Всё, что попадает в паутину

27-12-2012 15:00 "Цель"

Уже традиционно в конце года - очередной рассказ. На этот раз для разнообразия - реалистичный.

Цель

Мелодичный сигнал входящего сообщения в который раз прервал важный разговор. Энрике бросил раздраженный взгляд на лежащий на столе мобильник, на тёмном экране которого уже последние 15 минут настойчиво мигала иконка, но проверять сообщение всё же не стал.
- Так вот, - продолжил Джон, переводя многозначительный взгляд с испанца на его мобильный. – Если температура полотна не превысит 22 градуса, то прогрев промежуточной резины может занять до трёх кругов.
Энрике кивнул, сверяясь с ворохом листов бумаги в руках, на одном из которых мелким шрифтом были набраны все те инструкции, что озвучивал сейчас Джон. Остальные были испещрены графиками телеметрии, статистикой свободных заездов и квалификации и «шпионскими» данными, подсмотренными у соперников.
- Эту ситуацию мы назвали «эр-5». Мы предупредим тебя по радио перед пит-стопом, если условия будут такими. И кстати – прогрев задних шин будет идти быстрее, так что в течении этих трёх кругов может появиться достаточно сильная недостаточная поворачиваемость.
Энрике кивнул и прикрыл веки. Перед глазами мелькали цифры, строчки… Опция 1, опция 2, режим А, режим Б, ситуация «эм-4», ситуация «эс-6»… Зубрёжка перед экзаменом. Уже десятый «экзамен» в этом году. Десять этапов Гран-При прошло. Столько же осталось. Экватор чемпионата.
- Если мы переходим на план «резерв», - спросил Энрике. – Смогу ли я перед пит-стопом атаковать?
- Теоретически состав «хард» при таком износе ещё должен быть предсказуем, - почесал затылок Джон. – Но учитывая отложенный на 10 кругов пит-стоп, я бы советовал не рисковать. В пятничных заездах мы не тестировали столько кругов подряд на этом комплекте. А выкладкам Pirelli я бы не доверял. Ты ведь помнишь Малайзию.
- Её все помнят, - чуть улыбнулся испанец. Нервно потёр смуглое лицо, встряхнулся, положил листки на стол, рывком освободил завязанные на поясе рукава сине-белого комбинезона, усеянного нашивками спонсоров, и начал просовывать в них руки. – Да, всё понял, всё запомнил. Чёрт… Хотя бы первый поворот проехать.
- Проедешь-проедешь, куда денешься. Не рискуй. Позиция хорошая, впереди и позади ребята опытные, завал не устроят, так что, главное, сам будь спокоен.
Энрике застегнул комбинезон, взял подшлемник и перчатки, засунул их в ярко-зеленый шлем и спросил:
- Сколько до открытия пит-лейн?
- Двадцать минут. Установочный круг через полчаса, так что можешь ещё отдохнуть.
- Отдохну в кокпите, - ответил испанец, взял шлем под руку, словно корзинку с грибами, подхватил со стола наушники-затычки и шагнул к двери моторхоума.
- Ты ничего не забыл? – остановил его Джон. Энрике непонимающе уставился на него, затем прозрел и перевёл взгляд на мобильник. Пилот взял его, палец скользнул по дисплею, на котором высветилась СМС. Энрике поджал губы.
- Она уже в паддоке.
- Ура! – улыбнулся Джон. – С прошлого сезона её не видел.
Энрике мрачно взглянул на него.
- Взял бы у меня номер её телефона. Приезжать ей сюда было не обязательно.
Он взялся за ручку двери, но неожиданно сильная рука Джона легла ему на плечо и резко развернула лицом к англичанину. Энрике уставился на Джона изумлённым взглядом.
- Рассказывай, - приказным тоном рявкнул тот.
- О чём?!
- Обо всём.
Энрике непонимающе развёл руками. Джон скрестил руки на груди, вся его поза говорила – «не делай из меня идиота».
- Я твой гоночный инженер, Рико. И я тебя не пущу на трассу в таком рассеянном состоянии, пока ты не вернёшься в наш бренный мир и не объяснишь своих переживаний.
- Да ничего не происходит, всё нормально!
- Ага. Уже два дня ничего не происходит.
- Ну да…
- Ага. С тех пор, как она позвонила и сказала, что хочет приехать.
Энрике, перед тем как ответить, потёр переносицу.
- Да, я не в восторге. Я не знаю, зачем ей это надо. Мне непонятны мотивы, непонятна ситуация. А когда мне непонятна ситуация, мне некомфортно.
- То есть то, что Келли решила просто приехать поболеть за тебя – это не мотив?
- Нет.
- Почему?
- Да потому что!! – Энрике швырнул шлем на стол и теперь нервно теребил в руках наушники. – Мы не виделись уже почти полгода, да и расстались не в лучших чувствах, ты знаешь. Меня не интересует её жизнь, её не интересует моя! Так было, и это было нормально и логично!
- Отгородиться от твоей жизни не так просто, - усмехнулся Джон. – Для этого надо не смотреть телевизор, не читать новостей и не заглядывать в интернет.
- Ты понимаешь, о чём я, - нахмурился Энрике. – И тут она звонит и хочет приехать. Зачем?!
- А ты не спросил?
- Спросил. Да, ответила, что хочет увидеться с командой и вместе поболеть в боксах.
- Ну вот. В команде все будут рады видеть её. Нет никакой проблемы. Ты, главное, не думай обо всём этом во время гонки. Думай о своей работе.
- Я не люблю, когда мои бывшие приезжают ко мне на работу.
- Познакомь её с Ирэн, - подмигнул Джон. – Может, тогда визит получится коротким.
- Ага, прямо сейчас выцеплю Ирэн из Лондона, вот её тут для полного счастья и не хватает сегодня. Я скорее на дождевых шинах по сухой трассе покатаюсь – в этом больше смысла будет.
Испанец сгрёб шлем и с видом, не допускающим больше никаких возражений, открыл дверь и шагнул из личного трейлера.
- Кстати, о дождевых шинах!.. – кинулся за ним Джон, лихорадочно переворачивая листки на своём планшете.

