Я стоял у входа в аптеку, когда подошёл он. Ему нужно было лекарство. Очень нужно. Ему, в старой футболке и потёртых шортах. Уже второй продавщице он настойчиво объяснял, как оно ему нужно. Девчёнки стояли грудью. А я стоял рядом, внутренне готовый вмешаться, бессмысленно рассматривая витрину. Не получив целебного снадобья и для приличия прокляв продавщиц на прощание, он пошёл в другую аптеку. Мне надо было купить тоже. Не лекарство, нет, детскую присыпку. Её здесь не было и я пошёл вслед за ним в следующую аптеку, частично подогреваемый интересом. Подойдя с опозданием, я увидел как молодые продавщицы отправляют его дальше, а он терпеливо перемещается между ними, излагая свою бессмысленную версию, почему ему оно так необходимо. Наконец, пожилая продавщица продала ему, по-видимому, желая поскорее прекратить происходящее и не желая конфликта. И он исчез. А я стоял рядом, внутренне готовый вмешаться при первой их просьбе. Но продать и забыть было удобнее. И мне, наверное, тоже.