Очень хотелось пить. Я зашел в первый же дворик и огляделся – покосившийся трухлявый забор, куча навоза, новая металлическая бочка с водой, саманный дом с дымящейся трубой и облезлый котяра, греющийся на солнышке. И здоровенная бабища, с интересом пялящаяся на меня. Я почесал коленку и спросил ее, могу ли я попить. Баба бросила на землю цинковый тазик и убежала через открытую дверь в дом. Я слегка пнул кота, чтобы впредь проявлял больше уважения, и пошел за женщиной. Убежала она недалеко – в шкаф на кухне. Как она там поместилась, при своих то габаритах – ума не приложу. Ну и ладно, может ей нравится сидеть в шкафу. Я нашел холодильник и вытащил холодную бутылку пива, возблагодарив хозяйку за такую предусмотрительность. Пиво приятно остужало мой организм, женщина скрипела шкафом, котяра возмущенно орал со двора, а я, собственно, не знал, что делать дальше. Уйти просто так было как-то неприлично. Посмотрел в окно – типичный деревенский пейзаж. Посмотрел вокруг – типичный деревенский дом. Посмотрел на шкаф - типичный платяной шкаф. И кот орал тоже типично. Нетипична была только хозяйка. Очень оригинальная женщина.
Я постучал в шкаф и спросил, что она там делает. Женщина молчала. Тогда я спросил, чем ей можно помочь. Она повозилась немного и попросила принести тазик. Я сходил во двор за тазиком и деликатно постучал в шкаф. Дверца приоткрылась, я протиснул тазик внутрь и женщина поблагодарила меня снова, попросив помочь ей прикрыть дверцу. Я помог и женщина снова меня поблагодарила. Голос ее звучал глухо, как из шкафа. Я спросил, не надо ли ей еще чего нибудь, но она не ответила.
Я допил пиво и снова уставился в окно. Пора было уходить, но тут раздались шаги, в комнату вошел мужчина. Он вопросительно уставился на меня, я показал ему на пустую бутылку пива и на холодильник. Он молча кивнул, пнул кота, отирающего ему ноги, и спросил, не видел ли я его жену. Я махнул рукой на шкаф и достал из холодильника еще бутылку, потом, подумав еще одну, для мужика. Мужик кивком поблагодарил и спросил у шкафа, что будет на обед. Шкаф ответил, что будет борщ и заскрипел, угрожающе раскачиваясь. По звукам я понял, что женщина чистила тазик. Мужчина налил себе борща и стал его есть, черпая железной ложкой. С его усов свисала капуста, а шапка все время съезжала на глаза, пытаясь упасть в тарелку. Однако мужчина ее не снимал, а ловким ударом подбивал на затылок. Закончив есть, он снял шапку и вытер усы.
Мы еще немного посидели, наслаждаясь вечерним покоем, затем он встал, отдал грязную тарелку в шкаф и ушел по своим делам. Пора было и мне. Я не стал прощаться с гостеприимной хозяйкой, а молча вышел со двора и пошел по своим делам.
Ночь была неспокойной. Я долго не мог заснуть, ворочался, комкая подушку и часто поднимаясь курить. Я не мог понять, зачем эта женщина сидела в шкафу, что заставило ее пойти на такой шаг. Чувствовала ли она там себя защищенной или наоборот, это было какой то изощренной формой самоистязания? В конце концов, я вскочил с кровати и, выкинув из шкафа белье, забрался внутрь. Было темно и спокойно. Пахло нафталином, мышиным пометом и старым деревом. Я долго сидел внутри, но так и не понял побуждений этой странной женщины.
Проснулся я уже поздно, все тело затекло, одна нога отнялась, бок и поясница горели огнем. Я выбрался из шкафа и запихал белье внутрь, собрав его с пола. Я хотел закурить, чтобы понять, как я смог заснуть в подобном месте, но сигареты кончились. Часы показывали довольно позднее время и я, одевшись, вышел из дома. Помимо воли ноги несли меня к вчерашнему дому. Я не стал им сопротивлялся. По дороге я заглянул в магазин, купить сигарет и водки.
Зайдя во двор, я увидел ту же картину. Только кот, завидев меня, опрометью кинулся на дерево, а женщина убежала молча – без криков. Я последовал за ней. По дороге я заметил еще одну деталь, отсутствующую вчера – собака. Она лежала в будке и грызла обломок кирпича. В глазах ее, больших и добрых, я увидел спокойствие и сосредоточенную созерцательность. Я поднял таз с порога и зашел в дом. Женщина уже находилась в шкафу, дверца была слегка приоткрыта, и я увидел глаз над приоткрытым ртом, следящий за мной. Я подал внутрь тазик и прикрыл дверцу поплотнее. Мужчина за столом доедал вчерашний борщ. Я взял табуретку и подсел, поставив бутылку перед ним. Он кивнул мне, доедая борщ, и пододвинул стаканы.
Мы выпили, я занюхал заплесневелой хлебной корочкой, не переставая думать о мотивации поведения женщины. Была в ее поведении какая то глубокая философия, мне пока что непонятная. Что-то давно известное, исторически предопределенное. Жаль, что я не силен в философии, наверняка, где там – в глубине веков, в бочках Диогенов и Аристотелей кроется разгадка этой женщины. Домохозяйка – философ? Женщина – мыслитель? Как такое возможно? Может быть, отгадка не в женщине, а в самом шкафе? Я осмотрел шкаф – он выглядел старым, но не старинным. Обычный дряхлый шкаф. Рухлядь.
Мои раздумья прервала маленькая девочка лет пяти. Она заползла на кухню, заигравшись. Играла она ужасно грязной половой тряпкой, к тому же очень большой, поэтому играть девочке было неудобно. Мы выпили еще, я поднялся и разорвал тряпку на две части. Девочка подняла на меня глаза и доверчиво, с благодарностью улыбнулась.
Мои мысли вернулись к шкафу. Почему именно с тазом, что это – образ, символ или практичность, замешанная на хозяйственности? Загадки, кругом загадки.
Мы выпили еще и я решился. Махнул рукой в сторону шкафа и вопросительно посмотрел на мужика.
- Да дура она, – объяснил мужик. - Причем полная.
Я выпил еще стакан, в растерянности поднялся и пошел прочь.