***

Звукоизоляция трейлера была отличной – но выйдя наружу, пилот и инженер окунулись в море звуков. Со стороны моря доносились крики чаек и шум моторов яхт, на трибунах вдоль набережной фанаты выкрикивали какие-то кричалки, изредка уже взрёвывали моторы в боксах команд. Здесь, в паддоке, деловито сновали сотрудники пресс-служб, журналисты и персонал автотрассы, увешанные гроздьями бейджиков. Энрике затравленно оглянулся по сторонам – Келли нигде не было видно.
Путь в боксы лежал по длинной паддок-лейн мимо пафосных разноцветных моторхоумов команд, затем через КПП, по мостику над последним поворотом трассы, ещё один КПП и далее вдоль пит-лейн, на которой кое-где были даже лужи после утреннего дождя. Пока не капало, но небо было затянуто мрачными тучами. После ярко освещенного трейлера было ощущение, что уже сгущаются сумерки.
Ральфа, технического руководителя команды, не было в боксах – очевидно, он с помощниками уже занял место на командном мостике, который здесь, в Монако, находился позади зданий боксов. Энрике кивком поздоровался с остальными членами команды – его болид выглядел полностью готовым, подвешенным на домкратах, разве что шины ещё были укутаны электрическими чехлами-«грелками», да руль лежал на монококе позади антенны радиосвязи. Джон тут же подскочил к инженерам телеметрии и те принялись показывать ему какие-то графики.
Келли пилот заметил не сразу. Испанец с опаской вглядывался вглубь боксов, а девушка стояла тут, в двух шагах, рядом с тележкой, на которой высились двухметровые стопки шин; в своей чёрной блузке и чёрных брюках девушка практически сливалась с ними. На шее, как и у остальных гостей команд, висели три разноцветных бейджа. Остальные не обращали на неё внимания – видимо уже успели переброситься с ней парой слов, и теперь она просто ждала его. Энрике она сейчас показалась какой-то маленькой… он и забыл, какая она низкая. Ну да, после фотомодели из Лондона любые девушки будут казаться низкими.
Пилот сразу растерялся, шагнул к ней, практически спрятав руки в шлем и попытался улыбнуться.
- Привет, Рико, - улыбка девушки получилась куда удачней. – Как жизнь?
- Да вот… неплохо, - Энрике затравлено озирался. Дорого бы он отдал, чтобы Джон сейчас оказался рядом, с его хорошо подвешенным языком. Но не кричать же через все боксы. – Квалифицировался вот неплохо… Хотя сезон сложно идёт пока.
- Ты молодец, - кивнула девушка. – В Монако старт особенно важен. Как настрой на победу?
- Да какая тут победа, - на этот раз улыбка пилота вышла более искренней, Энрике слегка расслабился. – Сглазишь – вообще вылечу.
- Думай о моменте, как Джон обычно говорит… Кстати, где он?
- Так только что мимо тебя прошёл, вон он с телеметристами. Неужто не заметила?
- Не-а, - смущенно пожала плечами Келли и вытянула шею, пытаясь разглядеть Джона в глубине боксов. Энрике жадно и с некоторым подозрением вглядывался в лицо девушки, словно пытаясь понять, что у неё на уме. Но никаких коварных и зловещих замыслов различить не сумел – видимо, они тщательно скрывались.
- Честно говоря, твой визит несколько неожиданный, - осторожно заметил пилот. – Ты здесь по делам?
- Ну какие у меня могут быть дела в Монако, - с улыбкой покачала головой Келли. – Можно сказать – проездом. Хм… я как-то помешала своим присутствием? – она озабоченно посмотрела на Энрике.
- Да нет, что ты… Всё нормально.
- Чёрт… Надо было поинтересоваться у тебя, прежде чем так категорично извещать о своём приезде, - Келли потупила красивые безупречно подведенные зеленые глаза.
- Всё в порядке, говорю тебе! Я очень рад даже! – с деланным оптимизмом в голосе воскликнул Энрике, но тоже уставился изучать влажный и почему-то чуть красноватый асфальт пит-лейн. «Эх… Слово «даже», видимо, было лишним». Со стороны они выглядели, наверное, как двое провинившихся школьников. Ведь взрослые люди! Смешно…
Оба одновременно вздрогнули от неслабого хлопка по спинам.
- А теперь жених может поцеловать невесту! – воскликнул отметившийся «рукоприкладством» Джон. «Новобрачные» изумлённо взглянули на него – да, для Джона понятия «неуместная шутка» не существовало.
- Ладно, я сам, - махнул рукой тот и чмокнул Келли в щёку. – Привет, странница!
