Просто хочу выложить этот мой старый рассказ, напечатанный в Навигаторе ещё в 2006 году.
Иллюстрации Кузьмичёва.
[изображение]
Ветер катал по скверу серые листья пакетов.
Похожие на медуз, они жались к стенам домов, ползли по верхушкам мусорных гор, цепляясь за острые углы, и исчезали в темноте.
Провожая их взглядом, я думал, как это странно - ветер несет пакеты не потому, что они так волшебно глядятся под светом единственного фонаря, и не потому, чтобы добавить очередной штрих к стилистике, а просто потому, что есть он… и есть они. И все.
Завинтив лампочку, я спустился с фонарного столба, любуясь своей работой. Отлично, теперь во всем городе целых два работающих фонаря. Значит можно работать и ночью.
Я снова взялся за лопату. За последние два часа я откопал скамейку, отшвырнув в сторону пластиковые бутылки, с трудом откатив остатки автомобиля (или туда накидали стиральных машин – кто знает?) и, чуть не теряя сознание от вони, отбросил подальше тряпье.
Скамейка. Это хорошо. Она уже третья, а значит, я добрался до середины сквера. Еще несколько дней, и я буду на проспекте.
Аккуратно ступая по центру тропы, прорытой среди мусорных гор за прошлые дни, я добрался до автомата с газетами. Вроде бы такие строили во времена второй части Старка. Развешанные между домами плакаты «Накопи экспу!», «Гильдия – друг народа!», «Ударим по нубам гласностью!» тоже, видимо, остались с тех времен.
Потом уже стало не до плакатов.
Потом были Кэса и Кворик. (Помню, тогда еще сети питания с пышной помпой проводили прямо к компьютеру.) И три части Ганбастера. Кажется, я подсел на третьей, а потом… все смутно... какие-то эльфы, орки, шагающие роботы, бронетранспортеры, драконы, гладиаторы. Игр пятьдесят как минимум. Одна за другой непрерывным потоком.
Я поежился, толи от воспоминаний, толи от мрязглого ветра.
Размахнувшись, я пнул автомат с газетами. «Поздравляем», весело замигали лампочки – «моб получает критический урон. Бонус – 750 очков. Ваше место в общем чарте…»
Не дослушав, я вытянул из щели газету и направился назад в парк.
Помню, как я обрадовался тогда. Недели бесплодных раскопок, квартал за кварталом. А тут я разгребаю… да, это были рваные покрышки… и нахожу автомат. С газетами! Думаю, неужели кто-то еще делает обычные бумажные газеты? А потом еще несколько дней пытаюсь его включить, а потом, сломать или хотя бы выбить небольшое отверстие. И ничего. Вижу, как каждое утро лоток с шелестом заполняется новыми номерами, и ничего не могу поделать.
А потом тренировки, подтягивания, отжимания. И, наконец «Поздравляем, моб получает критический урон».
Это был праздник. Я готов был съесть этот клочок бумаги, даже не посолив. Наконец-то я получил хоть какую-то информацию о внешнем мире. Но…
Я дошел до свежеотрытой скамейки, устроившись поудобнее, и принялся проглядывать заголовки статей.
«Клан Спайдер-Киллер захватывает замок Семетери»
«Введены новые правила для нападения магов хайлевелов»
«Лорд Абхазиш отпраздновал свою третья свадьбу прямо на поле боя»
«Патч 7.57 позволил повстанцам таки уничтожить Звезду Смерти»
Даже эта… Последняя… И тоже… Про игры.
Хотя лучше что-то, чем ничего.
Эх. Я с удовольствием облокотился на деревянную спинку. А внешний мир. Не везде ведь так же. Кто-то ведь делает эти патчи. Кто-то пускает по трубам газеты и чистую воду. Только это где-то там – далеко, а не в нашем захолустном городке (вспомнить бы ещё его название). Надо только выбраться на проспект, выбраться «на природу», а дальше по обстоятельствам. Скорее всего, рвану в столицу.
Я вспомнил, как однажды увидел следы. Человеческие и весьма четкие. Кажется, они появились на тропинке месяц назад. Однако они почему-то были повернуты боком. И расстояние… будто кто-то скакал на одной ноге, гигантскими десятиметровыми прыжками. И боком. Какой-то бред!
Сейчас, сидя на скамейке и проглядывая газету, я как раз представлял себе такого монстра, когда сзади послышался шорох. Снова вороны? Конечно же, я сразу обернулся. Но это был не монстр, а самый обычный человек. Хотя, что значит «самый обычный»! Это же человек!
Я уставился на него с немым удивлением. А он, простой паренек, глядя на меня, прошел по тропинке и сел рядом. Я окинул его взглядом. Действительно, обычный - светлые волосы, драная майка, джинсы, следы на руках от коннекта, круги под глазами, сутулый, сухой.
