Наконец-то Тень дожила до выходных))) Вся прошлая неделя прошла под знаком приближающегося концерта
"In Time", про который Тень обязательно расскажет, но немножко попозже. Надо, чтобы все эмоции немножко улеглись, и тогда рассказ будет более выразительным и ярким! А пока - несколько слов о поездке в Москву, о прогулках по любимому городу, о старом и новом, чем одарила столица.
[изображение][изображение][изображение]
О том, что в Москву едут Флоран Мот и Микеланджело Локонте, Тень вместе с сестрой узнали прямо под новый год! Ничего себе подарок, подумала Тень, а когда концерт выпал на выходной, окончательно уверилась в том, что чудеса случаются!
Правда, затем началась привычная "полоса препятствий".
За месяц до концерта Тень умудрилась неудачно упасть. Итог - растяжение связок. Учитывая, что на концерт нужно ехать в другой город, а передвигаюсь я с трудом до сих пор...В общем, вопрос посещения сего мероприятия встал, что называется, "ребром"...И, словно этого было мало - снова несчастье у коллеги по работе, разразившееся, словно гром с ясного неба...Ну, и на погоны - очередное вирусное заболевание, ударившее по несчастной носоглотке.
Но отступать было некуда - билеты взяты, поезд ждёт, так что Тень постаралась как можно быстрее вытравить приставучую хворь, старательно сражаясь с ОРВИ весь выходной, а в воскресенье уже ковыляла на вокзал, вдыхая морозный воздух...
День выдался солнечным и морозным, на табло у вокзала бодро горели циферки: - 16*, и на причитания Амадейки: - "Караул, что же будет дальше! Заморозимся!", Тень меланхолично отвечала: - А ты представь, что сейчас зима! К тому же, скажи спасибо, что не идёт снег!
Наконец, подлетела "Ласточка", мы быстренько загрузились в вагон, и вот уже Дзержинск растворяется в снежной дымке...
А мы сидим, и слушаем плеер - один на двоих, и играет "Моцарт опера-рок", и небо в окошке поезда голубеет васильком, а кругом - снега-снега-снега, и белые поля, и халцедоново-ледяные реки, и одетые в снежные шубы ели и сосны, и хоровод весёлых берёзок в сарафанах с чёрными кармашками, и леса, словно присыпанные сахарной пудрой, и золотые купола владимирских соборов, и деревянные срубы водонапорных башен, и каменные руины старых, полузабытых церквей...
И перестук колёс поезда, и поющая в душе песня Дорожных странствий - как же я её люблю, и как давно не слушала!
А ещё Тень впервые окунулась в Зиму - вот так, прямо с головой! В солнечную, ясную, белую, морозную, светлую и спокойную Зиму, когда в душе устанавливается совершенно особенная Безмятежность, и всё кругом приобретает резкость, глубину и созерцательность.
Москва встретила ярким солнцем и привокзальной суетой. Мы прошлись знакомыми улочками, под высоченным московским небом, изумляясь лежащему на газонах снегу. Оказывается, далеко не только в Нижнем Новгороде живёт Зима! Затем нас приняло в свои дружелюбные объятья метро, и вот уже несётся поезд, высекая искры во мраке туннеля, и мелькают ярко освещённые станции, и мы торопимся-спешим по лестницам и бесконечным переходам, стараясь отыскать на старенькой карте, пережившей два "Последних испытания" и один "Лё концерт", с детства знакомый Лаврушинский переулок.
Да, мы идём в Третьяковку. Эта галерея много значит для Тени. Так уж получилось, что искусство с самого глубокого детства вызывало во мне трепет восторга и неизъяснимое восхищение. В возрасте трёх лет мне доверяли рассматривать репродукции картин, бережно вырезанных мамой из выписываемых ещё в советские годы журналов, а стопка "Юных художников" и выкупаемых на последние деньги периодических изданий "Художественной галереи" хранится дома до сих пор, время от времени достаётся и перелистывается. Первый раз в Третьяковку Тень попала в первом классе, и впечатление было просто ошеломительным. Мы исходили все залы. Тень подолгу замирала перед каждой картиной, и просто уходила в неё погулять! А вы не знаете, что так можно? Войти в просмолённый сосновый бор Шишкина, окунуться в аметистовую дымку душистой врубелевской сирени, сесть на краешек табурета, совсем рядом с серовской "Девочкой с персиками", ощутить солёные морские брызги на лице в бушующей морской стихии Айвазовского, пройтись по уходящей вдаль осенней аллее Левитана, услышать колокольный звон в его "Над вечным покоем", и затаиться в лесной васнецовской чащобе, пропуская вперёд мчащегося Ивана-Царевича на сером волке...А ещё - пройтись пыльными дорогами Палестины в картинах Поленова, вдохнуть зелёный, дрожащий воздух едва распустившихся берёзовых почек нестеровских полотен, побродить ночными дорогами Куинджи, захрустеть снегом суриковских картин, протолкавшись в первые ряды такой живой и узнаваемой толпы, наблюдая за тем, как мерным шагом шествует Её Величество История, и сбежать в тень виноградника в напоённых итальянским солнцем картинах Брюллова... А ведь есть ещё зачарованность полотен Борисова-Мусатова, и испуганные глаза Царевны-Лебедь, и Песня Сирина и Алконоста, и горящие яростным стремлением донести Истину глаза Иоанна на этюдах к "Явлению Христа народу"... Есть крымские сосны и "Мокрый луг" Фёдора Васильева, и "Охотники на привале", и "Неутешное горе", и бредущий российским бездорожьем нестеровский "Пустынник", и громада и глубина рериховских картин, в которых заключена бездонная горная высь...