- Привет, Джон, - расплылась в улыбке девушка. – А почему странница?
- Ну как, с прошлого сезона в нашу конюшню не возвращалась!
- Да я ненадолго, собственно.
- А мы тут все ненадолго – вот гонку доедем и свалим из этого жалкого княжества.
- Я в машину сяду, - подал голос испанец. Джон, уже «нарядившийся» в огромные наушники и сдвинувший одно «ухо», только коротко кивнул и продолжил болтать с Келли – и та вовсю поддерживала разговор. На секунду Энрике даже показалось, что он ощутил укол ревности. «Да бред!» - улыбнулся он, подошёл к уже сидящему во втором болиде напарнику и пожал тому руку. Майлзу не повезло – из-за вчерашней замены мотора он потеряет аж десять мест на старте и прорваться ему будет непросто – сейчас он сидел сосредоточенный и задумчивый. Испанец подошёл к своему болиду, с трудом втиснулся в узкий кокпит (тут же подскочил помощник, помогая высвободить «уползшие» вглубь ремни), положил шлем с перчатками на монокок, воткнул руль на ось (на его дисплее тут же высветилось «STANDBY”), подключил наушники, откинул голову на высокий «хомут» системы безопасности и стал наблюдать за Джоном и Келли.
Девушка над чем-то смеялась, а инженер болтал без умолку, пару раз показав в глубь боксов (на Энрике?). Пилот остро позавидовал Джону. Сам он вызывать смех у Келли разучился давным-давно. Ещё до разрыва. Вроде бы шутил как обычно. Но она уже не смеялась. Даже то, что Келли сегодня улыбнулась ему, уже было для Энрике непривычным. Нет, в последний раз, ТОГДА, она как раз улыбнулась ему. Но это была абсолютно ледяная улыбка и абсолютно ледяные глаза. Не как сейчас. Тогда всё было ясно. Кристально ясно, как ясное морозное небо где-нибудь в Скандинавии, где они пару раз бывали. Тогда сразу стало легко. Просто и понятно. А сейчас всё это ощущалось как-то… сумрачно. Словно надвигался дождь, как надвигался он сейчас на маленькое княжество Монако.
Джон, в очередной раз рассмешив чем-то девушку, обернулся, взглянул на Энрике, лицо инженера тут же посерьёзнело.
- Одевайся, - с треском помех сказал он пилоту прямо в ухо. Энрике от неожиданности аж вздрогнул – он и забыл, что сидит в наушниках. Он надел подшлемник, просунул провод наушников сквозь шов; зажмурившись от усердия, натянул шлем и застегнул крепления. Открыв глаза, он увидел Келли прямо перед собой – она присела около кокпита, протягивая ему перчатки.
- Холодновато в этот раз, - пожаловалась она. «Ну да, осталось только о погоде поговорить, о чём же ещё». Энрике не нашёлся что ответить и только сокрушённо улыбнулся, прежде чем вспомнил, что под шлемом и улыбка не видна.
- А… а ты где остановился? – это прозвучало так же, каким, очевидно, и было по сути – вопросом, который задают, когда вообще не знают, о чём спросить.
- В «Лёвс», - ответил Энрике, натягивая перчатки.
- Ого, шикуешь!
- Да, спонсор в этот раз не поскупился, - улыбнулся Энрике.
Очевидно, логичным было бы продолжение в духе «Номер у меня такой-то, заходи после гонки, если хочешь». Она, конечно, отказалась бы, и всё было бы нормально. Но пилот не решился произнести эту фразу элементарной вежливости. Может быть, она подумает, что он… А ведь он вовсе не… Да она, в принципе, и так знает это. И всё же так как-то совсем не по-людски получается. Обидится ещё. Ну а кто виноват?! Он вообще её сюда не звал, сама приехала! Нет, он конечно может, если интонацию правильно подобрать…
- Выезжаем! – раздался голос Джона на все боксы.
- Удачи! – коротко бросила Келли, резко выпрямившись – он даже не успел увидеть выражение её лица. Наверное, всё-таки обиделась. Он только успел заметить как, отходя, она доставала из сумочки беруши.
Мгновенно сняли чехлы с колёс и скинули машину с домкратов. Короткий «пук» стартёра – и оглушающе взревели 700 лошадиных сил самого эффективного автомобильного мотора на планете. Пилот нажал пару кнопок на самом сложном электронном руле на планете, чуть вдавил педаль газа и самый совершенный гоночный автомобиль на планете вырулил из боксов на пит-лейн, устремляясь на установочные круги по городской трассе, проложенной по узким извилистым улочкам Монте-Карло. «Вот только с совершенством пилота не задалось», - вздохнул Энрике.

