басня Леонардо да Винчи "ОРЕХ И КОЛОКОЛЬНЯ":

Разжившись где-то орехом, довольная ворона полетела на колокольню.
Устроившись там поудобней и придерживая добычу лапой,
она принялась яростно долбить клювом, чтобы добраться
до лакомого зернышка.
Но то ли удар оказался слишком сильным, то ли ворона сплоховала,
орех вдруг выскользнул у нее из лапы, покатился вниз и
исчез в расселине стены.
- О, добрая стена-заступница! - слезно запричитал орех,
все еще не пришедший в себя от жестоких ударов
вороньего клюва.
- Не дай погибнуть, сжалься надо мной!
Ты так прочна и величава, у тебя такая красивая колокольня.
Не гони меня!
Колокола глухо и неодобрительно загудели,
предупреждая стену не доверяться коварному ореху,
так как он может оказаться опасным для нее.
- Не оставь меня, сирого, в беде! - продолжал причитать орех,
стараясь перекричать сердитый гул колоколов.-
Мне уже надлежало покинуть родимую ветку и упасть
на сырую землю, как вдруг нагрянула злодейка.
Оказавшись в клюве прожорливой вороны, я дал себе
зарок: если удастся избежать смерти - провести тихо
и спокойно остаток своих дней в какой-нибудь ямке.
Пылкие речи ореха растрогали старую стену до слез.
Вопреки предупреждению колоколов она решила
оказать ореху гостеприимство и оставить в щели,
куда он закатился.
Однако со временем орех оправился от испуга,
освоился и пустил корни, а те начали вгрызаться в
гостеприимную стену. Вскоре из расселины
выглянули наружу первые ростки.
Они дружно тянулись кверху и набирали силу.
Прошло еще немного времени, и молодые
побеги орешника уже гордо возвышались над
самой колокольней.
Особенно доставалось стене от корней.
Цепкие и напористые, они все пуще разрастались,
круша и расшатывая старую кладку, и безжалостно
выталкивали прочь кирпичи и камни.
Слишком поздно стена поняла, насколько коварным
оказался невзрачный жалкий орешек с его
клятвенными заверениями жить тише воды и ниже травы.
Ей теперь ничего другого не оставалось,
как корить себя за доверчивость и горько сожалеть,
что в свое время она не прислушалась к голосу
мудрых колоколов.
Орешник же продолжал расти с гордым безразличием,
а колокольня все более разрушалась.