Моя мама прицепилась ко мне с кружками для Мишель, не отбрыкаться. Мол ужас-ужас, ребенку уже три с половиной года, а она еще ни в каком виде спорта и культуры себя не проявила. Мы с Ореном, в общем-то за, но чтоб проявлять активность, родителей в саду расспрашивать, там, или ходить на пробные занятия, с этим дело затянулось. Правда, я честно проштудировала каталог детских кружков нашего района, но дальше дело застопорилось, мама потеряла терпение и решила сама взять быка за рога. Позвонила и начала активный натиск:
- Тут вот у меня есть одна пациентка, очень милая девочка шести лет. Так вот она с двух лет ходит в кружок пения. Говорит, такой чудесный кружок, она ни разу ни одного занятия не пропустила! Они там танцуют и поют, а потом выступают в детских программах на телевидение, представляешь?
- Ну, - буркнула я, обдумывая услышанное. Вообще-то, никаких родительских амбиций по поводу телевидения, рекламы, модельного бизнеса и прочей детской нездоровой культпросвет-активности у меня нет. Я б лучше Мишку отдала на плаванье или шахматы. Но таких маленьких у нас не берут.
- Я вас записала на пятницу на прослушивание, - сказала мама голосом, не терпящим возражений. - Разучите к этому времени две-три песенки на иврите.

Ладно, решила я, на прослушивание можно сходить, чего уж там. Правда, никакого певческого таланта за Мишель лично я не замечала. Чего-то она там чирикает, конечно, но вечно перевирает и слова, и мелодию, вся в меня, короче. Кстати, как поет Орен покрыто мраком неизвестности. Я ни разу не слышала, по крайней мере. Хм, Орен... Я вспомнила, что Орен у нас сам любит все решать, и то, что моя мама выискала какой-то кружок ему может не понравиться. Как бы это так сделать, чтоб было вроде как он сам этот кружок захотел?

- Орен, - неуверенно начала я, - тут вот есть кружок пения... Как ты думаешь, может сводим туда Мишельку, попробовать?
- Кружок пения? - недовольно сказал Орен, - Что за ерунда? Ты же собиралась отдать ее на танцы! И потом, я хочу кружок только на иврите!
- На иврите? - задумчиво переспросила я, - Хм, я как-то об этом не подумала... Этот кружок пения как раз на иврите. Наверное, ты прав, ей будет там очень сложно... хм... петь на иврите-то... Мда, пожалуй, не стоит.
- А по-моему, прекрасная идея, чтобы ребенок учился петь именно на иврите! - разгорячился Орен. - Когда кружок? Я сам ее туда отведу!

Но, конечно, сам он ее туда не отвел, да и я не отвела тоже, потому что мы банально проспали. То есть это Орен с Мишкой проспали, устроив себе посреди жаркой пятницы длинную сиесту, а я не стала их будить. Позвонила маме и попросила отменить Мишино прослушивание. К тому же, разучивание песен на иврите все откладывалось до лучших времен. Мама не растерялась и договорилась на воскресенье вечером, сразу после сада. Тут у меня уже больше отговорок не осталось, пришлось идти.

Уже по дороге на прослушивание я вспомнила, что никаких песен Мишель так и не выучила. Ох, перепугалась я, и что ж они там будут прослушивать у нас?
- Мишель, мы едем на кружок пения. Там ты будешь громко петь песню. Ну-ка, спой мне "Спят усталые игрушки"! - потребовала я. Ничего, по-русски тоже сойдет, а эту песню она должна знать. Зря я ей что ли, каждый вечер ее пою?
- Спиат устааалыыые игруски книски спяаат, баю-баю-бай! - послушно затянула Мишель, - А че там дальсе, мама?
Пока мы ехали, два куплета были разучены как следует. Отлично подготовились! Я вспомнила, как на приеме в музыкальную школу спела "На трибунах становится тише", и пока я завывала, экзаменаторы как-то странно переглядывались, а потом определили меня на цимбалы. Мама оскорбилась и забрала меня из музыкальной школы.

На прослушивание в первую группу мы опоздали.
- Где тут кружок пения? - спросила я, запыхавшись, у одной мамаши.
- А у вас кто поет? - удивилась она.
- Вот, - показала я на Мишель.
- Я пою, - подтвердила Мишель, - Спи-ат устаааалыыыеее...
- Такая малюсенькая? Сколько ей лет? - еще больше удивилась мамаша.
Я осмотрелась. Вокруг были родители и дети. Самому младшему ребеночку на вид было лет десять.
- Нас пригласили, - неуверенно пробормотала я, - в младшую группу, наверное.

Мамаша показала мне, где записываются, и пока я заполняла документы, Мишель зря времени не теряла. Надо сказать, что ребенок мой излишней застенчивостью не страдает. Любимым занятием в незнакомой обстановке у нее считается завести светский разговор на отвлеченные темы, а излюбленными объектами являются молодые люди лет 25 и старушки с добрым взглядом. Мишель в пять минут облюбовала себе старушку, сунула ей под нос свою игрушечную собаку Тотошку, захваченную из дома в качестве группы поддержки, и спросила:
- Угадай, как ее зовут?
- Не знаю, - призналась старушка.
- Ее зовут Тотошка, - сообщила Мишель.
- Как? Картошка? - слово показалось старушке знакомым.
- То-то-шка, - терпеливо объяснила Мишель. - Ты тоже хочешь себе такую?
- Хочу, - сказала старушка и протянула к Тотошке руку. Мишель немедленно спрятала собачку за спину и сказала:
- Я попрошу маму, и она тебе такую же купит. Потом, ладно?

В это время вторую группу позвали на прослушивание. Кроме Мишель, оставались еще две девочки, сестры пятнадцати и двенадцати лет. Мишель, немало не смутившись разницей в возрасте, проворно скинула туфельки-кроксы и первая нырнула в зал. Я рванула было за ней, но Тамар, руководитель, меня остановила: родители ждут снаружи.

Все, что происходило в зале, практически покрыто мраком неизвестности. Я нервно мяла в руках Тотошку и посматривала на часы. Через некоторое время дверь зала отворилась и оттуда выскочила Мишель, распевая по-английски "I love you". Она взбрыкивала наподобие молодого козленка, видимо, изображая танец. Тамар и девочки вышли вслед за ней, покатываясь со смеху.
- Одна из девочек пела песню "I love you", - сказала Тамар, - а Мишель вступила вторым голосом, да так чисто! Если наберется младшая группа, то она принята. И вообще, мама, имейте в виду, у ребенка ярко выраженные артистические способности.

Когда мы вышли, я попыталась выяснить у юной артистки, что же там было, на прослушивании.
- Я пела "Айлавёу", а все хлопали и кричали "Браво!" - сказала Мишель, - А потом пришел крокодил и всех напугал! А когда мы пойдем на кружок пения?