Я поднимаюсь от звезды молча и перепроверяя этажи в тумане от курящего здесь господина, касаюсь краем носа холодной форточки. В теплице неимоверно жарко и я поскорее собираю помидоры, чтобы податься к просевшей двери и с ведром провалиться в грядку. В беседке к обеду тихо и все гости после вчерашней пьянки скрываются дома. Я ложусь на плед и закрывая в себе пустоту с красочными разводами на дне мутнеющего пергамента. Точки твердеют во сне и мне приходится потуже завязывать глаза, чтобы пытаться узлы не отпустить. Он просто чувствует моё превосходство и его стойки с портфеле не дают мне почувствовать всю неуверенность после бессонницы, которой я сегодня подвергся. В моём окне светились поздние звёзды и я с неприятием отходил от подоконника, чтобы ложиться поперёк кровати и ныть у фигуры матери, которая спала, отвернувшись тенью к шкафу. Пар поднимался к луне и мои ботинки примерзали к снегу, чтобы я дышал в небо интенсивнее и с молитвой. В кухне останутся семьёй мои близкие и перед ночью, я вновь подниму с пола таблетку, чтобы раскусить её с водой, которая будет слишком холодна. Утром я первым выйду из сеней, чтобы потушить ненужную при свете неба лампочку под карнизом и поспешу к сковороде с мучными корками, которые не отстали от чёрного обода. Трасса за нашим полем будет белеть и бросаться в глаза с влагой, которую совьёт у крыш туман, чтобы точечно истекать в огород и делаться одной протяжённой линией в почве у цветов. Окно над коротенькой кроватью брата под утро запотеет и капельки от рамы будут стекать к пятнышку со светом. После бессонницы я не люблю прикасаться к ещё тёплой печке, потому что она мне напоминает прошедшую под звон колёс парохода ночь, которая тонет уже у разбитого берега и выпускает последние на сегодня клубы чёрного дыма к звёздам. Перебираясь с одного ещё тёмного берега на другой уже светлеющий, я взгляну на фонарь и на звезду, которую этот фонарь стережёт, чтобы в горле с мокрым комком сновидений, припасть к склону и закрыть холодеющие в тумане веки. На линейке холодно и стоять у берёзы неуютно, пока директор набирает в себя воздух, чтобы с переданным микрофоном попытаться этот кислород озвучить.
Шаткое положение и я добираюсь до голубого перекрёстка, чтобы в утреннем квадрате для автомобилей, попытаться забиться в угол кольцевой и стать совершенно подвижным пятном, которое проскальзывает к дверям заправки между водителями. Отец приостановит автомобиль до поворота, чтобы выйти к своему брату, который стал на обочине и ждёт сотрудников команды, когда вокруг шумят пилы и где-то внутри леса падают хвои. Найти себе укромное местечко в детстве, когда под ногами шевелится жёлтый песок и за кладбищем с солнцем играют синие ели. Ещё первые тренировочные годы с бессонницей, которая хочет только бежать к луне и не достигать цели в падении, чтобы жалобно стонать на газоне, когда станут подводить ноги и крылья не смогут приподняться от травы к футбольным воротам. Жёлтые сети накинулись на диван в солнечной дымке квартиры, которая осталась летом в моём распоряжении и во дворе послышались первые голоса после ночного заигрывания с собакой на чьём-то балконе, когда солнце взбудоражит зверя за перилами и заставит лаять на плавно собирающееся из звёзд небо.