***

На стартовом поле было не протолкнуться. 24 машины окружали сотни людей. Механики, инженеры, фотографы, журналисты, высокопоставленные гости, делегаты FIA… Джон, конечно же, тоже был здесь, что-то оживлённо обсуждая с механиками. Вряд ли что-то непредвиденное – иначе Энрике сообщили бы. Руководитель команды о чём-то перешучивался с главным конструктором. Постояв около машины испанца, они отправились в конец пелетона, где работала команда Майлза.
Пятое место в квалификации. Непривычно высокое для команды и для Энрике. Идеальные настройки, идеальный круг по этой опаснейшей и узкой трассе среди стальных рельсов безопасности и бетонных отбойников. Казалось бы – здорово! Обгонов на этой узкой трассе обычно совершается мало, так что у него неплохие шансы на хороший финиш – сзади идущие быстрые пилоты вряд ли смогут его обогнать. Кроме того, в начале пелетона меньше шансов попасть в аварию на старте. И всё же Энрике едва ли не желал оказаться чуть дальше на стартовой решетке. Осознание того, что позади него в первом повороте будут тормозить аж ДЕВЯТНАДЦАТЬ болидов – давило на мозги. Совершенно иррациональный страх. «Всё нормально», - успокаивал пилот сам себя. – «Непосредственно позади - Шумахер и Уэббер, спокойные опытные пилоты, не имеющие привычки устраивать апокалипсис на старте. Ты главное сам не ошибись!» Ну вот, успокоил, ага. Да – чем выше шансы, тем выше ответственность. Пятое место, лучшая квалификация в сезоне – такое нужно реализовывать в хороший финиш… Чёрт, пройти бы первый поворот!
Келли тоже была здесь, на стартовой решетке. Начинал накрапывать лёгкий дождик и Энрике сидел в кокпите под зонтиком, а Келли, как и все остальные, мокла под низкими свинцовыми тучами. Она стояла метрах в двух и старалась даже не смотреть на пилота, чтобы не смущать его. К ней то и дело подскакивал очередной фоторепортёр и делал снимок. Что в этот раз напишут жёлтые таблоиды? Энрике снова почувствовал раздражение из-за того, что Келли приехала. Разве она не понимает?.. И тут же разозлился на себя – какое ему дело до скандальных заголовков? И как он из-за этих журналюг ещё и Келли смеет винить? Так, стоп, не нервничать перед стартом. Особенно перед этим. Пятая позиция. Эх, вот надо же было ей приехать именно на эту гонку! Теперь он разозлился и на девушку… Замкнутый круг!
Ожила связь.
- Рико, Чарли сообщил, что дождь небольшой, старта за пейс-каром не будет, - поведал Джон. – Повторяю – старт пройдёт в обычном режиме.
- Понял. Понял.
Все пилоты наверняка вздохнули с облегчением – можно побороться за места при старте с места, и только один Энрике, как трус, пожелал бы обратного… Да ладно, чего себя накручивать специально – перед стартом в Монако нервы у всех на пределе, тут нет суперменов! Вон Льюис Хэмилтон всё ходит нервно туда-сюда перед своим McLaren, а ведь уже меньше пяти минут до старта!
И конечно же, именно в этот момент в голову Энрике пришло самое ненужное сейчас воспоминание на планете. Он вспомнил, как Келли каждый раз целовала его перед стартом. Не сказать, чтобы это каждый раз приносило удачу… да что говорить – этот сезон куда успешней! Но это было приятно.
Пилот взглянул на девушку – та стояла под дождём, уже порядком вымокшая, и отсутствующим взглядом смотрела куда-то на переднее антикрыло. Никто с ней не разговаривал – все были заняты предстартовой процедурой - и выражение лица у неё было какое-то грустное. Интересно, о чём она сейчас думает?
Энрике вдруг захотелось позвать девушку. Нет, не для поцелуя, конечно. Просто приободрить её, сказать, что всё будет в порядке, пусть не волнуется и не грустит. Чёрт, они же всего лишь люди! Не любовники, не друзья, не коллеги – но просто люди! И это обычные человеческие слова – но приносящие тепло и радость! Не надо уподобляться механизмам!
Пилот окликнул Келли, но ему помешал как раз механизм – взревел Ferrari стоящего на четвертом месте Фернандо Алонсо: инженеры прогревали мотор. Слабый человеческий голос Энрике утонул в звуковой буре, извергнутой алым монстром. 10 секунд… 20 секунд – мотор продолжал работать. Две минуты до старта. Келли пальцами прижала беруши плотнее к ушам.
Наконец через полминуты мотор «заткнулся», но прежней тишины всё равно уже не было – моторы некоторых болидов уже были заведены и раскатисто урчали где-то сзади на стартовой решетке. Механики присели у машины Энрике, словно бегуны на низком старте, готовые сорвать чехлы с колёс.
- Келли! – снова позвал Энрике. Девушка тут же перевела взгляд на него, подошла и присела у кокпита.
- Что, Рико?
- Келли… - и опять все слова ушли куда-то, комом встали в горле. Да что ж такое-то! Пилот откашлялся, - Келли… не грусти… Всё будет хорошо.
Слова звучали как-то глупо, хотелось сказать ещё что-то, но непонятно было – что. Энрике прикрыл забрало шлема, пряча взгляд.
- Конечно, всё будет хорошо, - улыбнулась Келли. – Думай только о трассе. Только о трассе. Она - твоя цель.
Она перегнулась через борт кокпита и поцеловала забрало.
- На удачу.
Вставая, она протянула ему свою тонкую ладошку и он легонько пожал её своей пятернёй в толстенной перчатке.
- Минута до старта прогревочного круга, - сообщил голос Джона. Взревели моторы и людское море хлынуло прочь со стартовой решетки. Один за другим болиды ушли на последний «спокойный» круг этого дня.

