Этот миг помнишь? Мы загнали зверя к обрыву, махая расщиплёнными кусками с большого дерева. За две темноты до этого ты принесла к нам в овраг яркий цветок, обжигающий руки, порождённый светом метнувшимся к нам с небес. Мы боялись, а ты кормила его древесными останками из под наших босых ног и жухлыми листьями уже потерявшими жизнь. Он слепил нам глаза, обжигал руки, мешал дышать, но ночью был союзником, завораживающе выплясывая танцы луны на стенах пещер и оврагов. Мы тогда были рядом и равнина во весь взгляд была необъятной. Весь мир, такой огромный, непостижимый, для нас. Я помню этот миг, когда стоя на краю пропасти, ещё секунду назад чувствовал тепло твоих пальцев в своей руке.. а теперь там воет ветер и пустота. Судьба забрала наши шансы. Забрала тебя.

Этот миг помнишь? Меня небыло одинадцать долгих лет. Из персидских земель я вёз тебе меха, что сорвали мы со стен храмов приспешников чужих богов. Я возвращался к тебе, к своей женщине, своему ребёнку, которого не видел ни разу после рождения, к своей земле. Я заслужил отдых. И отбивая там, на подступах к глиняным домам, копья странного вида, своим щитом, я ронял твоё имя со своих уст. Ничто тогда не могло остановить меня. Лишь время, беспощадно текло для нас обоих. Лишь путь был слишком далёк. Я чувствовал, что не успеваю. Я видел сны о чуме, пробирающейся по нашей земле. Твоё лицо в тени нашего сада. Я понял, что не успею, ещё когда купола таких любиых нами городов, не появились на горизонте. Я мог прийти раньше. Мог вырвать тебя из звериных лап болезни. Но опоздал и судьба забрала наши шансы. Забрала тебя.

Этот миг помнишь? Ты подходила на пароходе "Тихуана" к пристани. Я сжимал, комкал в руках, свои белые кожанные перчатки, пытаясь сдержать слёзы радости. Не пристало офицерам рыдать барышней у перил встречающих. В голове были тысячи слов и я так боялся, что не найду нужных. Ты тянула руки за борт, махала мне тем самым бледно розовым платком, что был мной торжественно вручен тебе в нашем маленьком портовом магазинчике по сквайер стрит, и не смущаясь плакала с улыбкой. Гул самолёта пришёл в сознание позже, чем тот миг, когда я видел, как смешиваются в воздухе щепки твоего парохода и моих надежд. Я что-то кричал, но не мог сдвинутся с места. Все бежали. Толчки людей вокруг становились всё реже. А я кричал в уже успокоившуюся воду. Кричал тебе, которой уже нет. И судьбе, что забрала наши шансы.

Этот миг помнишь? Когда императорские гвардейцы шумно топтали наше рисовое поле, подступая к стенам деревни. Когда мой единственный друг бросился к засову на воротах, но тонкая чуаньская стрела, нашла щель в стенах деревни и остановила его. Когда мы сидели в раскисшей от грязи ямы, я сжимал твои плечи, чувствуя, как нарастает в них дрожь от холода и страха. И мужчин уводили по двое-трое.. и ты каждый раз вздрагивала, когда открывали решётки, ведь никто не возвращался обратно. И твои слова, завязнувшие в моих ушах, когда меня вытаскивали на свет и дождь. Ах. Как давно мы ждали этот дождь. Ведь мы почти отчаились получить хотябы часть урожая в том году. Мы беспокились за своих детей. И мы так ждали его, а он пришёл к нам обрадовав, но скрыв в пологе тумана серые треуголки гвардейцев, на подступах к деревне. И ни дождь, ни звуки шуршащих и свистящих в воздухе стрел, не смогли заглушить завязнувшие слова, что ты говорила мне на прощание. Дождь и боль прошли быстро, унеся с собой свет и судьбу, что забрала наши шансы.

Этот миг помнишь? Когда семейка психопатов Кабальяччи, после их нашумевшего ограбления почтового поезда под Чикаго, возомнила себя праведным кланом. И дон Сантиа устроил им выволочку на третьем портовом складе, вывесив их разжиревшие тушки на перилах входных дверей. Тогда мы громко смеялись.. У нас было по 2 жизни.. для кинотеатров, ресторанов, дома.. и для работы, в ночных узких переулках чикаго, где мы небыли хозяевами, даже самим себе. Мелкие деньги, крупные неприятности. Ничего тогда не пугало наши маленькие горячие сердца. Мы знали, что у нас всегда остаётся вторая жизнь. Тихая, спокойная, с недавно купленным лисьим манто на твоих тонких руках, с нашим стареньким, но таким надраиным до блеска фордом в пригородном доме, оставшемся нам от первых дней нашей бандитской жизни. Но нелепая ошибка, пробравшаяся через ухо навесного телефона, расставила точки над i. Подставили нас красиво, никак я не ожидал от Барта и его команды таких красивых ходов. Всегда считал их неотёсанными дегенератами, что только и могут выколачивать мелочь по должникам, на посылках у Дона Сантиа. Я понял, что не увижу тебя больше никогда. Мои уши успели привыкнуть к перестукам колёс этапирующих поездов. К пыли безкрайних пустынь, просачивающейся сквозь решётки моей утхлой камеры. Ты осталась в злом городе совершенно одна и это единственное, что волновало меня ещё 43 года, что смог я протянуть в заточении, среди таких-же уставших как я ребят. Пока солнце на очередной прогулке не перестало давать мне надежду на спасение, пока солнце с судьбой, не забрали наши шансы.

Этот миг помнишь? Я входил в свою комнату, не успев раздется и снять ботинки, подошёл к компу, где на экране моргая светилось сообщение, которое я так ждал "вайтя..я доехала..". И стягивая с себя эту грубую неповоротливую куртку, всё что я смог сказать тебе- это нарисовать смайлик. Раоблачившись повернулся к экрану снова, ожидая как обычно хорошей шутки или милого смайлика в ответ, но увидел лишь "Ушла..". И улыбка сползла с лица.. и укатилась куда-то в сторону водосборной дыры на соседней улице в асфальте. И я сидел, и смотрел в окно, до горечи выкуривая сигареты одну за одной. Кашлял, смотрел, печатал, снова смотрел и снова курил, прячась в дыму от судьбы, что так настойчиво, каждый день пытается отнять всё снова.

Сколько жизней, сколько неудач. сколько боли и сколько надежд уже укатилось в тот водосток в соседнем дворе. Наверное всё было не зря и однажды я всё-таки убью злую судьбу, поцеловав тебя в старости наших дней.

Current music: Пропеллер куллера и мигание лампочек. дым и комок в горле.
Состояние: Курить, курить..