навеяно Семеновой... хотя, черт мя знает, может и еще что-то курила))
Я старый воин. Я воевал еще при прежнем князе и мало кто мог сравниться со мной в схватке. И слова мои были не пустым звуком – князь слушал их, даже если они были горьки и обидны, потому что они были справедливы, и на пирах я сидел от него по правую руку. Но я отвоевал свое – на моем теле столько шрамов, что мои внуки не могут их сосчитать.
Я прожил бурную жизнь. В ней было много всего: боль, кровь, вино, друзья, враги, преданность, ненависть, любовь. Мой меч до сих пор помнит вкус победной схватки и пьянящую ярость отчаяния. Первенец моего сына до сих пор поднимает грозный клинок с трудом, хоть следующей весной и пойдет отроком в дружину.
Я иду по полю, вспаханному и засеянному моими руками. Я глажу искрящиеся на солнце колосья ржи, похожие на золотистые волоски, окружавшие лоно моей жены. Я сам зажег погребальный костер для нее две весны назад, но и теперь, вслушиваясь в тихий шелест трав, я иногда слышу ее ласковый шепот. Поэтому я знаю – она ждет меня там, за последней границей. Теперь в моем доме другая хозяйка – она так же встречает меня ласковой улыбкой своей матери, но в ее глазах плещется другая любовь, в которой нет примеси обжигающей страсти – этот взгляд она дарит другому мужчине.
Я подхожу к дому и полной грудью вдыхаю запах колотых дров – на рассвете, когда я их колол, он был другим, с примесью росы и ночной тьмы, – а теперь обнаженное нутро дерева пахнет солнцем и свежим хлебом.
Мои внуки копошатся на мягкой траве, они еще только узнают этот мир, и им нет дела до печалей взрослых, ведь только двое из них уже надели мужскую одежду, но и их игры сегодня не так шумны и смешливы. Они те, кому мы передадим свою Правду, и кто принесет в этот мир новую.
Моя старшая дочь улыбается мне с порога улыбкой моей любимой, но в ее глазах притаилась тень скорби, которая живет теперь в глазах моей младшей дочери. Вековая скорбь всех обесчещенных женщин.
Я старый воин. И я знаю только одну Правду, завещанную мне предками и богами. Боги и предки отделили честь от бесчестья, радость от боли и добро от зла. И сегодня я достану свой меч, чтобы утром отстоять ее. Потому что только кровью смывается кровь, и болью – боль. И даже князь не может изменить это завет.
Только так я смогу без стыда взглянуть в глаза предкам и моей любимой, ждущей меня за чертой.
И да поможет мне Перун!