Третьяковка - это целый мир, эта тысяча и одна Вселенная, это чудо прикосновения к Прекрасному! Когда ехали в Лаврушинский, пытались вспомнить, когда были там в последний раз. Позор на седины Тени, цифра получилась внушительная - почти 12 лет назад! Амадейка тогда училась в НХУ, мы бродили по залам летним днём, народу было мало, и вся галерея оказалась в нашем распоряжении. Тогда Амадейку просто потрясла скульптура Антокольского, "Христианская мученица". Как можно изваять из холодного мрамора такую живую, одухотворённую девушку, с широко распахнутыми глазами?!! Вещи мы сдали, а ей не терпелось схватить тонкие черты девического лица...Ну, нам ли быть в печали! В маминой сумке отыскался блокнотик, и...губная помада. Так что пришлось рисовать эскиз, что называется, подручными материалами))) Эскиз долго жил у нас дома, а с того самого дня в немногочисленных неписанных правилах сестры поселилось одно: в сумке ОБЯЗАТЕЛЬНО должны храниться карандаш, графит, ручка (любой пишущий предмет) и бумага.
Честно говоря, был в запланированном посещении галереи и ещё один, чисто житейский момент. В ней имеются замечательные банкеточки для сидения. Гулять Тени больно до сих пор, и моя наивно считала, что сможет там немножко посидеть и дать ноге передохнуть. Мечтам было суждено разбиться о суровую реальность))) Пришлось выстоять значительную очередь перед входом, и оставшееся время на повышенной скорости пролетать родными залами, чтобы встретить всех своих любимых старых знакомых, живописных полотен)))
[изображение][изображение][изображение]
Впрочем, не буду торопить события. Выйдя из метро, мы немножко поплутали, и вместо Лаврушинского переулка попали в Климентовский. Первое потрясение - красивейший храм, Церковь Климента, Папы Римского. Он возвышается над переулком, словно резная шкатулка из розового дерева и белого мрамора, такой строгий, возносящий к холодному мартовскому небу увенчанные шпилями башенки...
Мы зашли внутрь - нас встретило тихое мерцание свечей, золотое убранство икон и тёмные лики святых, внимательно наблюдавших за молящимися...
Внутри было светло, несмотря на сереющий и выцветающий на глазах зимний мартовский день, и купол храма парил где-то высоко-высоко, в запредельной белизне и позолоте...
[изображение][изображение][изображение]
В храме жило ощущение лёгкости и парения, словно ты пробежался по облакам, и присел отдохнуть, наблюдая с высоты за проплывающей где-то там, далеко внизу, землёй...В нём очень легко дышится - и Тень с удивлением поняла, что впервые за целый день у неё ничего не болит и не беспокоит... А ещё показалось, что здесь мне действительно рады)))) Чудесное ощущение - когда все каждодневные заботы и суета остаются где-то там, за храмовыми дверями.
А нас ждала Третьяковка! В воскресный день там гуляло море народа - самого разного, и Тень искренне радовалась, что искусство до сих пор вызывает подобный интерес, и что люди желают прикоснуться к Прекрасному. Иногда за посетителями было не менее интересно наблюдать, чем за картинами. Шумно восторгающийся Суриковым пожилой англичанин. Ярко одетая школьная стайка, бодрой рысцой преодолевающая один зал за другим. Медленно переходящая от картины к картине девушка в строгом длинном платье, словно бы сама сошла с полотна Серова или Репина. Хрупкая старушка, опирающаяся на клюку, застывающая перед каждым живописным полотном, и утирающая платочком глаза перед картинами Нестерова, с его "Видением святому Варфоломею" и "Серафиму Саровскому"...Дружное семейство, вполголоса обсуждающее искусство.
Тень же шагала из зала в зал, и словно не было этих 12 лет! Столько родного и знакомого вокруг! Словно встречаешь старых друзей, а они подмигивают приглушёнными цветами красок, и тихо шепчут: "Как дела? Давненько не виделись! Ну, что, проходи, Тень! Гостем будешь!" И впечатления - они такие же яркие, несмотря на серенький мартовский день и шумный народ вокруг!
В общем, посидеть не удалось. Мы выходим из здания галереи, и снова ныряем в метро. Впереди - концерт, встреча с музыкантами, песни, музыка и - где-то там, в необозримом далёко - ночной поезд, отходящий в 2.25 с Курского вокзала, заснеженный Нижний Новгород и ждущая меня рабочая смена...
Спасибо тебе, Москва, за незабываемый день и эту мартовскую прогулку!