***

Три красных огня стартового светофора. Четыре. Пять.
От надсадного воя 24-х моторов вибрировала земля, вибрировал воздух, капли дождя испарялись, не долетая до болидов.
Огни погасли. Вой перешёл в визг восемнадцати тысяч оборотов в минуту – в окружении клубов дыма и брызг из-под колёс машины сорвались в бой. Энрике сместился настолько левее, насколько возможно, стараясь не задеть тех, кто внутри поворота – а там возникла какая-то заминка. Испанец аккуратно обогнул поворот за идущим перед ним пилотом… и утонул в туче брызг. На подъёме к повороту Beau Rivage ничего не было видно. Пилот чуть отпустил педаль газа – лучше приотпустить впереди идущих, пусть даже его обгонят – только бы не врезаться. Видимость почти нулевая. Вот ведь! До старта казалось, что ситуация лучше.
Так и прошёл он почти весь круг, когда в относительно безопасном повороте (хотя где тут сейчас безопасно!) на связь вышел Джон.
- В первом повороте столкнулись Алонсо и Грожан, ты второй. Будь осторожен! Следи за трассой! Следи за поворотами!
Вот это да! Второй! Отлично. Отлично! Сейчас главное - успокоиться. Передышка. Чарли, ну выпусти «автомобиль безопасности» – не видно же ничего!
Но круг проходил за кругом, а пейс-кара не было. Собственно, Чарли Уайтинг, технический делегат FIA, был прав – несмотря на пугающий первый круг, воды на трассе было не так много, шины держали трассу вполне уверенно, а через десяток кругов болиды убрали и воду с траектории, брызг стало куда меньше. Но Энрике стал отставать от идущего первым Хэмилтона, а сзади его уже начал прессинговать Себастьян Феттель.
Никогда ещё в своей карьере Энрике не боролся так высоко. В то, что происходит сейчас, верилось с трудом. А Келли сейчас смотрит из боксов! Что бы между ними не произошло – наверняка она сейчас гордится им! Переживает – уж точно. Да. Она никогда не…
Правое колесо взвизгнуло и заблокировалось; машина, не останавливаясь, проскользила мимо поворота, туда, где (к счастью) находился узкий «карман безопасности» и замерла в полуметре от рельса – Энрике лихорадочно вдавил кнопку сцепления. Воткнув первую передачу и раскрутив движок, он отпустил сцепление и, эффектно развернув машину, вернулся на трассу. Фух. Вроде не разбил. Не сгорел. Не заглох. Руки на руле дрожали, пальцы, казалось, промахивались мимо лепестков переключений передач. Но нет, вроде едет. Едет.
- Ты четвертый, - сообщил Джон. – Всё в порядке. Следи за трассой.
- Колесо заблокировалось, - ответил Энрике. – Возможно, моя вина.
- Всё в порядке. Следи за трассой. Будь внимателен.
«Возможно…» Конечно, его вина! Отбросить все мысли! Только поворот впереди. Только торможение и только разгон. Два места потерял – неважно. Он всё ещё в гонке – это главное. Нет никакой Келли. Только поворот впереди.

***

К 20-му кругу дождь окончательно стих, трасса высохла, первые смельчаки «переобулись» в «сухую» резину – и полетели, как на крыльях. За ними ринулся менять резину весь остальной пелетон. Энрике оказался в центре целого «паровозика», ползущего по пит-лейн на лимитаторе скорости, на 80 км/ч. Вот и его боксы – организованный отряд ребят в синей униформе, конечно, уже наготове. Резкий маневр, стоп, домкраты, снятие колёс – Энрике бросил молниеносный взгляд в боксы, но что-то Келли разглядеть не удалось… Машину с ощутимым сотрясением скинули с домкратов, пилот щелкнул по лепестку коробки передач, вдавил газ… и заглох. Чёрт, это вторая передача! Так, первую. Сзади тут же подскочил механик со стартёром и… ничего!
- Сцепление!!! – рявкнул в наушниках Джон.
Твою мать! Детская ошибка...
С пробуксовкой Энрике сорвался с места и выехал на трассу в какой-то плотнейшей группе. Опять места потерял! Где он сейчас вообще?
- Ты восьмой. Сосредоточься! Сосредоточься!!
Окей, пока он всё же идёт в зачётной десятке, и в гонке может ещё случиться всё что угодно. Это ж надо было так отвлечься и прозевать! Ведь просто один взгляд хотел кинуть. Но не нашёл Келли и потому зазевался. А действительно, почему её не было там? Пилот нажал кнопку связи.
- Джон.
- Слушаю.
- А Келли всё ещё в боксах?
- Да здесь она!! В боксах!! Сосредоточься, Рико. Ради бога, сконцентрируйся! Делай свою работу! Перед тобой - Михаэль. Отрывы следующие…
Ну что ж, она в боксах, всё в порядке. Теперь только гонка. Только гонка.

