Mikki Okkolo Я чудовище? Я - чудовище????! Это говорит мне человек, который разбивает яйца с острого конца, как еще в каменном веке, наверное били? Да наверняка ты еще воду в туалете за собой не спускаешь, не умеешь пользоваться телефоном и громко пукаешь за столом! Подумать только... с острого конца бить. Варвар и дикарь! темнота!

DefensivePR маргиналов мы будем жечь! Пока все до единого не станут под знамена Разума и Добра. Знамена практичных разумных людей, разбивающих яйца, как и положено Богом - с тупого конца...

DefensivePR
Следует Вам сказать, сударь, что вопрос о первичности т.н. подставки и яйца решен Святой Церковью окончательно еще во времена оны, когда за отрицание постулата Фомы Аквинского "Яйцо не суще курицею и есмь само" был предан справедливому суду некто Галлилей - и замечу! даже сей известный еретик! никогда не пользовался подставкой, что проистекает из его же фразы "А все-таки оно вертится!" - а попробовал бы мой уважаемый оппонент повертеть яйцо в подставке! Известно, что слово "подставка" произошло от недавно (в конце XX в) сформировавшегося жаргонизма "подстава", т.е. заранее подготовленные неудачные условия для некоего объекта, каковым, безуслово и является яйцо перед своим естетсвенным концом.

morbid, DefensivePR, Privet - Свифт бы вами гордился, господа !

*Заглянув в исторические хроники*
Вот к примеру, обратимся к, пожалуй, самой древней известной хронике некоего Свифта:

"Кроме того, наши летописи за шесть тысяч лун не упоминают ни о каких других странах, кроме двух великих империй – Лилипутии и Блефуску. Итак, эти две могущественные державы ведут между собой ожесточеннейшую войну в продолжение тридцати шести лун. Поводом к войне послужили следующие обстоятельства. Всеми разделяется убеждение, что вареные яйца при употреблении их в пищу испокон веков разбивались с тупого конца; но дед нынешнего императора, будучи ребенком, порезал себе палец за завтраком, разбивая яйцо означенным древним способом. Тогда император, отец ребенка, обнародовал указ, предписывающий всем его подданным под страхом строгого наказания разбивать яйца с острого конца [35]. Этот закон до такой степени озлобил население, что, по словам наших летописей, был причиной шести восстаний, во время которых один император потерял жизнь, а другой – корону [36]. Мятежи эти постоянно разжигались монархами Блефуску, а после их подавления изгнанники всегда находили приют в этой империи. Насчитывают до одиннадцати тысяч фанатиков, которые в течение этого времени пошли на казнь, лишь бы не разбивать яйца с острого конца. Были напечатаны сотни огромных томов, посвященных этой полемике, но книги Тупоконечников давно запрещены, и вся партия лишена законом права занимать государственные должности. В течение этих смут императоры Блефуску часто через своих посланников делали нам предостережения, обвиняя нас в церковном расколе путем нарушения основного догмата великого нашего пророка Люстрога, изложенного в пятьдесят четвертой главе Блундекраля (являющегося их Алькораном). Между тем это просто насильственное толкование текста, подлинные слова которого гласят: Все истинно верующие да разбивают яйца с того конца, с какого удобнее. Решение же вопроса: какой конец признать более удобным, по моему скромному суждению, должно быть предоставлено совести каждого или, в крайнем случае, власти верховного судьи империи [37]. Изгнанные Тупоконечники возымели такую силу при дворе императора Блефуску и нашли такую поддержку и поощрение со стороны своих единомышленников внутри нашей страны, что в течение тридцати шести лун оба императора ведут кровавую войну с переменным успехом. За это время мы потеряли сорок линейных кораблей и огромное число мелких судов с тридцатью тысячами лучших моряков и солдат [38]; полагают, что потери неприятеля еще значительнее. Но, несмотря на это, неприятель снарядил новый многочисленный флот и готовится высадить десант на нашу территорию. Вот почему его императорское величество, вполне доверяясь вашей силе и храбрости, повелел мне сделать настоящее изложение наших государственных дел."

