Похожий на ласку брюнет изящным движением поднялся из-за стола и, оказавшись рядом с Карлом, негромко сказал:
— Унар… Альберто.
Высокий юноша с дерзкими глазами двигался не медленно, но и не быстро.
— Унар Эстебан.
Бледный и худой — Бласко. Странно, имя кэналлийское, а по внешности не скажешь.
Напротив Дика вертелся на стуле смуглый, черноглазый юноша. Ричард еще не видел кэналлийцев, но был готов поклясться, что непоседа — южанин (Паоло).
В дверь постучали снова, Дикон наспех ополоснул лицо ледяной водой, оделся и вышел в коридор, чуть не налетев на двоих здоровенных белобрысых парней, похожих друг на друга, как горошины из одного стручка (мы есть брат-близнец Катершванц из Катерхаус.)
Барон Хогберд, герб:
Откуда у прибежавшего в Агарис чуть ли не в чем мать родила Хогберда деньги, Матильда не знала, но барон как-то сумел поправить свои дела, недаром на его гербе красовался цветок тюльпана, из которого сыпались золотые монеты.
ВКВера Викторовна, а подскажите, пожалуйста, Эдит Окделл, урождённая Килеан, бабушка Эгмонта, и Людвиг Килеан-ур-Ломбах — родственники, это одна и та же фамилия Килеан?
Барон поклонился. Скорее всего, он был достойным человеком, но бергер есть бергер, а этот к тому же напоминал принца Фридриха. К счастью, только внешне, иначе в Старой Придде было бы слышно только Ойгена Райнштайнера.