Дочитала книгу уже больше недели назад и никак не могу вымучить из себя отзыв. Книга охрененна. Книга ужасна. Захватывающая и тоскливейшая.

Прошло 20 лет после Искоренения (оно же – окончание первой книги).

Будущее наступило. Москва возвращается к нормальной жизни. Магазин народного кооператива «Все свое» обеспечивает граждан товарами народного потребления отечественного производства, хлеб бесплатен, а в столовых всегда в достатке морковно-свекольных салатов, да и мясо кролика и курицы стоит копейки. Из рек можно пить, экология отличная, перерабатывается сто процентов отходов. «Буржуйки» лучше, конечно же, топить березовыми дровами, а после нескольких часов работы на свежем воздухе на общественно-полезной (и потому бесплатной) работе по демонтажу старых небоскребов глаза так и горят.

Будущее наступило. Новая Москва – в Сибири, в одном из городов под куполом, покинутых китайцами. Суперсовременный город, где всегда поддерживается комфортный климат. Город абсолютной прозрачности. Информация обо всём и обо всех абсолютно открыта и доступна. Активное информационное поле – когда каждый знает все про каждого. Эмоции и чувства могут имплантировать (в основном, как способ наказания), да и при проступке обяжут выплатить за все – и за использование русского языка, и за культурное наследие, и за Гагарина в космосе.

Денис – сын главного героя первой книги. Студент, отличник, молотобоец. Шесть тысяч часов общественных работ (тех самых, бесплатных, на демонтаже небоскрёбов). Не парень, а картинка. Точнее, агитационный плакат.
Его друг, Глеб. Далеко не идеал, зарабатывает, таская необходимое (и не очень) на верхние, якобы необитаемые, этажи небоскрёбов.
В руках у них оказывается Семя той самой «травы» что когда-то заполонила город. В общем-то, за решением вопроса, что же делать с этим семенем, и проходит книга.
Глеб остается хранить Семя, прячась ото всех, а Денис мечется по стране в поисках достойного человека, которому можно безбоязненно доверить такой опасный предмет. Не раз Семя попытаются отнять силой, но в итоге оно все же попадет в руки достойнейшего.

Все та же злободневность; через стекло фантастического романа отлично видны современные проблемы. Грустно, больно и тоскливо.

На этом можно было бы и закончить, но… Книга засела в мозгу, ворочается там вот уже сколько дней, и остановиться не могу, и избавиться не в силах. Попробую хотя бы тут, как смогу, сформулировать. Может, облегчит мои муки.

В старой Москве – коммунистический псевдо-рай в телогрейках, в новой – процветающее футуристическое открытое общество.
Здесь Новая Москва, там – старая. А страна – одна и та же. Это понимает не всякий и не сразу. Но кто это понимает – тот понимает все. Кто это понимает, тот понимает главный принцип российского жизнеустройства. Здесь – сухо, чисто, светло и пахнет сладкими духами, там – грязно, потемки и вши по спинам бегают. А страна – одна и та же.
Но дерьмово везде.
Новая Москва:
Чувствуешь чистый стыд, понял? Моральное страдание. Дают жрать – а ты не можешь жрать, тебе стыдно жрать. Тебе даже дышать стыдно.
Старая Москва:
У нас проще, братан. Гораздо проще. У нас расстреливают.

Герои.

