Здесь всё по-другому.
И люди умные, не улыбчивые, задумчивые. С ними почему-то сложно начать говорить, они как-то погружены в себя. Источают какую-то не понятную мне не любезную доброту. Люди,от которых пахнет сыростью и старыми домами. Ленностью и спокойствием. Иногда равнодушием.
От них веет странностИю, той самой, о которой золотой девятнадцатый слагал прозу, закладывая в ней фундамент русской национальной идеи и великой культуры.
Смерть в этом городе исторична, повсеместна, естественна. Смерть становится здесь странной философской категорией.