Завершающая часть истории Октава Паранго, начавшейся с отличной книги и не менее замечательной экранизации "99 франков" (которую отвратительно скопировал "Духлесс" Минаев). Старый, никому не нужный, релаксирующий дед, пердит о своей никчемности.

В 1990-х деньги текли рекой. Реклама правила бал, и он был одним из ее чад. Октав помнит масштабные съемки в Южной Африке, вечера в Каннах, плавно переходившие в оргии, семинары в роскошных особняках на Маврикии. Его рабочий день начинался не раньше трех часов, он приходил на службу одновременно с креативным директором. Рекламные деньги финансировали все СМИ, и рекламодатели превосходили числом эти самые СМИ. В 1990-х предприятия связи переплачивали служащим, телевидение – дикторам, газеты – писателям, а мода – манекенщицам… Агентства не знали, куда девать бабки. Рекламная манна небесная никому не позволяла прийти в чувство.

А потом появилось гнусное изобретение американских военных – Интернет. Демократизация средств массовой информации внушила людям, что каждый может быть диктором, ведущим, рекламщиком, журналистом или юмористом, если владеет компьютером, смартфоном, веб-камерой. Известность перестала быть привилегией избранных – теперь все открыто конкурировали со всеми. Любая занюханная блогерша могла, не покидая своей квартирки, высказаться о последней коллекции Шанель – в обмен на дармовую сумочку. Любой, возомнивший себя звездой, иногда (о чудо!) ею становился. Власть СМИ рухнула в 2000-х – и ни один владелец газет-журналов-телеканалов-радиостанций не заметил приближения катастрофы.

***

Заканчивается сорокалетие хиханек и насмешек. Итог? Ноль перемен. Юмор есть не что иное, как консерватизм и безынициативность. Выход для нерадивых и равнодушных.

***

Октав очень рано осознал, что мужчина есть сгусток фрустрации, а его естественное состояние — смирение. Он должен согласиться желать недоступного. Спонтанный диалог между мужчиной и женщиной звучит не так:

Мужчина: Здравствуйте, я безумно хочу вас.
Женщина: Какое счастье! Где мы можем заняться любовью?

No, sir.

А вот так:
Мужчина: Здравствуйте, я безумно хочу вас.
Женщина: И что с того, придурок?

Роль гетеросексуала — желать женщину, но при этом не удовлетворять свое желание немедленно и любой ценой, а терпеть и переживать это испытание. Увы, мужчина обречен на жизнь, состоящую из женских «нет», и это его подавляет. Да так сильно, что некоторые начинают копить злобу. Инцелы — члены субкультуры involuntary celibate — даже начинают описывать себя как людей, неспособных найти сексуального партнера. Вот эти холостяки поневоле и стреляют в женщин из автоматического оружия. Другие женятся, чтобы избавить себя от унизительных разочарований. Кто-то выбирает пожизненную мастурбацию и просмотр жесткого порно, утешаясь видом женщин, которых подвергают мучениям с помощью всевозможных «секс-игрушек». Все остальные — геи.