Преодолев лень и пронзающим ударом раскрыв жару по пути, я всё же сумел добраться до парты и сделать звонок, который застал меня у булочной и вызвал раздражение, потому что не дал мне зайти внутрь и дождаться своей очереди. Сначала я только взглянул за стекло магазинчика и не считая посетителей, решил оставить затею и время, чтобы поразмышлять в тени, которую не мог отыскать и поэтому брёл к университету дальше, пока не наткнулся на начальника, чтобы протянуть ему на ступеньке руку. Порой я испытываю приступы слабости, которая вполне объяснима бессонницей и привычна на протяжении дня, когда я внезапно хотел бы упасть на землю и сымитировать что-то вроде усыпляющего припадка. Я почти не задерживался на зелёной тропинке к церквушке, чтобы осматриваться вокруг или искать среди ветвей солнце, которое могло бы пробежать по моему лицу и найти глаза, где так приятно вдруг остановиться и отнять на секунду способность созерцать что-то повыше голубой спирали вместо разогретой переносицы. Я бросил ручку ночью и она укатилась со стола, чтобы упасть на линолеум в давно не протираемый угол спальни у батареи. Всё написанное я перечитаю завтра, если сумею вернуться и не забыть подойти к тетради, которую испачкаю карандашной сыпью, когда подберусь к луне поострее и с канцелярским ножиком сделаюсь перед бессонницей горкой слов из кофейного песка.