Денис – герой целиком положительный. И мысли его чисты, и поступки хороши. И говорит он в целом хорошие и правильные вещи:
– Интересно. Ты молодой, сильный, умный – ты не хочешь изменить мир?
– Я его меняю, – сказал Денис. – Каждый день. Я ломаю башни. Я учусь в институте. Я люблю свою мать и свою девушку. Если я увижу, что кто-то ведет себя неправильно, – я подхожу и даю по шее. Это мой способ изменить мир. Я – не как вы, не сочиняю книг… Я не такой умный. Я не могу придумать что-то гениальное. Я не художник, не ученый и не изобретатель. Зато в моем присутствии никто не может обидеть слабого. Ударить женщину. Толкнуть старика. Обмануть наивного. Растлить ребенка. Так я меняю мир.
Но… не цепляет. Харизма отсутствует. Такой хороший, аж зубы сводит. И этот юношеский максимализм, который, кстати, встречается практически теми же словами у наших современников. Суждение о том, что прошлое-позапрошлое поколение жило не так, как надо и «почему молчали».
И главное: что же молчали те, кто по самой своей природе не способен молчать? Мыслители, философы, публицисты, писатели, профессиональные интеллектуалы – где они были? Почему не повернули общественное мнение, почему не смутили умы, почему допустили всю эту средневековую, воняющую тщеславием вакханалию роскоши? Если каждому школьнику известно, что роскошь убивает?
А всего 20 лет назад в ходу были другие учебники («Теория абсолютного процветания», да), другие ценности. Да и в новой Москве дети учатся по другим учебникам.
Может, к концу повествования он хоть что-то понимает, или это тщеславие «я лучше» играет?
Это он должен был сказать им всем: не жрите концентрат, живите как люди. Знайте меру. Ибо кто знает все, но не знает меры, тот ничего не знает. А он – не помог. Сам не жрал, но других не остановил. И я могу прямо сейчас сказать ему это, бросить в лицо упрек… Но не скажу, не брошу».<…>
– Вы не виноваты, – твердо ответил Денис. – Вы жили как могли. И вообще… «Кто виноват?» – это не вопрос.

Главный Женский Персонаж. Таня. Была с Денисом, ушла к Глебу. Поблядовала, вернулась к ГГ. Что можно сказать о ней цензурного? Да практически ничего. Эта девка бесила меня на протяжении всей книги; и во время ее высеров (пардон, но иначе я ее самовыражение назвать не могу), и в то время, когда Денис страдал, размышляя о ней.
Бытовая шлюшка, потреблядь.
Судя по художественной литературе и фильмам, типаж встречается кругом и рядом, но меня Бог миловал от непосредственного пересечения с подобными.

Финал (который не по Семени, а по личной жизни) «слит» Вот этот «рай в шалаше» с Таней – это какая-то ненаучная фантастика. И вот это «Нормально, - сказал Денис со специальной ленцой надежно женатого мужчины. – Тебе бы тоже надо подругу найти. Пора, брат» двадцатидвухлетнего мальчишки-молотобойца… Тьфу.
Предрекаю проеденную плешь и бытовой алкоголизм у Дениса, продолжение бабских истерик у Тани, в общем – все так живут, ничего, нормально, семейное счастье, бля.

Ладно, не буду про плохое, хотя его еще есть. Хозяева жизни, сектанты, технологии промывания и подавления… Не хочу. Про хорошее хочу.

Например, про замечательную маму Дениса. В первой книге как-то не чувствуешь, насколько же она сильная женщина, А тут… Слов нет, чтобы передать моё восхищение.

Или Модест из того самого поколения зеленых людей. Вот он своей правильностью тоски не вызывает. Он просто такой, какой он есть. Невозможно обвинять дуб, что он – дуб и листья у него вот такие. И этому гомо флорусу – так же. Он как сама природа. Он просто есть.
Правильный чувак.

Обычно меня «плохиши» не привлекают. А тут, внезапно, прониклась симпатией к Глебу.
Эгоист, позёр, разложенец, сволочь. Но…
– Не могу! – выкрикнул Глеб. – Да, я сволочь… Но все-таки, бля, не последняя сволочь! Не хочу никого губить. И главное – не хочу выбирать из двух.
Личность ведь, ёлки-палки! Уважаю.
А ему ведь тяжелее, чем Денису. Он помнит, как было «до». Знает жизнь в реалиях абсолютного процветания.

По идее, надо бы закончить каким-нибудь эффектным росчерком, но не получится. Просто скажу, что считаю, что раз книга не дала себя закрыть и забыть, а вот уже столько дней ворочается в мозгу – читать ее однозначно стоит.