Journals.ru - Долгая дорога домой

Такое двоемыслие распространяется на все темы, которые вы можете иметь с русскими либералами. Они скажут, что их собственные соплеменники — это отбросы из-за протестов/беспорядков на Манежной площади после того, как футбольный фанат был убит, но Англия — это культурный рай, где нет хулиганов, несмотря на то, что британцы практически сожгли свой город во время уличных беспорядков.

Они посоветуют уехать из России, потому что протестующие были избиты, но если потратить время, чтобы посмотреть акции протеста во время G8 или G20 на YouTube, то русская полиция начинает выглядеть довольно милосердно.

Они будут кричать, что на Западе все заботятся о вас, но если вы посмотрите документальный фильм BBC "Бедная Америка", то сможете увидеть реалии с другой стороны, где часами ожидают медицинскую помощь, а маленькая девочка была вынуждена есть крыс, чтобы выжить.

Не имеет значения, что вы им отвечаете, факты ничего не значат для тех русских, которые ненавидят сами себя — они являются членами Церкви этнической неполноценности.

Тим Кирби
Религия самоненависти

Держи в копилку :)
"— Я вам, господа, скажу факт, — продолжал он прежним тоном, то-есть как будто с необыкновенным увлечением и жаром и в то же время чуть не смеясь, может быть, над своими же собственными словами, — факт, наблюдение и даже открытие которого я имею честь приписывать себе и даже одному себе; по крайней мере, об этом не было еще нигде сказано или написано. В факте этом выражается вся сущность русского либерализма того рода, о котором я говорю. Во-первых, что же, и есть либерализм, если говорить вообще, как не нападение (разумное или ошибочное, это другой вопрос) на существующие порядки вещей? Ведь так? Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то-есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные, и который, может быть, в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!). Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова “любовь к отечеству” стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили как вредное и ничтожное. Факт этот верный, я стою за это и… надобно же было высказать когда-нибудь правду вполне, просто и откровенно; но факт этот в то же время и такой, которого нигде и никогда, спокон-веку и ни в одном народе, не бывало и не случалось, а, стало быть, факт этот случайный и может пройти, я согласен. Такого не может быть либерала нигде, который бы самое отечество свое ненавидел. Чем же это всё объяснить у нас? Тем самым, что и прежде, — тем, что русский либерал есть покамест еще нерусский либерал; больше ничем, по-моему." (с)