Journals.ru - Дао Песдын

БАЛЛАДА О СЕРОЙ МОЛИ

В тот час, когда тихо дрыхнет страна
И побудка ещё не слышна.
Когда менеджер среднего спит звена
И не среднего спит звена.
Спит мудила с Тагила, спит Бузулук,
Перед сном подсчитавши сук.
Спят солдаты – дед, салабон, шнурок.
Инвалид спит без задних ног.
Гопник спит, на подушку пустив слюну,
Депутат, обхватив жену,
Старичок, вспоминающий целину –
Всё и вся отошло ко сну.
Спит чекист – отдыхает холодный мозг.
Спят студент и полковник ГРУ…
Вот тогда появляется серая моль
И свою начинает игру.
Она вершит свой ночной полёт
Над жильём, жнивьём и ворьём.
Эта ночь – её. И страна – её.
И время в стране – её.
В ней - ни силы мысли, ни стали мышц.
Но попробуй такую вдарь!
Нет, не «чёрная моль и летучая мышь» -
Незаметная серая тварь.
Незаметная, будто бы сахар в моче.
Цвета перхоти общих фраз,
Цвета пыли и серых июньских ночей,
И прозрачных чухонских глаз.
Не сумеют ни крики, ни тихий вой
Этот гордый прервать полёт.
Потому что серость – залог того,
Что тебе обеспечен паёк.
Нам теперь – под дудку её плясать,
Постепенно сходя с ума.
Осыпается с крыльев её пыльца.
Это значит – пришла зима.
«Ну, зима так зима. Ни один ли хер.
У других и похуже, мол!..»
И пора уже помещать на герб
Двухголовую серую моль.
С ней не в силах справиться нафталин
И табак, и лаванды цвет.
И уже до сведенья нам довели,
Что без моли нам жизни нет.
И над миллионами сонных морд,
Неусыпная, как конвой,
Пролетает торжественно серая моль -
Королева одной шестой.

(ц) Sergey Plotov

*********************************************

Королева материка. Лагерная баллада, написанная в бреду

Когда затихает к утру пурга,
И тайга сопит, как сурок,
И еще до подъема часа полтора,
А это не малый срок.
И спят зэка, как в последний раз -
Натянул бушлат - и пока! -
И вохровцы спят, как в последний раз -
Научились спать у зэка.
И начальнички спят, брови спят,
И лысины, и усы,
И спят сапоги, и собаки спят,
Уткнувши в лапы носы.
И тачки спят, и лопаты спят,
И сосны пятятся в тень,
И еще не пора, не пора, не пора
Начинать им доблестный день.
И один лишь "попка" на вышке торчит,
Но ему не до спящих масс,
Он занят любовью - по младости лет
Свистит и дрочит на Марс.
И вот в этот-то час, как глухая дрожь,
Проплывает во тьме тоска,
И тогда просыпается Белая Вошь,
Повелительница зэка,
А мы ее называли все -
Королева Материка!
Откуда всевластье ее взялось,
Пойди, расспроси иных,
Но пришла она первой в эти края,
И последней оставит их...
Когда сложат из тачек и нар костер,
И волчий забыв раздор,
Станут рядом вохровцы и зэка,
И написают в этот костер.
Сперва за себя, а потом за тех,
Кто пьет теперь Божий морс,
Кого шлепнули влет, кто ушел под лед,
Кто в дохлую землю вмерз,
Кого Колыма от аза до аза
Вгоняла в горячий пот,
О, как они ссали б, закрыв глаза,
Как горлица воду пьет!
А потом пропоет неслышно труба,
И расступится рвань и голь,
И Ее Величество Белая Вошь
Подойдет и войдет в огонь,
И взметнутся в небо тысячи искр,
Но не просто, не как-нибудь -
Навсегда крестом над Млечным Путем
Протянется Вшивый Путь!

Говорят, что когда-то, в тридцать седьмом,
В том самом лихом году,
Когда покойников в штабеля
Укладывали на льду,
Когда покрякивала тайга
От доблестного труда,
В тот год к Королеве пришла любовь,
Однажды и навсегда.
Он сам напросился служить в конвой,
Он сам пожелал в Дальлаг,
И ему с Королевой крутить любовь,
Ну, просто нельзя никак,
Он в нагрудном мешочке носил чеснок,
И деньги, и партбилет,
А она - Королева, и ей плевать -
Хочет он, или нет!
И когда его ночью столкнули в клеть,
Зачлись подлецу дела,
Она до утра на рыжем снегу
Слезы над ним лила,
А утром пришли, чтоб его зарыть,
Смотрят, а тела нет,
И куда он исчез - не узнал никто,
И это - Ее секрет!
А еще говорят, что какой-то Чмырь,
Начальничек из Москвы,
Решил объявить Королеве войну,
Пошел, так сказать, "на вы".
Он гонял на прожарку и в зоне и за,
Он вопил и орал: "Даешь!"
А был бы начальничек чуть поумней,
Пошел бы с ней на дележ,-
Чтоб пайку им пополам рубить,
И в трубу пополам трубить,
Но начальничек умным не может быть,
Потому что - не может быть.
Он надменно верит, что он не он,
А еще миллион и он,
И каждое слово его - миллион,
И каждый шаг миллион.
Но когда ты один, и ночь за окном
От черной пурги хмельна,
Тогда ты один, и тогда беги!
Ибо дело твое - хана!
Тогда тебя не спасет миллион,
Не отобьет конвой!
И всю ночь, говорят, над зоной плыл
Тоскливый и страшный вой...
Его нашли в одном сапоге,
И от страха - рот до ушей,
И на вздувшейся шее тугой петлей
Удавка из белых вшей...
И никто с тех пор не вопит:"Даешь!"
И смеется исподтишка
Ее Величество Белая Вошь,
Повелительница зэка,
Вот тогда ее и прозвали все -
Королева Материка.

Когда-нибудь все, кто придет назад,
И кто не придет назад,
Мы в честь ее устроим парад,
И это будет парад!
По всей Вселенной (валяй, круши!)
Свой доблестный славя труд,
Ее Величества Белой Вши
Подданные пройдут.
Ее Величества Белой Вши
Данники всех времен...
А это сумеет каждый дурак -
По заду втянуть ремнем,
А это сумеет любой дурак -
Палить в безоружных всласть!
Но мы-то знаем какая власть
Была и взаправду власть!
И пускай нам другие дают срока,
Ты нам вечный покой даешь,
Ты, Повелительница зэка,
Ваше Величество Белая Вошь!
Наше Величество Белая Вошь!
Королева Материка!

1971 (ц) Александр Галич