Dicen que la Cruz del Sur
que es mujer y que es porteña,
quedó un día embarazada,
fecundas sus cuatro estrellas.
Y se cuenta, en Buenos Aires,
que la Cruz alumbró la tierra,
y que tuvo quarto hijas,
lindas las cuatro, y tan hembras.
Cada una con su luz
vivió y amó a su manera.
Las cuatro, por cuatro rumbos,
sembraron cuatro leyendas.
Una estrella entre los dientes
y una cruz en la pollera,
hijas de la Cruz del Sur…
– Madre Cruz, ¿ha sido de ellas?
Una fue de Mataderos,
del barrio de Piedrabuena.
Trigueña, creció en invierno,
tan romantica y tan rea,
que le bailaban un tango
los pechos tras la pechera;
¿que` baron dejó en su boca
llagasde mala ginebra?
Cuando se fue, parecian
dos mariposas en guerra
canyengueándole en la cara
las ojeras, las ojeras.
Una estrella entre los dientes
y una cruz en la pollera,
hijas de la Cruz del Sur…
– Madre Cruz, ¿ha sido de ellas?
Del barrio de los Olivos,
entre el río y las barreras,
dicen que fue la segunda,
la que creció en primavera.
Era rubia y estudiante
de filosofía y letras,
y le andaban las gaviotas
checheándole la tristeza.
Enamoró a un pescador,
y en una tarde de aquellas,
fueron los dos río adentro,
fueron los dos muerte afuera.
Una estrella entre los dientes
y una cruz en la pollera,
hijas de la Cruz del Sur…
– Madre Cruz, ¿ha sido de ellas?
La tercera de Barracas,
Santo Domingo y Madera.
Tení
a el pelo tostado del verano en que naciera.
Cuentan que andaba vestida
de pólvora y de banderas,
que fabricaba estandartes
pelirroja y guerrillera.
Dicen que amó a un anarquista
soñador del año treinta,
y que una noche muy zurda
cayó con las balas puestas.
Una estrella entre los dientes
y una cruz en la pollera,
hijas de la Cruz del Sur…
– Madre Cruz, ¿ha sido de ellas?
Nació en otoño, la cuarta,
por Pueyrredón y Las Heras.
Le quedó el pelo cenizo
y los días con pereza.
Cuentan que amó hasta dolerse,
que su beso era una festa
melancónica, lo dicen
los poetas, loa poetas.
Su amor se llenó de lluvia
y sus whisky de hojas secas.
Ya la nombran las campanas
del Pilar, por Recoleta.
Cada una con su luz
vivió y amó a su manera.
Las cuatro, por cuatro rumbos,
sembraron cuatro leyendas.
Una estrella entre los dientes
y una cruz en la pollera,
hijas de la Cruz del Sur…
– Madre Cruz, ¿ha sido de ellas?
Прелюдия «Южный Крест»
Говорят, будто Крус дель Сур –
не созвездие, а портэнья, –
выносив, родила,
четыре ярких звезды.
Утверждают в Буэнос-Айресе,
что она осветила землю
и что все четыре дочери
были женственны и красивы.
У каждой – особенный свет,
любили и жили по-своему.
У каждой – намеченный курс.
У каждой – своя легенда.
Скатилась с неба звезда
созвездия Южный Крест,
вышитого на одеждах
у дочерей Крус дель Сур.
– Мама, а дальше что было?
Одна жила в Матадерос,
в квартале Пьедра Буэна.
В небе взошла зимой:
тёмно-русая обречённая.
Говорят, что при звуках танго
даже грудь у неё танцевала.
И кто сомкнул ей уста
язвами злой можжевеловки?
Когда умерла, казалось,
что две воинственных бабочки
сцепились в предсмертной агонии
на изумлённом лице.
Скатилась с неба звезда
созвездия Южный Крест,
вышитого на одеждах
у дочерей Крус дель Сур.
– Мама, а дальше что было?
В районе, что назван Оливос,
между рекой и карьерами,
говорят, появилась другая:
выросла по весне.
Была студенткой. Учила
философию, литературу.
Вслед белокурой девчонке
«че!» печальные чайки кричали.
Влюбилась она в рыбака,
и так случилось однажды,
что канули они в реку.
Смерть приняла обоих.
Скатилась с неба звезда
созвездия Южный Крест,
вышитого на одеждах
у дочерей Крус дель Сур.
– Мама, а дальше что было?
Третья была из Баракас,
Санто-Доминго-й-Мадера.
Кожа – смуглое лето,
в которое родилась.
Говорят, будто порох и флаги
были ей вместо платьев
и что шила она штандарты.
Рыжая, боевая.
Говорят, что она влюбилась
в мечтателя-анархиста,
ещё в тридцатом году.
Ночью пала под пулями.
Скатилась с неба звезда
созвездия Южный Крест,
вышитого на одеждах
у дочерей Крус дель Сур.
– Мама, а дальше что было?
Родилась четвёртая осенью.
Волосы – цвета пепла,
дни без забот и печалей:
самозабвенно любила.
Её поцелуй был праздником
вечного вдохновения
отрешённой любви:
так говорят поэты.
Дождями любовь наполнила,
виски – сухими листьями.
Колокола Пилар
звонят по ней в час урожая.
Скатилась с неба звезда
созвездия Южный Крест,
вышитого на одеждах
у дочерей Крус дель Сур.
– Мама, а дальше что было?
У каждой – особенный свет,
любили и жили по-своему.
У каждой – намеченный курс.
У каждой – своя легенда.
Крус дель Сур - Южный Крест на испанском
Портэнья — жительница Буэнос-Айреса.
Пьедрабуэна - жилой район на юго-запад от Буэнос-Айреса.
Пилар - в престижном квартале Буэнос-Айреса одна из достопримечательностей — базилика Нуэстра Сеньора дель Пилар (церковь в колониальном стиле).
nasse , там ассоциация третьего порядка, для специалистов и очень прошаренных ) она и должна остаться непонятным моментом. Я по сегодня так и не решила, объяснять это или так оставить
Досада , у меня, когда я читала, сложилось впечатление, что этот сюжет... ну, от какой-то другой культуры. А оценить глубину корней, которые у контекста "про роллу" в описываемой реальности, не могла - не настолько в теме.
Наверное, теперь перечитывать "Траву" будет еще интереснее.