Это выглядело так: взяли радугу, спокойную и доверчивую, разломали ее пополам. Из одной половинки построили мост, выкрасили его в черный цвет, а из другой - самую большую в мире фабричную трубу.
Хвать солнце. Нечего ему без дела разгуливать! Стали ювелиры-мошенники делать из его лучей тончайшие цепочки на радость модницам.
Все разломали, все в ход пустили. И на дороге, вымощенной булыжниками их черных мыслей, поставили указатель: «Стоп. Цивилизация!».
Человечий бегают с табличками на спине: «плотник», «печник», «продавец», «аптекарь», а самая красивая табличка -«миллионер», и на шляпе у отабличенного миллионера позвякивает золотая монетка. Чтобы в темноте не потерялся и уважение сограждан вызывал.
Вечером по улицам прогуливаются крахмаленые роботы-клерки под ручку с нейлоновыми куклами-модистками, и страж у ворот мэрии взирает на тоненький людской ручеек оловянными глазами.
Шумно вздыхая, мэр уплетает жареную курицу, запивая жирные кусочки контрабандным винцом.
А иногда, по большим праздникам, генерал проводит маневры. Самое главное - шуму много, и военный оркестр играет.
- Бум-бум-бум, - бумкает главный барабан.
- Тяп-ляп, тяп-ляп, - вторит маленький барабанчик, и истерично взвизгивает скрипка-одиночка...
В этой стране все города одинаковые. Вы думаете, что попали в Кэмбелл-Дрэмбелл, а на самом деле вы в Сэдлэ-ре-Фэдлэре. Да не все ли равно?
Вы хотите поговорить с мистером Биллоу? Можете поговорить с Рэнном. Уверяю вас, ничего нового он вам не скажет, а вот вопрос задаст тот же самый: «Ну, старина, как делаешь деньги?».
Вы сразу можете узнать самых счастливых людей этой страны: у них во рту сияет золотой зуб. Вот почему они все время улыбаются, как смоленские цыгане (из страны напротив)... И чистят они зубы одинаковыми зубными щеточками: «Тип-топ».
... Джон Тимл снял шляпу и подставил лысину свежему ветерку, его желудок приятно урчал, переваривая высоко калорийный (нет, умопомрачительно калорийный!) завтрак, а зуб сиял так ярко, как никогда. И вдруг... По небу, как раз по тому участку, который принадлежал ему, Тимлу, плывет облако - ЕГО ОБЛАКО!!! Он номер даже помнил: N 234567890а! - а на этом облаке... Фу, какая наглость! Вы только подумайте, мозгами-то своими заиндевевшими пошевелите! Сидит лохматый парень и, знай себе, играет на губной гармонике. Тимл онемел от такого безобразия. Покушение на его собственность! Если бы на его голове оставался хотя бы один волосок, он бы зашевелился сам по себе - до того мистер Тимл возмутился, до того мистер Тимл вышел из себя... А когда мистер Тимл выходил из себя, он так рассыпался мелкой ядовитой ртутью во все стороны, что даже родная жена не могла мистера Тимла собрать. Ни пылесосом, ни щеткой-совком.
- Эй!!! - вышедший в океан из собственных берегов Тимл гаркнул так громко, что даже сам от неожиданности присел. - Эй ты!
- Я? - парень свесил вниз кудлатую голову и удивленно посмотрел на Тимла.
- Да ты, ты, ты!!! Баранья башка! Слезай с моего облака! Слезай с моего облака!!! СЛЕЗАЙ С МОЕГО ОБЛАКА!!!
Парнишка улыбнулся в ответ, незлобиво, как-то не по-местному открыто, и спрыгнул с облака. За ним плавно спикировали три куриных перышка...
Он приземлился рядом с Тимлом, который опять потерял дар речи от удивления, и вынул из кармана зеркальце. Тимл никогда раньше такого зеркальца не видал: оно было похоже на перламутровую раковину. И курточка на парне была необычная; ярко зеленая, с золотыми пуговицами (а в этом городе все одевались в серое, очень практичное).