«Привет» - сказал он тихо, и добавил – «О славный рыцарь кровавой перчатки» - и улыбнулся, вглядываясь мне в лицо.
И тут меня как водой окатило. Я ждал чего угодно, только не этого. Я думал, что это кто-то извне, или такой же, как я «оторвавшийся». Но только не это.
Сколько раз я слышал это кодовое приветствие известное, лишь нам двоим. Там. В игре. «Лина» - выдохнул я с ужасом.
А он… то есть Лина… то есть, черт возьми… оно… оно уже болтало без остановки.
- …раскачался и Кедрик тогда заметил. А где, говорит, Чертяка, брательник твой? Все на меня посмотрели, я так губки надула немного, вроде, как и не ссорились и так игриво ему, загулял, мол. Но месяц, и два, а ты ведь не уходил, да, я помню, не уходил надолго. Один раз в донжоне отсиживался, баффя хавлингов, но это ведь не считается. И в Мешсолдиэре ты всегда в чате висел, а тут нет и нет. И вот я решила искать. По гээмам постучала. Всей партией даже Абхазиша на уши подняли. Думали даже что ты вдруг это самое… ну самое это… в общем, как Кедрик рассказывал, ведь знаешь. Когда Кобольты на Расмуса наехали? Так вот я и говорю, мальчики, мол, надо нашего Чертяку спасать, давайте по всем каналам. Как же я без него? Действительно, брат…
Я наконец-то пришел в себя, замахав руками.
- Так-так. Стой! Э-э… - Я никак не мог выдавить из себя слово «Лина». – Подождь. Давай по порядку. Так ты реши… так вы решили меня здесь найти?
- Конечно. А ты как думал, неужели мы тебя бросим?
Паренек протянул ко мне руку, но я так резко отшатнулся, что умудрился отпрыгнуть со скамейки на несколько метров прямо на ту самую кучу бутылок.
Паренек – Лин… да, пускай будет Лин - грустно взглянул на себя.
- Дурацкое тело. – Лин поправил прическу, вынув из кармана зеркальце. – Кто бы мог подумать, что я когда-то была мужчиной. Хи, как это интересно. – Он принялся прихорашиваться, в то время как я, уже второй раз за последние десять минут, пытался прийти в себя.
Лучше бы это был монстр, скачущий боком.
Неожиданно я вспомнил, что, да, действительно мы с ним ведь не одновременно вошли в игру. Наоборот, это было давно, но было же… ещё в Туриле всех игроков при генерации вязали родственными связями… тогда-то у меня и объявилась сестра… сколько же лет назад это было… ни за что бы не вспомнил, если бы не такое.
Наконец Лин прекратил кривляться, оглядываясь по сторонам.
- Ну, так что? Возвращайся. Там Санчес новые регалии нарисовал. Наш клан уже пятый в топе. И чего тебе сдался этот мусор? Пошли назад.
Я тоже взглянул на горы отходов. На крыши зданий, как подснежники выглядывающие из этих гор. На фонарь, на скамейку и на лопату. И на Лина.
В этот момент я понял, что не имею права отпускать его. Он ведь совсем не плохой человек, я знаю. Нельзя допустить, чтобы он прожил и умер там. Нельзя так. Нельзя, черт возьми. Это же наш мир. Единственный. И мы нужны этому миру. Я до крови закусил губу.
Но чем он лучше? Как я объясню это Лину? А как понял сам?
Эх, как хорошо, если бы была мега-корпорация, которую можно было бы во всем обвинить. Как в старых фильмах. Или гипноз. Или какой-нибудь побочный эффект. Хоть кто-нибудь, кто был бы виноват!
Но этого не было.
А были люди.
Люди в ловушке. Люди, которым больше ничего не было нужно. Люди, для которых тот мир стал реальностью. Которые не хотели…. просто не хотели… жить.
Ведь там можно смоделировать все. Любую ситуацию, любое ощущение. И все, для того чтобы доставлять удовольствие. И чтобы не отпускало. Годы и годы придумывания все более и более изощренного оружия против самого себя.
И есть лишь одно отличие…
Я вспомнил о ветре и пакетах.
Схватившись за голову, я судорожно размышлял. Лин может понять. Мне надо попробовать.
Любой ценой!
- Лин. – Я подошел к нему вплотную. – Ты мне доверяешь?
- Да, Чертяка. Конечно. Как всегда.
И в этот момент я ударил.
Кулаком.
Со всего размаху.
В кровь. В мясо. В кости. В купол.
