящего здания, вокруг которого стоят ОМОНовские "пазики" и машины пожарной охраны.
ГОЛОС ДИКТОРА: Мы в эфире. Сергей?
РЕПОРТЕР: Светлана, это что-то невероятное! Полчаса назад неизвестные совершили налет на прокуратуру города Мухосранска. Пока что данные о жертвах и разрушениях не поступили, но по словам майора Приходько как минимум двенадцать человек были убиты и более двадцати ранены. Более того, несколько нападавших все еще находятся в здании и с минуты на минуту мы ожидаем прибытия дополнительных частей ОМОНа и СОБРа.
За спиной репортера неожиданно вырастает автоягер, который кроваво и зрелищно разрубает журналиста от плеча до задницы. Слышится крик оператора, противогазная морда на мгновение заполняет собой весь экран, после чего идут сплошные помехи.

Гостиничный номер. Раздается громкий стук в дверь. Сидящий на кровати Комиссар настораживается и идет к двери, пряча за спиной лазпистолет. Когда Комиссар открывает дверь, он обнаруживает за ней Бальтазара фон Ноймана. Нойман демонстрирует пустые руки и пытается зайти внутрь.
НОЙМАН: Я пришел просто поговорить. Не стоит и без того осложнять наши отношения.
КОМИССАР: Какие, простите, отношения? У вас есть выбор - или вы исчезаете немедленно, или я вам помогаю в этом нелегком деле.
НОЙМАН: Я знаю, зачем вы здесь.
Комиссар впускает Ноймана в номер и закрывает за ним дверь.
КОМИССАР: Ну-ка, интересно было бы послушать.
НОЙМАН: Вам нужно, чтобы чертежи некоего вундерваффе не попали в руки некоего Тзинча?
КОМИССАР(мрачно): В точку. А что, вы можете мне что-то предложить?
НОЙМАН: Мой бывший коллега, Исаак Фернанд фон Кемпфер, более известный как Панцер Магир, перешел на службу Тзинчу и в данный момент, вероятно, достает чертежи. Включите телевизор, если вам не трудно.
Комиссар включает телевизор. На экране - толстый до невозможности ментовский начальник.
РЕПОРТЕР(за кадром): Полковник Зелипупенко, как вы прокомментируете переданные каналом "эМ и Жо" несколько минут назад кадры?
ЗЕЛИПУПЕНКО: Канал уже принес нам свои извинения за данный случай злостного хулиганства. Уже возбУждено уголовное дело по соответствующей статье. Что же до пожара в здании прокуратуры, то я ответственно заявляю, что на настоящий момент он уже потушен. По делу о поджоге ведется следствие.
НОЙМАН: Вот видите! Это Кемпфер. Значит, планы уже у него.
КОМИССАР: Нельзя терять ни минуты. Где мы можем его найти?
НОЙМАН: Судя по всему, его база на "МухТяжМаше" была разгромлена третьей стороной, так что скорее всего сейчас он использует сеть старых бомбоубежищ.
КОМИССАР: Проклятье. Нам нужно подкрепление.
Комиссар и Нойман вместе выходят из номера, Комиссар вешает на ручку обычную гостиничную бирку. Когда они уходят вдаль по коридору, камера приближается к бирке. На ней, естественно, написано
"КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ СЕРИИ"