Парень попрыгал сначала на правой, потом на левой ноге: ему было холодно, он был босой. Взглянул он еще раз на Тимла и протянул ему свое зеркальце. Бедный мистер Тимл! Стоило ему только раз взглянуть в это зеркальце, и невозможно было уже оторваться: он отражался в перламутре таким молодым и красивым!
А парень, приплясывая, направился в город.
Если бы Тимл на секундочку оторвался бы от самосозерцания, он бы увидел, как и с других облаков спрыгивают такие же странные люди в ярких курточках и идут к ревущему машинами городу. Никто в спешке не заметил их появления, и они дошли до городской площади, в центре которой застыл бронзовый уродец на бронзовом уродливом коне. Там. обнявшись и покачиваясь в такт, они запели песню, припевом которой были слова, произнесенные Тимлом: «Слезай с моего облака!». Замолкли все машины, плотники позабыли о своих молотках, аптекари - о своих порошках, и только два пузатика-миллионера продолжали ссориться из-за закатившейся под стол монетки. А Главный Ювелир выпустил из рук солнце, которое сразу же вернулось на небо и засветило ярче прежнего. Рухнул мост, застонала, рассыпаясь, фабричная труба, и на небе расивела красавииа-радуга...
В страхе закричали клерки, бросаясь к бомбоубежищу, попадали в обморок модистки, и только страж мэрии не мог понять, в чем дело...
Он дико вращал глазами и все время делал винтовкой «на караул».
Босоногие гости шли по улицам оцепеневшего от ужаса города и, прикасаясь к тяжелым чугунным воротам, превращали их в пепел. Их прикосновение пробуждало от пыльного сна чахлые цветы, а грязные закопченные домища становились маленькими чистенькими домиками. Зазеленела трава на вытоптанных газонах, и забили высохшие городские фонтаны. Замурлыкали опечалившиеся вроде бы навеки голодные коты, и пошли выдавать трели за трелями восторженные канарейки...
Обливаясь потом, Главный Ювелир добежал до штаба генерала Хорза.
- Они украли солнце! - завопил он, брызгая слюной, - они поют песни, они разрушили тюрьму, они сажают цветы, они отдали наше золото нищим-попрошайкам и хотят выселить мэра из дворца. Это ужасно! УжасноП Ужасно!!!
- Это - ррреволюция, болван! - рявкнул генерал, - мои пушки заставят замолчать этих дряней, мои солдаты пройдутся шрапнелью по их сорнякам! Я покажу им, как воровать чужие облака!
.,. Поужинав калорийными булочками с изюмом, они укладывались спать на ступенях памятника бронзовому уродцу, Им будут сниться всадники на красных лошадях с серебряными сбруями, белые города с веселыми флюгерами на крышах и много-много звенящих солнечных лучиков...
Тявкнули пушки, забормотали пулеметы, закричали в дикой радости сопливые клерки, вырываясь из пасти бомбоубежища и размахивая тросточками. Они набросились на спящих хиппи и принялись колотить их. избивать и топтать, повизгивая от восторга. Они вырывали цветы из длинных волос и разрывали их на миллион кусочков. Они рвали красивые курточки, и треск разрываемой материи с уханьем пушек генерала Хорза был для них прекраснейшей из музык.
Пришельцы уже не подавали признаков жизни, а клерки продолжали дубасить друг друга, ослепленные видом красной горячей крови.
Только один парень (тот самый, в зеленой курточке) смог уйти от солдат генерала. Он бежал из последних сил, сжимая в руне губную гармонику, бежал туда, где дремало облако М234567890а...
Когда Тимл увидел, как кто-то опять покушается на его собственность, он бросил на землю зеркальце и крикнул:
- Эй, ты!!! Слезай с моего облака!!!
Но никто не ответил ему.
Пошел дождь, необычный, горячий, он смыл кровь с мостовых города, он выжег газоны и высушил фонтаны...
А они опять схватили радугу, спокойную и доверчивую, разломали ее пополам...
Грустное начало, плохой конец. Температура 38.5. Не судите строго.