Четвертый круг психологического анализа:
В течение жизни человек набирает опыт. Это опыт составляет его купола. Человека учат, что врать не хорошо, и у него появляется соответствующий купол. Теперь, чтобы научить его врать, надо пробить этот купол.
Он узнает, что нельзя всем верить. Он узнает, что дружба не вечна. Он узнает, как общаться с людьми. Он узнает любовь, ненависть, притворство, игру.
Купол за куполом. Одна оболочка за другой. К совершеннолетию человек разрабатывает четкую систему внутренних куполов – его мировые устои. Множество слоев. А он сам – где-то глубоко внутри.
Что ж, я цедил про себя выученные давным-давно формулы. По другому нельзя. Купол за куполом. А это называется – боль. Знакомься Лин.
Он отлетел, захныкав «Чертяка, Чертик, ведь я же…», поднялся - тут его отшатнуло на скамейку - всхлипывая, судорожно засунул обе руки в карман джинсов и тут же он ринулся на меня, вытянув вперед небольшое устройство.
Разряд.
Рыдания.
Не знаю, откуда они идут. Ни фига не вижу.
Значит вот как. Значит, боялся, засранец. И мастера выдали, на всякий пожарный. Если вдруг я… Куполом меньше, итить.
Голос… рыдания... Он что-то несет. Что-то дурное. Какие-то извинения, угрозы. А вот выцепил целую фразу «У меня сорок к ловкости». Это значит угроза такая.
Хохот во мне растет и ширится, приводя в движение все тело. Я хватаю Лина за ногу и швыряю оземь. Он пытается подняться, но получает удар ногой. И я снова вижу.
Вслушиваюсь в его бормотания:
- Это игра. Я подозревала. Чертяка, ты слышишь? Уже давно. – Он захлебывается в рыданиях, а потом снова несет свою чушь. – Ты такой же моб. Все вы мобы. Новые. Прокачанные. Не отличишь. Кроме меня. Игрока. Думаешь, ты меня победил? Ничего, отреспавнюсь. Неправильный диалог. У меня ловкости сорок. А у тебя – все на силу ушло. Ты сам посмотри. Кругом. Разве это похоже, на… реальность?
Я свирепею. Куполом меньше. Он уже близко. Хватаю Лина за шкирку и тащу его по тропе. А он все бормочет:
- Реальность. Она ведь другая. Там свет. Нет жестокости. Все мы знаем. Жесткость ведь создана искусственно в играх. И только там. Чтоб интереснее было. Для этого они… сделаны… а здесь… зачем?
Рыча, я вытягиваю его субтильное тело на гору мусора. Шаг за шагом. Выше и выше ступая по объедкам и скользящим кускам пластмассы, отбиваясь от пакетов и мух. Наверх.
- Чертяка. – Ноет он. – Отпусти меня. Давай договоримся. Что тебе нужно? Деньги? Может задание выполнить? Я все могу.
Боже, во мне, оказывается, еще остался сарказм.
- Поздравляю. – Ору я ему в лицо. - Вы получаете пятнадцать очков опыта за успешное применение харизмы и смекалки. – Я злорадно отвешиваю ему затрещину. – И теряете десять пунктов здоровья. Запросто так. Чтобы не скучно было. Так тебя растак, игрок херов.
Шаг за шагом. Лучше б он думал, что идет ролик на скриптах. Хоть бы не рыпался. И еще шаг. Наконец-то!
И вот мы наверху. Нас обоих накрывает бардовая и теплая волна.
Я зычно рычу «Смотри!» за волосы поднимая его лицо. И он замолкает. А я … а я помню.
Помню, как это было со мной.
Помню, как я исследовал отдаленный донжон. Меня окружили мобы. Я помню, как разозлился, как непрерывно махал топором. А потом вдруг почувствовал боль. Как все рябило в глазах. Я помню, как орал, пытаясь дотянуться до головы, но неизбежно натыкался на холодный металл шлема. Помню, как рвал этот шлем, как бился им, выдергивал из кожи контакты и катился вниз по каким-то ступеням. Как полз по коридорам, в поисках чего-нибудь, чтобы ускорило респавн. Как бредил, забившись в угол и сотрясаясь от непрерывной рвоты, думая, что попал на какой-то недоделанный уровень и мечтая только об одном – «Назад! Назад! Назад!»
Помню, как зудели руки, неистово жгло глаза. Как тело (с девяносто пятью пунктами силы, между прочим) отказывалось слушаться меня. И, наконец, когда я вывалился на улицу, помню, как я увидел его, как я тянул к нему костлявую руку, забыв о боли, пылая в немом восхищении и нежась.
Я видел, над ржавыми лужами, горами мусора, обветшалыми зданиями, хмурой предутренней дымкой...
Восход солнца.
[изображение]