Я не успела написать их сразу, на одном дыхании. Потом было некогда, потом пропало настроение... В итоге схема-то у меня осталась, а вот дух... Не знаю, что с этим текстом не так. Но, кажется, что-то я в нем не дотянула.
Как обычно, сленг, у некоторых персонажей - много мата.
Текст длинный, сцены пойдут отдельными комментами.
В любом сообществе, насколько бы единым в своем стремлении к цели оно ни было, есть конфликты. Есть соперничество. Есть ложь. Неизбежно. Пусть так, лишь бы цель не исчезла.
Следы Белого Зверя
— А главное, ты знаешь, мы с ним уже года три по подземке лазаем, перевидали всего, и я его спину прикрывал, и он мне задницу спасал неоднократно… Ну никогда бы не подумал, что так получится. Что он таким гнилым окажется.
Сотый на секунду прервался, сплюнул жёлтую от табака слюну и продолжил:
— И ведь странное же дело — сам всё своими глазами видел, а нет-нет, да и придет мыслишка, что это всё наврали про него.
— За Михея ничего сказать не могу, ни хорошего, ни плохого, не так часто виделись, — Амулет всегда говорил хрипло и протяжно, что в других обстоятельствах Сотого раздражало, но сейчас он и сам не мог похвастаться приятным тембром. — Вроде нормальный мужик был, в теме, но в нашей теме, сам знаешь, всякое бывает, — помолчал. — А вот Борода мне много дерьма сделал, да и я ему, если честно. Но чтоб Борода вас с Михеем кинул, а потом Михея грохнул, этого я не ожидал.
— Миха-то сам дурак, по большому счету, но…
Где-то сверху простучал колесами поезд. Бродяги пропустили его молча, невольно приподняв взгляды к невидимому потолку. Когда же гул стих и в нижнем коридоре осталось только мерное падение капель, они синхронно встали, перехватили оружие поудобнее и полоснули ржавую тьму вспышками фонарей.
— Теперь у нас три часа на верхние уровни, — прогудел Амулет. — Я на восток, ты на запад. Встречаемся у Ками.
Сотый согласно плюнул, бродяги развернулись в разные стороны, и только их и видели.
Ками жмурилась, повернув обгоревший нос к солнцу и по шею закутавшись в одеяло. За её спиной в позе лотоса сидел Лошадь, упоротый до совершенно невменяемого состояния. Всё свое ускользающее внимание Лошадь сосредоточил на варенье, которым он, окуная палец в полупустую банку, вдумчиво рисовал цветы на расстеленном на шифере ватнике Ками.
Та, впрочем, на творца не обращала никакого внимания, сквозь полуденную дремоту прислушиваясь к происходящему внизу, под крышей веранды, разговору.
— Стася мне, меж прочим, так ничерта и не сказала, — это ворчал Минус. Он частенько заводил эту шарманку — о девочке по прозвищу Статистика и её вечных отказах делиться информацией.
— Что характерно, остальным говорит, — вклинился волосатый южанин, имени которого Ками не помнила.
— Вот ты смеешься, а договор принимали все: что мы с вами, что Статистика, что Борода…
Тут, судя по всему, Минус удостоился тычка в бок от брата Плюса. Ну или еще какого физического воздействия, поскольку Минус вдруг заткнулся, а раздался голос его близнеца.
— Про Бороду отдельный разговорчик. Коли вернётся Сотый, у него спросим. Пока это болтовня.
— Сотый тоже вам может много чего наболтать, — снова вступил южанин, — как, впрочем, и Борода. Было бы интересно спросить у Михи, но, увы-увы, он более не с нами.
— Надоели, — буркнула Ками, выпутываясь из своего гнезда. Легла на живот, свесилась головой к собравшимся на веранде бродягам. — У меня на леднике, как вы знаете, стынет водка, так поднимите кто-нибудь зад, принесите стопки и давайте, наконец, поговорим о Звере, а не о том, кто какая скотина среди охотников на него.