И далее:"Империя Блефуску есть остров, расположенный на северо-северо-восток от Лилипутии и отделенный от нее лишь проливом, шириною в восемьсот ярдов. Я еще не видел этого острова; узнав же о предполагаемом нашествии, старался не показываться в той части берега из опасения быть замеченным с кораблей неприятеля, который не имел никаких сведений о моем присутствии, так как во время войны всякие сношения между двумя империями были строго запрещены под страхом смертной казни и наш император наложил эмбарго на выход всех без исключения судов из гаваней. Я сообщил его величеству составленный мною план захвата всего неприятельского флота, который, как мы узнали от наших разведчиков, стоял на якоре, готовый поднять паруса при первом попутном ветре. Я осведомился у самых опытных моряков относительно глубины пролива, часто ими измерявшейся, и они сообщили мне, что при высокой воде глубина эта в средней части пролива равняется семидесяти глюмглеффам, – что составляет около шести европейских футов, – во всех же остальных местах она не превышает пятидесяти глюмглеффов. Я отправился на северо-восточный берег, расположенный напротив Блефуску, лег за бугорком и направил свою подзорную трубу на стоявший на якоре неприятельский флот, в котором насчитал до пятидесяти боевых кораблей и большое число транспортов. Возвратившись домой, я приказал (у меня было на то полномочие) доставить мне как можно больше самого крепкого каната и железных брусьев. Канат оказался толщиною в бечевку, а брусья величиной в нашу вязальную иголку. Чтобы придать этому канату большую прочность, я свил его втрое и с тою же целью скрутил вместе по три железных бруска, загнув их концы в виде крючков. Прикрепив пятьдесят таких крючков к такому же числу веревок, я возвратился на северо-восточный берег и, сняв с себя кафтан, башмаки и чулки, в кожаной куртке вошел в воду за полчаса до прилива. Сначала я быстро двинулся вброд, а у середины проплыл около тридцати ярдов, пока снова не почувствовал под собою дно; таким образом, меньше чем через полчаса я достиг флота.
Увидев меня, неприятель пришел в такой ужас, что попрыгал с кораблей и поплыл к берегу, где его собралось не менее тридцати тысяч. Тогда, вынув свои снаряды и зацепив нос каждого корабля крючком, я связал все веревки в один узел. Во время этой работы неприятель осыпал меня тучей стрел, и многие из них вонзились мне в руки и лицо. Помимо ужасной боли, они сильно мешали моей работе. Больше всего я боялся за глаза и наверное лишился бы их, если бы не придумал тотчас же средства для защиты. Среди других необходимых мне мелочей у меня сохранились очки, которые я держал в секретном кармане, ускользнувшем, как я уже заметил выше, от внимания императорских досмотрщиков. Я надел эти очки и крепко привязал их. Вооружась таким образом, я смело продолжал работу, несмотря на стрелы неприятеля, которые хотя и попадали в стекла очков, но не причиняли им особого вреда. Когда все крючки были прилажены, я взял узел в руку и начал тащить; однако ни один из кораблей не тронулся с места, потому что все они крепко держались на якорях. Таким образом, мне оставалось совершить самую опасную часть моего предприятия. Я выпустил веревки и, оставя крючки в кораблях, смело обрезал ножом якорные канаты, причем более двухсот стрел угодило мне в лицо и руки. После этого я схватил связанные в узел веревки, к которым были прикреплены мои крючки, и легко потащил за собою пятьдесят самых крупных неприятельских военных кораблей [39].
Блефускуанцы, не имевшие ни малейшего представления о моих намерениях, сначала от изумления растерялись. Увидя, как я обрезываю якорные канаты, они подумали, что я собираюсь пустить корабли на волю ветра и волн или столкнуть их друг с другом; но когда весь флот двинулся в порядке, увлекаемый моими веревками, они пришли в неописуемое отчаяние и стали оглашать воздух горестными воплями. Оказавшись вне опасности, я остановился, чтобы вынуть из рук и лица стрелы и натереть пораненные места упомянутой ранее мазью, которую лилипуты дали мне при моем прибытии в страну. Потом я снял очки и, обождав около часа, пока спадет вода, перешел вброд середину пролива и благополучно прибыл с моим грузом в императорский порт Лилипутии. Император и весь его двор стояли на берегу в ожидании исхода этого великого предприятия. Они видели корабли, приближавшиеся широким полумесяцем, но меня не замечали, так как я по грудь был в воде. Когда я проходил середину пролива, их беспокойство еще более увеличилось, потому что я погрузился в воду по шею. Император решил, что я утонул и что неприятельский флот приближается с враждебными намерениями. Но скоро его опасения исчезли. С каждым шагом пролив становился мельче, и меня можно было даже слышать с берега. Тогда, подняв вверх конец веревок, к которым был привязан флот, я громко закричал: «Да здравствует могущественнейший император Лилипутии!» Когда я ступил на берег, великий монарх осыпал меня всяческими похвалами и тут же пожаловал мне титул нардака, самый высокий в государстве.
Его величество выразил желание, чтобы я нашел случай захватить и привести в его гавани все остальные корабли неприятеля. Честолюбие монархов так безмерно, что император задумал, по-видимому, не больше не меньше, как обратить всю империю Блефуску в собственную провинцию и управлять ею через своего наместника, истребив укрывающихся там Тупоконечников и принудив всех блефускуанцев разбивать яйца с острого конца, вследствие чего он стал бы единственным властителем вселенной. Но я всячески старался отклонить императора от этого намерения, приводя многочисленные доводы, подсказанные мне как политическими соображениями, так и чувством справедливости; в заключение я решительно заявил, что никогда не соглашусь быть орудием порабощения храброго и свободного народа. Когда этот вопрос поступил на обсуждение государственного совета, то самые мудрые министры оказались на моей стороне [40].
Мое смелое и откровенное заявление до такой степени противоречило политическим планам его императорского величества, что он никогда не мог простить мне его. Его величество очень искусно дал понять это в совете, где, как я узнал, мудрейшие его члены были, по-видимому, моего мнения, хотя и выражали это только молчанием; другие же, мои тайные враги, не могли удержаться от некоторых замечаний, косвенным образом направленных против меня. С этого времени со стороны его величества и злобствующей против меня группы министров начались происки, которые менее чем через два месяца едва не погубили меня окончательно. Так, величайшие услуги, оказываемые монархам, не в силах перетянуть на свою сторону чашу весов, если на другую бывает положен отказ в потворстве их страстям.
Спустя три недели после описанного подвига от императора Блефуску прибыло торжественное посольство с покорным предложением мира, каковой вскоре был заключен на условиях, в высшей степени выгодных для нашего императора, но я не буду утомлять ими внимание читателя. Посольство состояло из шести посланников и около пятисот человек свиты; кортеж отличался большим великолепием и вполне соответствовал величию монарха и важности миссии. По окончании мирных переговоров, в которых я благодаря моему тогдашнему действительному или, по крайней мере, кажущемуся влиянию при дворе оказал немало услуг посольству, их превосходительства, частным образом осведомленные о моих дружественных чувствах, удостоили меня официальным посещением. Они начали с любезностей по поводу моих храбрости и великодушия, затем от имени императора пригласили посетить их страну и, наконец, попросили показать им несколько примеров моей удивительной силы, о которой они наслышались столько чудесного. Я с готовностью согласился исполнить их желание, но не стану утомлять читателя описанием подробностей."

