Из книжки про обманы:
«…и мы просто пьём что-нибудь и смеёмся, а потом засыпаем, держась за руки, а иногда около одиннадцати он подбирает свой роскошный лисий хвост и уезжает. Нет, у него нет хвоста ни в прямом, ни переносном смысле, но явно есть что-то роскошное, что он приносит и распушает по всей моей кухне и постели, а потом никогда не забывает забрать. Оставляет у меня рыжие шерстинки, уносит серые, а больше мы не делаем ничего плохого. Да, дорогие супруги, верьте нам, верьте, мы просты, как грех, и ясны, как белые луны и желтые фонари, о которые вы бесцельно и недоуменно бьётесь ночь за ночью.

Мы - ваши злые дети, которых вы зачем-то завели, хотя и знали, знали с самого начала, как это будет. Неблагодарные дети, которые не хотят с вами играть и разговаривать, потому что им интересно с другими, такими же нахальными и порочными мальчишками и девчонками.
Стой прямо и смотри мне в глаза! Где ты был? Что ты делала весь день? Почему твои книжки как валялись на столе, так и валяются? С кем ты опять болтала? Ты курил? Не ври!!!
(Господи, но почему «не ври»… Да если мы перестанем врать, что у вас останется?)
Я вообще-то не заставляла со мной связываться. Мама, я очень тебя люблю. Нет, я не хочу загнать тебя в могилу. Нет никого важнее тебя, не плачь, пожалуйста. Пап, я побежала?

И мы снова бежим – сплетать хвосты и лазить по деревьям, иногда жалуясь, «а она мне и говорит… представляешь? – да совсем с ума сошла, больные они, эти взрослые», но чаще мы играем в свои невинные блядские игры, в которых нет ничего плохого, кроме одного – вам с нами нельзя.
Иногда мы удираем из дома, садимся в поезд, прикинувшись взрослыми, прикрывшись паспортами, и едем туда, где никто не знает, чьи мы.
Чьи вы, ребята? - Мы – свои собственные!
В Африку никогда не сбегают дольше, чем на пять дней.
Мам, ну чего ты? Я обязательно вернусь, не к ужину, так к обеду.

Я точно знаю, зачем это нам – чтобы возвращаться. Чтобы было, к кому, и было – зачем.
Но мне до смерти интересно – вам, вам-то это зачем? Зачем вам такие плохие стареющие, но невырастающие дети?

«Люблю» – это не ответ»