Баронесса появилась, шурша оранжевыми шелками. Красавицу окутывало облако волнующего аромата, огромные черные глаза сияли, ярко-алые губки улыбались, она была ослепительна, но не стоила даже перчатки с руки Катарины Ариго.
Черноволосая красавица с ее оранжевыми шелками, красными губами, пышной грудью, низким, тревожным смехом была чужой, непонятной и неприятной.
— Нет, это я счастлива. — Ричард сообразил, что это и есть прославленная Марианна. Она и впрямь была красива, но юноше припомнились голубые глаза и пепельные волосы Катарины Ариго. Роскошная роза и бледный гиацинт… Кому нужна роза!
– Могла, – она и не думала отпираться, – однажды я убила. В юности. Это вышло случайно, но я не жалела. Совсем не жалела. Я убила бы еще раз, но обстоятельства изменились…
– Это мое дело. – Баронесса невесело усмехнулась. – Не надейтесь, я прикончила не насильника, не вымогателя и даже не соперницу. У меня был выбор между грехом и добродетелью. Я выбрала грех и выберу его снова.
– Окделл много говорил о Сагранне. – Лицо Марианны стало злым. – Гаденыш бывал у меня, и я его принимала. По просьбе его господина.
– Марианна, – он должен спросить, хотя ответ ясен и так, – вы понимаете, что и кому говорите?
– Понимаю. – Спокойный голос, спокойный взгляд. – Кэналлийский Ворон избавил меня от самого отвратительного из известных мне мужчин. Я в долгу перед ним, хоть и не в таком, как вы.