Тикки Шельен
Красный самайн (Вознесение на листьях)

Где же я тогда была,
как жила все это время?
Наступили дни мои
на стеклянную траву.
Ворох листьев наотрез
разлетелся между теми,
кто уверен, что они
знают правду обо мне
сквозь листву,

что осыпалась тогда
с ослепительной рябины,
и с березы у окна,
и у клена над ручьем.
Ярким пламенем огня,
языком неугасимым
шорох листьев не молчит
над моею головой
каждым днем.

Где и краски, как не здесь,
где и сгинуть, как не в осень!
На начало ноября
души листьев над землей.
Не коснется их зима,
вихри листьев вдаль уносят
всех, метнувшихся в костер,
всех, вступивших в хоровод,
оставляя золой.

В вихре пламени листвы,
в огнерыжем лисьем танце,
в вечных странствиях листа,
в буром, рдяном, золотом,
осеняя по пути
крыши, башни, колыбели,..
Когда буду улетать,
на прощание махну тебе крылом.
15.11.1996

Двенадцать месяцев и один день вместе. И я научился всегда держать руки теплыми, только для того, чтобы греть ее всегда отмороженные ладони. А она научилась ловить звездный снег с моего дыхания, пока я сплю.
Я иногда просыпаюсь и целую кудри рыжих волос, упавших на мое лицо, и почти верю, что счастлив.

"Болтливый ты!"
"Это я болтливый? Да я вообще больше говорить не буду!"
(Через пару минут)
"Ну же, говори! А то я тебя в морду укушу"

Коты уже метят территорию весной запахло.

Агрегатное состояние тряпки жжем, смеемся