он появился вчера впервые там. слонялся по коридору, разговаривал с друзьями - они все примерно одинаковые: чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, курящие в размеренном темпе, прочно упёршиеся в землю, короче, что называется, нормальные такие парни.
потом он вдруг пересёк помещение и сел на ступеньки прямо рядом со мной и стал говорить о чём-то с в., и я понял, что так близко друг к другу - наши колени почти касались - мы находимся впервые, но, как это бывало всегда в подобных случаях, я не воспарил тут же в воскресшие фантазмы, я вместо этого будто слегка поплыл по стене за моей спиной неярким пятном акварели, на котором проступили вымытые чувства, и я смотрел на его затылок и контур лба, носа, губ... повзрослевший молодой художник, флегматик, трезвенник, спортсмен, секс-символ факультета - кажется, я был на самом деле влюблён в него, во всяком случае, я вспоминаю наши переглядывания, молчание, мои мечты о нём и напряжение, порождённое всем этим - таким было чувство к нему. а вчера во мне проплыли две параллельных цепочки удивлений: удивление от того, что он там, что он сел рядом, что заговорил с в., и - гаснущая цепочка удивлений от собственных ощущений: я удивился тому, что почувствовал, потом тому, что почувствовал не совсем то, что ожидал, потому тому, что удивление от этого было не таким сильным, и так далее, пока не понял, что мне скучно от звучащей музыки и снующих людей, и напоследок удивился немного тому, что так рано захотел уйти оттуда, где находятся сразу два влекущих меня объекта, я отправился в гардероб, он стоял там с девушкой, и мы ещё раз посмотрели друг другу в глаза, у меня мелькнуло: "ну почему мы так упорно молчим?" и "господи, зачем я надел эту рубашку - она совсем не подходит ни к брюкам, ни к ботинкам!" и даже что-то вроде "come on baby, let's fuck at last", но ведь даже эти слова: "я отправился в гардероб, он стоял там с девушкой, и мы ещё раз посмотрели друг другу в глаза" в точности такие же, что и те, которые я писал в самый разгар моих прежних домыслов, которые обычно и обозначались в сердце и в моих записях как любовь, и я, может быть, сразу и воспринял эту встречу как запись в дневнике и почти без сожаления взял куртку и, не глядя на него, вышел.
на крыльце я всё-таки задержался, смутно надеясь, что он выйдет вслед за мной, и, посмеиваясь над этой надеждой, курил уже ненужную сигарету, но потом бросил сигарету и сел в такси и ехал домой, немножко тошнило от выпитого, по лобовому стеклу прокатывались залитая нечистым оранжевым светом дорога, и воспоминания о прошедшем вечере и о том, что было почти четыре года назад, стали одним остеклённым зеркальным планом.

отредактировано: 18-04-2004 14:01 - sleepy