***

На 32-м круге хлынул ливень. Трасса превратилась в реку, забурлила, запузырилась. Пилоты один за другим начали нырять в боксы за дождевой резиной, и даже на ней еле удерживались на трассе, некоторые начали разворачиваться. Кто-то врезался в ограждение, разбросав обломки по трассе. И тогда, наконец, выпустили сэйфити-кар. Энрике тоже заехал на пит-стоп, и не смог удержаться от искушения опять пошарить глазами в боксах, вновь безрезультатно. Но в этот раз не замешкался, пит-стоп прошёл нормально и позади пейс-кара Энрике выехал всё на том же восьмом месте.
Даже на «прогулочной» скорости в плотном водяном тумане не было видно ни зги. Лишь в изогнутой кишке туннеля болиды вырывались из крепких объятий водной стихии. Испанец почему-то вспомнил, как года полтора назад они приезжали сюда с Келли – не в гоночный уикенд, нет – просто устроили себе крошечный трёхдневный отпуск и решили шикнуть, арендовав роскошную яхту в Монако. А ночью они мчались по этому залитому огнями туннелю на «бондовском» кабриолете Aston Martin DBS Volante, волосы Келли развевались от ветра, она была ослепительно красива, и казалось, что вся их последующая жизнь такой и будет – скоростной яркий туннель, ведущий в прекрасное и непредсказуемое будущее. Непредсказуемое, н-да…
Туча брызг при выезде из туннеля окатила пилота и холодным душем смыла воспоминания. Энрике едва не начал хлестать себя по щекам, но сдержался, вспомнив про шлем. Опять эти воспоминания, откуда вот это вот всё сейчас?! Сложнейшие условия: сквозь россыпь капель, покрывающих забрало шлема, не видны даже цифры на дисплее руля, машина буквально плывёт по трассе, в считанных сантиметрах от ограждений, каждое касание с которыми может стать фатальным – а он вспоминает кабриолет!
Пилот сорвал очередную помутневшую плёнку с забрала.
И, в конце концов, почему не Ирэн? Это было бы куда логичней! Хотя… Вряд ли. Энрике даже не был уверен, что Ирэн смотрит трансляцию сейчас в далёком Лондоне. Никогда не увлекалась гонками – её попросту не интересовало то, чем он занимается. В общем-то, их вообще мало что связывает – Ирэн и увлечений его не разделяет. Глаза у неё загораются, только когда она рассказывает о своей работе. Удивительно, что они вообще вместе. Если, конечно, это можно назвать словом «вместе». Людей кроме постели должно связывать что-то ещё.
С Келли связывало. Видимо, их связывало так много, что со временем они друг друга стали откровенно раздражать, как иногда раздражает отражение в зеркале. Но они понимали друг друга с полуслова. Они были, что называется, «на одной волне». Они заканчивали шутки друг друга. И они одинаково сильно стремились к целям.
Каждый – к своей цели…
Вереница болидов во главе с пейс-каром взобралась на холм к повороту Massenet, где справа от трассы угадывались очертания фонтана, с которым было связано одно забавное воспоминание. Они с Келли сидели здесь как-то летней ночью, фонтан тогда не работал и в спокойной водной глади отражались луна и звёзды. И тогда Келли…
Едва заслышав зловещее шуршание в правом повороте, Энрике мгновенно дернул руль влево… и не успел. Задний мост машины «уплыл» и болид завертелся, разбрасывая брызги. Испанец потерял ориентиры. Вот мимо промчался болид, второй, третий… и звук удара! Какой-то обломок просвистел рядом со шлемом Энрике. Пилот удара не почувствовал – болид плавно остановил вращение. Теперь испанец понял, где он находится – вращаясь, он пролетел метров сто вниз по наклонной прямой, аккурат к повороту Mirabeau, чудом не задев барьеры! А рядом с ним, уткнувшись в рельс, замер разбитый в хлам золотисто-чёрный Lotus, из которого не спеша выбирался Кими Райкконен. Болиды столпились позади них – места, чтобы объехать их обоих, в этом узком месте попросту не было!
Энрике осторожно повернул болид, объехал Lotus, за ним тронулись остальные.
- Что с Кими? Это из-за меня? – дрогнувшим голосом спросил пилот.
- Кими не пострадал. Всё в порядке.
- Я не виноват! Это был аквапланнинг! Я ничего не успел поделать!
- Я знаю. Мы уже сказали это FIA.
FIA. Значит те уже сделали запрос. Идёт разбирательство. Если его ещё и накажут...
- Ты не пострадал?
- Нет, я в полном порядке, болид тоже. Я не виноват!
- Плохо слышно, повтори. Ты в порядке?
- Да, да, в порядке! И Келли передайте, что я в порядке!
- Келли покинула трассу, просила передать это тебе. Сосредоточься.
Вот те раз. Почему? Показать, что разуверилась в нём? Да, у него не всё сейчас получается, но в таких условиях у всех проблемы! Неужели эти временные проблемы – повод, чтобы вот так вот лишать его поддержки? Сейчас, когда эта поддержка ему особенно нужна? Ведь сама же приехала…
- Ты идёшь одиннадцатым. Сосредоточься, Рико. Мы ещё можем взять очки. Время есть. Не волнуйся. Не ошибайся.
Вот так вот взяла и уехала. Внутри Энрике словно образовалась пустота. Мыслей не было.
- Понял, Джон. Иду одиннадцатым. В четвертом повороте много воды. И в шикане на поребрике срывает.
- Понял, Рико. Не используй поребрики. Переключи топливную смесь в позицию «D+». После чего сделай следующее…