Бруно и появившийся под вечер Амулет вписались на чердаке, неуютном для среднестатистического обывателя, зато первую половину ночи ещё теплом и к тому же отличающемся неплохой звукоизоляцией. Вообще, надо отметить, дом Ками, который она именовала базой, хоть и отлучалась отсюда всё реже из-за вечных толп гостей, мало кому показался бы уютным, так что застолбить чердак было сложно, но приятно.
— Были с Сотым в подземке у Озерного, — вполголоса тянул Амулет. — Нет ничего, и следов нет, но сам понимаешь, как оно обычно бывает. Аж под поезда спускались, один раз чуть не накрыло. А когда вылазил, слышал стрельбу на дамбе, но соваться не стал.
— Сотый?
— А хрен его разберешь. Он не там должен был выходить, по-хорошему-то. А по-плохому тут я уж не помощник. Сотый, конечно, парень свой, но я не дурак за него впрягаться.
— Ну с учетом того, что он до сих пор сюда не добрался — а пересечься вы именно тут собирались, как я понимаю, — то Сотому, скорее всего, пиздец. Впрочем, я не исключаю того, что он завернул на север и пошёл к Стаське, — Бруно зевнул и повернулся на спину, шурша набитой в матрас соломой. — Мутят они там что-то со Стаськой. Но что именно — инфу или амуры — то мне неведомо.
— Спит он с ней, — пробормотал Амулет. — Все знают.
— Да кто с ней только не спит. За лишнюю пару координат в очередь выстраиваются. Меня, друже, другое беспокоит. Что знал Михей такого, что Борода поспешил его прирезать, а Сотый боится лишний раз показаться братьям на глаза.
— Михея пристрелили, я так слышал.
— Не суть важно.
— А Сотый про братьев не мог знать. Я сам-то удивился, когда их увидел, они тут вроде вчера только нарисовались.
— Ты не мог знать, а Сотый, как известно, паренек осторожный и предусмотрительный. Братья были в Холмах, их там видели как минимум шестеро наших… ну, если верить им, конечно. Кто-нибудь вполне мог брякнуть Сотому о их планах отлежаться у Камочки, которых они, к слову, не скрывали. Опять же, по их заверениям.
— И что про Холмы слышно?
— Как обычно — тишина и благость. Туда ходят скорее по привычке, как мне кажется. Один-единственный раз Эмма обнаружила там След, а до сих пор ведь бродят, идиоты.
— Я за это дело слышал, что След-то там не один был…
— Филину с пьяных глаз чего только не привидится, если ты про тот раз прошлой весной.
— А, вот Филин к тому же. Я-то Кошака вспомнил. В Холмах дело было, у высоток.
— Слышал неоднократно. И что Кошак потом осколок где-то откопал, и что повесился. Точнее, я уверен процентов на девяносто, пал жертвой инсценировки. Я, к слову, не удивлюсь, если это Эмма постаралась. Она может.
— Не знаю, кто там где постарался, я в такие темы не влажу. Но раз теперь тихо в Холмах, так и хрен бы с ними.
Бруно снова завозился на своем лежбище.
— А не рассказывал ли тебе любезный Сотый об этом случае с Бородой?
— Не до того нам было, — судя по шуршанию соломы, Амулет покрутил головой. — Ныл только всю дорогу, как баба, что, дескать, Борода был ему другом, а оказался крысой. Приятелям своим, может, и скажет поболе, а мы-то с ним на пару редко ходим.
— Учитывая ваши, так сказать, специализации, ничего удивительного. Сотый с Бородой, насколько мне известно, больше по лесам, чем по городам бродят. К слову. Какие у тебя, друже, планы? Куда подашься после того, как отлежишься?
— Думаю пока что.
— Ну тогда у меня к тебе предложение сгонять в академ. Давно туда собираюсь, но толкового напарника всё никак не подбиралось… у меня ощущение, что у Камочки собираются одни «лесники».
— Академ? — Амулет что-то пробубнил под нос, засопел. — Академ — тема хорошая. Место опасное, туда редко кто из наших суется. Завтра к вечеру двинемся, день переждем на косе, а той ночью будем уже у общаг.
— Принято. Ну тогда отбой.