Леонид Барац, Сергей Петрейков, Ростислав Хаит

Монолог для Александра Демидова

Нет, только поймите нас правильно, это наша Родина, мы все это любим – березки, балет, русский язык, водка… но – никогда. Здесь никогда не будет хорошо. Просто здесь и не предполагалось.

Нас, конечно, восхищает наше общее мужество и упорство, но… только кто сказал, что тут можно жить?.. Сюда надо приезжать, добывать нефть и уезжать. Скорее, пока не началась депрессия. Или на экскурсию. Посмотреть, сказать: «Ну надо же! Вот же говно какое бывает! Быстро поехали отсюда!» А мы тут жить начали. Зачем?

Мы же единственная страна в мире, где одновременно и плохо, и холодно. В странах, где тоже холодно, там холодно только снаружи, а внутри там кофе, коньяк, камин… А в странах, где плохо, там тепло, и от этого уже не так плохо. А у нас и плохо, и холодно – повезло. Причем у нас же и снаружи и внутри холодно, а еще далеко, поэтому еще холоднее. Ну и темно, ни хера не видно, куда идешь, поэтому еще дальше, а значит, еще холоднее.

Так что, на самом деле, в России три беды – холодно, темно и далеко. И еще – давно. В смысле, вот это всё – давно… всегда! И вот эту страну мы любим. Нет, правда! Потому что если ее еще и не любить, то тогда вообще непонятно зачем… И чем здесь хуже, тем больше любишь… от безысходности. Поэтому и умирать не страшно. Поэтому и героев полно – нечего терять.

Здесь даже хорошо бывает только потому, что все так плохо. Вот идешь ты зимой, темень, мороз минус тридцать, ветер в лицо, зашел домой – и раз! – стакан водки. И горячим борщом ее. Разве тебе было бы так хорошо, если бы тебе сначала не было так плохо?

А как мы умеем себя жалеть! Как мы себя жалеем, так никто себя не жалеет…потому что как нам плохо, так никому никогда не бывает плохо. Нам вот так плохо (показал большой палец)! Нам лучше всех плохо. И женщины здесь такие хорошие, потому что им мужчин приходится жалеть. Нормальных мужиков мало, а зимой же хочется к кому-то прижаться… Любить его не за что… Восхищаться в нем нечем… Приходится жалеть.

Зато мы выиграем любую войну. Война – это же когда плохо, а во всем, что плохо, – мы лучшие. Главное – чтобы на нашей территории. Милости просим. Мы даже специально так в сторонку, мол, заходите, гости дорогие, воюйте на здоровье. Как вам наше лето? Красиво? А вот осень. Ничего, да? А зима с середины октября? Куда это вы побежали? А ну стоять! Терпеть… Воевать… Бежите? Ну на тебе, сука, пендаля, на, не суйся больше… А вот мы уже и у вас… Ничего себе! Слушайте, а чего вы к нам поперлись? У вас же так хорошо… Так, а ну пошли отсюда, а то мы здесь не выживем.

И хватит уже «они, они». Мы! Очевидно, что мы хотим жить именно так – если за столько лет никак по-другому не зажили. «У нас свой собственный путь!» – нет, это, конечно, льстит самолюбию… Только при чем тут путь? Путь – это когда кто-то куда-то движется… «Выберем того президента, этого президента!»… Мы всегда выберем того, который не тот. А выберем того, так он станет не тем… Его ж для того и выбирали…

Так что – никогда. Хорошо здесь не будет – ни-ког-да. Просто нужно с этим смириться. Вернее, нет, мириться с этим не нужно, нужно что-то делать, как-то что-то… Срочно! Кому-то… Нужно… Но знать, что – ни-ког-да… Когда это знаешь – уходят ненужные иллюзии.

Так что Грибоедов не прав – не «там хорошо, где нас нет», а «там хорошо, где нам плохо». Или даже так: «там плохо, где мы есть». И не потому, что мы такие плохие, а просто нам так надо. Не в смысле «так нам и надо», а в смысле «нам надо так». А не так – не надо… Как-то так. Водки налейте!

***