***

Энрике не оштрафовали. Аварию Lotus признали гоночным инцидентом, связанным с осложнёнными погодными условиями. А ливень тем временем утих и через шесть кругов дали рестарт.
Машины катились, словно по льду. На первом же после рестарта круге столкнулись два болида и Энрике шёл в десятке. Но дождь прекратился полностью и трасса подсыхала стремительно. Пелетон начал растягиваться. Шедший впереди испанца болид едва не развернуло и Энрике обогнал его, выйдя на восьмое место. Джон диктовал ему время на круге – испанец штамповал круги один к одному – лишь первая пятёрка была быстрее него. И вот траектория высохла окончательно. Один из пилотов-аутсайдеров сменил резину на «сухую» и… установил быстрейший круг гонки. Механики всех команд выбежали на пит-лейн, готовые встретить «уцелевших» пилотов для смены резины.
- В боксы на этом круге, Рико. В боксы на этом круге.
Энрике ощущал себя единым целым с машиной. Он знал, что поворот La Rascasse надо проходить на два сантиметра правее идеальной траектории из-за того, что стёртое правое заднее колесо чуть пробуксовывает на кочке – теряется 0,08 секунды на круге. Он чувствовал небольшую вибрацию из-за проплешины на левом переднем – он «оквадратил» его на торможении перед Sainte Devote. Левое заднее слегка перегревалось и пилот на некоторых прямых уходил с сухой траектории, чтобы на влажном асфальте охладить шину.
- Резина ещё держит. Давай повременим, Джон.
- Рико, «окно» сейчас. Потом будет поздно.
- Я думаю, будет дождь.
- Почему?
Энрике не мог объяснить, почему. Он успевал смотреть и на небо. Он запоминал расположение туч и просветов. И он передвигался из одной точки трассы в другую быстрее любого метеоролога – он научился видеть небо в перспективе, в пространстве. Он видел не просто движение облаков – они видел, как они трансформируются в разных частях трассы. Он видел, как выглядит горизонт с разных точек.
- Я просто знаю. Будет дождь.
- Рико, в боксы.
- Нет.
- В боксы, чёрт возьми!!! – рявкнул Джон. Пилот не ответил.
После того, как все, кроме испанца, заехали и поменяли резину, Энрике стал вторым – лишь Хэмилтон выехал впереди него. Но трасса и правда высохла. Все пилоты ехали гораздо быстрее него. Испанец не мог сопротивляться обгонам. Уже через три круга он стал пятым. Через пять – восьмым. Через семь – тринадцатым. Несчастный Джон сидел на командном мостике, обхватив голову, и пытался высчитать, через сколько «сухих» кругов перегревшаяся дождевая резина Энрике лопнет.
А за девять кругов до финиша небеса в очередной раз разверзлись и стена воды обрушилась на трассу. Впрочем, поначалу это не возымело особого эффекта – траектория была тёплой, проезжавшие машины шинами убирали с неё воду, но всё же скорости чуть-чуть упали.
У всех, кроме Энрике.
За семь кругов до финиша скорости Энрике и остального пелетона сравнялись. А уже за шесть кругов до финиша он провёл свой первый обгон и ушёл, наконец, с «несчастливого» тринадцатого места.
Следующий круг испанец прошёл на четыре секунды быстрее всех, обогнал ещё двоих и вошёл в десятку. В водных условиях резина теперь слегка остыла. Её могло хватить до финиша.
За четыре круга до финиша развернуло Нико Росберга и ещё двоих Энрике обогнал сам – впрочем, те едва удерживали машины. Тем не менее, в боксы никто не спешил – все понимали, что едут в равных условиях, и пит-стоп для установки дождевых шин отбросит их далеко назад, они не успеют отыграть все те позиции, которые потеряют из-за пит-стопа.
А вот Энрике пит-стоп был не нужен – у него уже стояла «правильная» резина, пусть и истёртая напрочь.
Три круга до финиша – испанец четвёртый.
Два круга – второй, но блистательный Хэмилтон впереди в недосягаемых тридцати пяти секундах…
И трасса-река подхватывает серебристый болид англичанина, разворачивает и швыряет на рельс безопасности – у машины разбито переднее антикрыло. Хэмилтон осторожно ковыляет два поворота до пит-лейн, где ему за феноменальные 4,5 секунды меняют нос машины и ставят дождевую резину, после чего он вырывается обратно на трассу на последний круг… в полусекунде позади Энрике. У испанца практически мёртвая резина. Уже через три поворота, более-менее прогрев свой комплект шин, Хэмилтон атакует испанца… и обгон не удаётся. В следующем повороте атака повторяется, Энрике сносит… но он ловит машину, загораживает оптимальную траекторию и снова не пускает McLaren вперед.
Джон роняет наушники и не может сграбастать их ватными руками. Делегат FIA выходит на наблюдательный мостик с клетчатым флагом в руках. Механики обеих команд прильнули к ограждающей решетке на финишной прямой и уже вглядываются в последний поворот.
Атака перед туннелем. Атака после туннеля. Атака в «бассейне». Атака в последнем повороте – Хэмилтон позади, но выходит из последнего поворота чуть быстрее, берёт лучший разгон и вот оба болида уже несутся бок о бок, пересекают финишную черту, взмах флага, глаза всех механиков и зрителей устремляются на огромное информационное табло…

Энрике Кьеррес: победитель
Льюис Хэмилтон: +0.002 с

В жизни каждого человека есть отрезки времени, которые оказываются более важными, чем вся остальная жизнь. Отрезки времени, которые больше, чем какие-либо другие, приближают его к цели. Это может быть три часа защиты докторской диссертации для учёного. Это может быть девять минут выхода корабля на орбиту для космонавта. Это может быть десять секунд рывка к золотой медали для спринтера.
Для Энрике две тысячные доли секунды оказались более важными для него, для его цели, чем все предыдущие отсчитываемые секунды, минуты, часы, дни и годы.
Хотя, возможно, всё не насколько тонко, и самыми важными в его жизни оказались одна секунда и триста сорок две тысячных. Потому что через 1,342 секунды после пересечения финишной черты левое заднее колесо его болида взорвалось. Машину закрутило как волчок, Хэмилтон едва увернулся от неё. С громкими хлопками лопнуло ещё два колеса… и болид, наконец, замер на трассе.
- Живой? – прорезался голос Джона в наушниках.
- По… подташнивает немного, - хриплым слабым голосом ответил Энрике. – Покидать болид?
- Сиди уж, победитель. Да, покрутился ты сегодня. Сейчас тебе помогут выбраться. Поздрав… - голос гоночного инженера надломился, он упал лицом на пульт и зарыдал.