morbid
Дорогой друг, хотя мы и находимся в одном лагере, мне кажется весьма опасной для истинной веры Ваша убежденность в самостоятельном значении подставки! Именно за попытку перевернуть землю ложечкой пострадал Архимед, лишь в конце жизни осознавший, что удар мечом - не имеющим, заметьте, никакой подставки! - сильнее бессмысленной точки опоры.
К счастью, вышеупомянутая РЮМОЧКА используемая Вами в качестве подстаавки, однозначно не может считаться conditio sine quanon, поскольку она все же ближе к дудочкам - в коих большего эксперта, чем Вы, безусловно, не сыскать - нежели к подставкам.
У меня есть подозрение, что вы не так давно примкнули к рядам воинства истинной веры, о чем свидетельствет ваше замечание, что-де "в каменном веке ели яйца с острого конца". Да будет вам известно, что в каменном веке яйца не ели, а пили - причем дырочка проделывалась, конечно же, с тупого конца, как наиболее подходящего для этих целей со всех точек зрения.

DefensivePR эка вы хватили, товарищ. Так же никакого порядка не будет - сплошной хаос и коррупция! Вы только представьте себе что начнется, когда сначала каждый начнет бить яйца с какого угодно конца, потом начнет срать в подъездах, а дальше и война какая случиться может... Анархии допустить нельзя.



Privet безусловно вы правы, уважаемый, конечно же прогрессивные представители человечества, подарившие миру использование палки, плуга, первой глиняной посуды (которая появилась практически только благодаря отсутствию в природе естественных подставочек под яйца) и парового двигателя - пили яйца, в отсутствие всех этих устройств, разбивая их с тупого конца. И только благодаря этим первопроходцам яичной теории мы сейчас живем в крайне технологичном и удобном мире. Между тем разные реакционные элементы пытаются сбить человечество с верного пути, коварно запудривая мозги обывателей ложными теориями, пропагандой, поддельными фактами бесполезной информацией, пытаясь нарушить законный ход вещей и вещая о какой-то свободе, равенстве, брастве, играя на низменных инстинктах обывателей. Нельзя забывать о том, что даже здесь, на ж.ру, наверняка находятся агенты древнейших организаций, созданных только лишь для того древними посланниками Ктулху и Сатаны, дабы опустить человечество в Ад на земле, потихоньку разрушая нашу культуру, веру и технологию. Естественно они начали с казалось бы, небольшой проблемы - разбитие яиц... Но чем это чревато, вы наверное и сами понимаете. Поэтому я предлагаю каленым железом выжечь из новейшей, древней и древнейшей истории упоминания о разбитии яиц с острого конца, а еретиков предать огню, общественному порицанию и забвению, дабы все человечество наконец могло вступить в эру радости, счастья и благополучия.

Вселенная - и есть Яйцо. И мы, по последним данным находимся в тупом ее конце. А следовательно не стоит переть супротив законов природы...

Вохмутительно и бесчеловечно! Вы не находите?
нет, не нахожу... потому как правильно сказал DefensivePR: там наиболее беззащитная скорлупа (там , как правило, белок не прилегает к скорлупе)
следовательно острые скорлупки не вопьются в белок и не застрянут там...

а яйца я никуда не ставлю, я их ем

в последнее время, яйца употребляем в основном в салатах => очищаются полностью и крошатся... иногда делаем яичницу или торт, тогда этих бедолаг рубим острой длинной стороной колюще-режущего предмета по самому боку! и... опять никуда не ставим

morbid +1!
Однозначно с тупого!!!
И подставкой пользуюсь, аха.