Вскипел Бульон, потёк во храм…
Из перевода XIX века (поэмы о Готфриде Бульонском)
Жена попросила меня отредактировать несколько статей для выставочного каталога. В основе — перевод из немецких источников. Переводил (по словам коллеги жены, которая взялась всё организовать) некто очень опытный и маститый. Он даже не хотел поначалу брать гонорар, потому что из любви к искусству.
Ну и вот я читаю перевод. Мощь его внушает благоговейный ужас.
Не то этот мощный старик недавно открыл для себя радости Промта, не то решил приобщить к семейному бизнесу смышленого внука, не то просто выжил из ума. Мне отчего-то ближе всего последняя версия.
Под катом несколько избранных мест из перевода.
«Бетлехемское убийство детей описывается в событии, связанном с рождением Иисуса Христа в Бетлехеме. В поисках новорожденного младенца Христа пришли три волшебника из Ближнего Востока к королю Херодесу в Иерусалим, которого они расспрашивали о новорожденном короле евреев. После наведения справок у высших священников и ученых почерковедов, которые ссылались на Бетлехем, они улетели к звездам. Они нашли там священную семью и выразили почитание младенцу Христу. Король Херодес однако очень испугался их вопросов и послал согласно описанию Маттхойсовского евангелия 2,15 солдат с тем, чтобы убить всех мальчиков в Бетлехеме младше двух лет и таким образом совершить убийство новорожденного короля евреев. Согласно сну Езеф с явным предостережением перед этим оставаться в Бетлехеме, но, однако, священная семья уже пустилась в бегство в Египет и счастливо избежала резни так называемых "невинных детей", которые почитаются в католической церкви как протомученики».
«Композиция Шенфельда делает ставку на формальную и светлую художественную связь элементов картины, которые по содержанию касаются друг друга. Жертва отражается благодаря заднему положению переднего слуги с группой кустарников и деревьев непосредственно на природе, что слегка устанавливается по наклонной позе охватывающего шею оленя слуге по диагонали суковатого дерева».
«Изображена парящая в облаках и на серпе луны Мария, как небесная царица с младенцем Христом на коленях в красно-голубом марианском одеянии. Своей правой рукой она передает венок из роз коленопреклоненному перед ней Святому Доминику, который уже принял нижнюю половину жемчужного шнурка, вследствие чего он вступает в тесное и непосредственное соприкосновение с Марией».
«Использованные по мере надобности половые атрибуты позволяют картинной паре стать общественно-патрицианским сословным портретом, который наглядно представляет обладающую деньгами аристократию 18-го столетия в Аугсбурге».