***

Дальнейшие события были удивительными для Энрике. Он их ощущал очень ярко, но в то же время очень смутно – так бывает, когда только просыпаешься после красочного сна: ты ещё переживаешь все эмоции, вызванные сном, но уже начинаешь забывать детали.
Обнимания с командой – все хлопают по плечам, по спине, девушки из пресс-службы команды целуют, вокруг кучи репортёров, что-то кричат, суют под нос микрофоны, глаза практически ослепли от десятков вспышек, люди в форменных рубашках FIA отводят на взвешивание, затем на подиум под дождём, рядом задорно улыбаются Хэмилтон и Уэббер, князь Альберт вручает кубок – Большой Приз Монако, брызги шампанского (оно, оказывается, так легко открывается! и у него самый лучший вкус на свете!), пресс-конференция, где Энрике начал забывать слова и срываться на испанский, какие-то подарки от команды, общее фото, поздравления-поздравления-поздравления, автомобиль отвозит шумную компанию в какой-то клуб, по пути Джон суёт Энрике его мобильник – на нём 144 СМСки и 59 неотвеченных вызовов. Энрике пролистывает СМС – какие-то витиеватые поздравления с незнакомых номеров, «YEEAAAH!!!» и даже просто «!!!!!!!!!!!!!!!!!!» от друзей… и короткое «поздравляю :-)» от Келли. Энрике нажимает на стрелочку обратного ответа: «спс». На смайлик сил уже не остаётся.
В клубе после пары коктейлей испанец немного приходит в себя, сидя у барной стойки. Подходят какие-то люди, просят автографы. Роспись выходит несколько кривой – руки всё ещё подрагивают. Члены его команды – механики, инженеры, Джон, Майлз – здесь же, о чём-то шутят, то и дело следуют взрывы смеха. Стробоскопы короткими вспышками высвечивают танцпол, гремит музыка, ему улыбаются симпатичные девушки. Он улыбается в ответ. Его улыбка становится задумчивой. Он набирает на мобильном: «а ты сейчас где?». Ответ через шесть долгих минут: «в аэропорту :-) скоро вылет». Энрике с всё той же призрачной улыбкой кивает каким-то своим мыслям, в его взгляде чувствуется лёгкое сожаление. Выключает мобильный, убирает его в карман и заказывает ещё один коктейль. Сегодня можно и нарушить строгий спортивный режим.

***

После долгих попыток попав, наконец, магнитным ключом в мишень, Энрике открыл дверь номера. Обшарил стену в поисках выключателя – нашёл только уже «пойдя на второй круг». Сфокусировал взгляд на наручных часах – четыре часа утра. Скоро он будет чувствовать себя ужасно - с непривычки алкоголь сильно ударил в голову. Но пока самочувствие было отличным, если не считать того, что его дико клонило в сон. Рухнул на кровать поверх покрывала, не раздеваясь, и закрыл глаза. Но – странная штука! – не спалось. Открыл глаза, лежал, смотря в белый потолок.
«спс». Спасибо. Спасибо, что ушла с трассы. Спасибо, что ушла из его мыслей. Так ведь правда лучше. Всё просто великолепно. Он – король мира! Как этот, как его… из «Титаника». Только его Титаник потонет ещё ой как не скоро. Сам Дитрих Матешиц, глава империи Red Bull, пожал ему сегодня руку – а это знак! Возможно, через пару сезонов он окажется в чемпионской команде австрийца. Или в Ferrari. Энрике Кьеррес – чемпион мира! Почему бы и нет? Весь мир лежит перед ним.
Энрике чуть приподнял голову, оглядел комнату. Пустоватые стены приятных тёплых оттенков, мягкий свет ламп. Огромная ТВ-панель на стене. Роскошные кресла. Минибар.
И абсолютная тишина. Хорошая у них здесь звукоизоляция.
Энрике встал, нетвёрдой походкой прошёл к минибару, осмотрел содержимое. Махнул рукой, вернулся обратно и опять свалился на кровать. Долго лежал, не закрывая глаз. Затем нашарил в кармане мобильник. Долго не мог совладать с интерфейсом. Энрике уже едва не плакал, когда наконец-то всё получилось и он выбрал нужный номер. С блаженной улыбкой он закрыл глаза и поднёс аппарат к уху.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», - раздалось там. Но Энрике этого уже не слышал – всё так же, по-младенчески, улыбаясь, он, наконец, уснул.

Ноябрь 2012 года

Темы: [ КреатиФФ ]

URL • Print • В цитатник

Комментарии:

Тарантул

27-12-2012 15:03

Всё, что попадает в паутину

закладки:

цитатник:

дневник:

местожительство: