Journals.ru - «есть небо на земле...»

Трек 38. «Осторожно, рок-звезда на кухне!»

Утром просыпаюсь от того, что кот решил устроить лежбище у меня на голове.
— Отстань, — бормочу я, сталкивая хвостатого и натягивая одеяло до самых ушей.
— Доброе утро, звёздочка! — раздаётся рядом бодрый голос Доминика: он сидит на краю кровати, листая какую-то книгу.
— А тебе чего не спится в такую рань?
— Да вот... — он поднимает массивный фолиант так, чтобы я увидела обложку.
— «Большая кулинарная энциклопедия»? Где ты её откопал?
— В кухонном шкафу. Хотел предложить на завтрак что-нибудь новенькое. Не яичницу и не кашу, — Дом энергично перелистывает пожелтевшие страницы, пока не доходит до нужной — с загнутым уголком и большой красочной картинкой. — Вот. Творожная запеканка с изюмом!
— У нас творога нет, — отвечаю я в надежде, что он откажется от этой безумной идеи.
— Есть! Я уже проверил холодильник.
— А изюм?
— Тоже есть. Лежал там же, рядом с книгой. И сахар есть. И мука. И яйца.
Я вздыхаю: надежда отвертеться от готовки тает на глазах. Остаётся последний шанс.
— Дом, на улице уже с утра +25, включать духовку в такую жару — это самоубийство.
— Но там всего на сорок минут! — он размахивает «Энциклопедией» перед моим носом. — И вообще... Я сам всё сделаю. Ну, почти.
— Хорошо, ловлю на слове: готовить будешь сам, — я, наконец, уступаю перед его упорством.
Через пятнадцать минут Дом в своём фартуке уже стоит перед кухонным столом, а я, развалившись на стуле, диктую рецепт из книги:
— Пятьсот граммов творога, два яйца, сахар...
— Сколько сахара? — переспрашивает он, высыпая в миску очередную ложку.
— Стоп-стоп! — я выхватываю ложку из его рук. — Мы же запеканку делаем, а не торт! Четырёх хватит.
Дом размешивает тесто, а я тем временем продолжаю зачитывать рецепт:
— Три столовые ложки сметаны.
Он открывает холодильник, несколько секунд его взгляд блуждает по полкам с продуктами, а затем выражение лица меняется на задумчиво-растерянное:
— Но... у нас нет сметаны.
— Поздно! — злорадно улыбаюсь я. — Значит, будем делать так.
Дом вздыхает, но добавляет в тесто муку, ванилин и полпакета изюма. Потом задумчиво чешет затылок и вытряхивает оставшийся изюм туда же в миску.
— Готово! — он ставит форму с тестом в духовку с таким видом, как будто собственноручно запускает ракету в космос.
— Ну давай, шеф, засекай сорок минут, — я тыкаю пальцем в часы на стене, чувствуя, как от духовки потянуло ароматным теплом. Может, зря я согласилась на эту авантюру? Кажется, через полчаса кухня превратится в шестой круг ада. Бедный кот, покрутившись возле духовки и тяжело вздохнув, уходит в ванную, — наверное, сейчас это самое холодное место в квартире. Только Дом терпеливо сидит на кухне, отсчитывая время.
Пока запеканка румянится, решаю запустить стирку, но, заходя в прихожую, натыкаюсь на скромно приткнувшийся в углу оплавленный усилитель.
— Дом! А ты не мог бы... — оборачиваюсь на звук шагов и вижу, как из дверного проёма выглядывает вихрастая голова. —...вынести это в мусорный бак?
Доминик нерешительно топчется в дверях, засунув руки в карманы шорт:
— А если он ещё пригодится?
— Нет.
— А починить?
— Это? Нет. И по гарантии не сдать. Потому что боюсь, что тогда мы окончательно расстроим продавца из музыкального магазина. Он в тот раз и так еле дождался, когда мы уйдём.
— А куда... э-э-э... его?
— В мусорный контейнер у соседнего дома.
Дом кивает, обуваясь, осторожно подхватывает усилитель и выходит из квартиры. Я включаю стиральную машину, а потом рефлекторно подхожу к окну в гостиной и наблюдаю за улицей. Вижу, как Дом семенит к мусорным контейнерам, держа усилитель на вытянутых руках и озираясь по сторонам, как первоклашка на сентябрьской линейке. В конце концов, взрослый парень, пора бы уже привыкать к самостоятельности, — мелькает в голове.
Он возвращается через пять минут, слегка запыхавшись.
— Всё, выкинул. И да, там наша любимая бабушка с пятого этажа меня опять поймала, когда гуляла с собачкой. Спрашивала... — Дом морщится и противным скрипучим голосом изображает соседку. — «Молодой человек, вы тут надолго?».
— А ты что?
— Хотел сказать, что навсегда, но решил не нарываться, — ухмыляется он. — Просто поздоровался и сбежал.
Я подозрительно смотрю ему в глаза:
— Ты там ничего не натворил?
— Нет, — Дом невинно улыбается, но я вижу, как в глазах мелькают чёртики. Отмахиваюсь от него: всё равно расспрашивать этого упрямца бесполезно, а если он что-то и начудил, то узнаю потом от соседей.
— Ладно, иди мой руки и проверяй свою запеканку, пока мы все тут не сварились.
Через пару минут он выключает духовку и торжественно распахивает дверцу. Раскалённый воздух, смешанный с ароматом ванили, вырывается на кухню, словно из пасти огнедышащего дракона. Пока я обмахиваюсь салфеткой, как веером, Доминик пытается справиться с прихватками и горячим противнем. Наконец он с победным кличем ставит форму на стол и хватает ножик.
— Погоди! — ловлю его за руку. — Надо запечатлеть этот момент на фото! Для истории.
Делаю пару кадров: запеканка хоть и подгорела с одного бока, но выглядит не просто съедобно, но и вполне аппетитно. Её золотистая корочка блестит в солнечных лучах, а изюм напоминает обломки метеоритов, зарывшиеся в мягкую творожную перину.
— Теперь режь, — разрешаю я, убирая телефон в карман пижамы и пододвигая свою пустую тарелку ближе к Доминику.
Дом делит запеканку на квадраты, бормоча:
— Это не порции... Это секторы для колонизации. Тебе равнину с изюмными месторождениями, мне — эпицентр Большого взрыва, — он указывает ножом на подгоревший край.
Из-под стола выглядывает кот, в глазах которого читается только один вопрос: «А мне?». Дом отламывает кусочек запеканки и дразнит им кота, который решительно тянет лапу из-за ножки стола.
— Ладно-ладно, держи гуманитарную помощь от колонизаторов, — Доминик со смехом швыряется запеканкой в пушистого попрошайку, а тот проворно ловит её на лету.
— Перестаньте хулиганить! — возмущаюсь я, но меня никто не слушает: все уже заняты уничтожением завтрака.
— Ну как? Шедевр, да? — Дом приканчивает уже вторую порцию запеканки. — Ну скажи «да», скажи!
— Ну-у... Для первого раза неплохо, — я тоже тянусь за вторым куском «равнины с изюмными месторождениями», пока он не покусился на мою порцию.
— Неплохо... Да я гений! Где мой кулинарный Оскар? — Дом спихивает со стола внезапно запрыгнувшего туда кота. — Эй, капитан, твоё место на орбите!
Кот обиженно сползает на пол, успевая при этом утащить хрустящую изюминку. А я пододвигаю к Доминику пустую тарелку:
— А вот и твоя награда, гений, — внеочередное мытьё посуды.
Дом молча хлопает глазами, потом разваливается на стуле, вытянув ноги, и философски замечает, тыкая пальцем в чашку:
— Сначала кофе! Потом — всё остальное.
Через десять минут, получив свою порцию кофе, он всё же встаёт к раковине. Справившись с чашками, Дом берётся за форму от запеканки, а я наблюдаю за ним со стороны: сначала он выстукивает босой пяткой по полу какой-то ритм, а затем начинает напевать:
— I spin supernovae on my fingertips, black holes thump like bass in a lunar eclipse, — и мыльная губка подлетает в воздух, раскидывая клочья пены по кухне.
— Это что? Новый хит? — спрашиваю я, уворачиваясь от летящих брызг.
Дом стучит ложками по противню, имитируя барабанную дробь.
— Ага! А это не просто посуда — это мой первый альбом! We’re a supernova flash — normies can’t handle this!
Наконец, он с громким звоном бросает ложки в раковину:
— Лови частоту, сверхновая! — и со смехом швыряет в меня мокрое полотенце. Я инстинктивно приседаю, закрывая голову руками, и оно, пролетев надо мной, шлёпается в кота, мирно сидящего на стуле. Кот от неожиданности взмывает вверх и приземляется точно в мойку среди грязной посуды, обдав мыльными брызгами Доминика, стены, плиту и холодильник.
— Отлично! — я устало опираюсь спиной на дверной косяк. — Теперь у меня дома живут два идиота... Один — диджей апокалипсиса, а второй — кот-камикадзе.

[изображение]