Вернулись из 60-х. В кое-то веки я поиграла и поиграла отлично.
Только было я решила, что все, это последняя попытка, как мироздание напомнило, что по ходу, не бывает бывших ролевиков...

Однажды будет отчет ))
Пока что вот квента.

A writer hopes to leave behind a work no one forgets
And when he writes the end to find he has the right regrets
A writer has the empty page where he can use his pen
To mend his heart and try to start again.

Дорогой воображаемый дневник!

Меня не редко спрашивают, как в моей голове рождаются истории. Обычно я загадочно улыбаюсь и, сделав паузу, отвечаю, - всегда разное. Это мой особый талант, говорю я, или рассказываю о том, что самые лучшие сюжеты сняться мне каждую десятую субботу года… На самом деле все просто – Нью-Йорк полон историй – нужно только остановиться и оглядеться. Серьезно, ни одну свою книгу я не придумала с нуля. Всегда есть газетные сводки и новости по TV. А дальше немного фантазии, немного перестановки событий, чуть выкрученные краски и вуаля - история, которую люди смогут прочувствовать и в которую смогут поверить. Потому что люди вокруг на самом деле и есть герои моих историй и у них, как и у моих героев, тоже редко бывают счастливые финалы. Такая уж жизнь. Мои лучшие книги - «Мокрый асфальт» или «За изгородью мой дом» - даже они в остатке газетные вырезки... горы газетных вырезок…
Но иногда мне кажется, будто бы мои истории не только слова на бумаге. Ну да, большей частью мне кажется это под кайфом, но… мои книги… как будто кусочки мозайки складываются и выглядят реальными не потому что собраны из мгновений чьих-то жизней, о которых я прочла в прессе, а потому что то, о чем я пишу, воплощается в жизнь… Да и даже сами события, о которых я читаю – воплощение идей, когда либо приходивших мне в голову…
Джон – мой знакомый, тоже писатель, говорит, что это потому, что на самом деле существует лишь мое сознание, а все прочее только плоды деятельности моей мысли. Так что и все новостные заметки и все мои книги живут только благодаря существованию моего сознания. Джон, конечно, всегда смеется надо мной. Впрочем, солипсизм выглядит заманчивой идеей… по крайней мере до того момента, как ты начинаешь понимать, насколько такой путь пропитан одиночеством. Да и странно это – быть богом, не способным даже справится с ПМС…

************************
Когда над тобой постоянно висит угроза сгореть в ядерном апокалипсисе, стоит брать от жизни все. И я наслаждалась. Вечеринки, секс, выпивка, травка…. и море… море газет… А потом звук клавишь печатной машинки ночи напролет… Моя профессия в полной мере позволяла мне это. Творческие люди весьма изобретательны в развлечениях, да и проблемы феминизма, расизма, сексуальных предпочтений, о которых так любят кричать левые, от нас достаточно далеки. Творчество есть творчество, даже будь ты чернокожей певицей лесбиянкой.

Впрочем, на публике я не была столь распущена. Клэр - мой издатель – никогда не забывала напоминать мне, как должны вести себя достойные граждане Америки. А Кэти – фотограф, а позже моя близкая подруга, не раз снимавшая мои интервью и автограф-сессии, тщательно документировала публичный образ Эстер Пирс.
А потом я встретила Чака. Я искала идеи для новой книги и зашла на случайную выставку современного искусства. Выставка осталась бы ничем непримечательной, но в миг, когда в микрофон заговорил автор этих, скажу честно, ни на что не годных картин, мой мир перевернулся. Чак говорил, совершенно не задумываясь о том, какое он произведет впечатление на людей. И это сработало. Черт возьми, он гений, подумала я. Нельзя было упускать этого парня из виду. Что я и сделала. И мы о многом говорили. На крыше, в баре, в постели.

А потом все пошло под откос… Я думала написать книгу против фанатизма. Фанатизма любого рода. И я придумала персонажа. Сумасшедшего маньяка, скрывавшегося за маской харизматичного лидера секты. Складными речами он привлекал все больше сторонников и слово его стало для них божественным законом. Сначала в секте были семейные отношения, но потом… потом глава секты, Учитель, как его называли, стал призывать к убийствам, в начале нечистых на руку людей, а потом уже и простых граждан, вещая о глобальном очищении от рук правоверных. В конечном итоге сектанты напали на мирное ранчо, где и были застигнуты полицией. Тогда Учитель призвал своих последователей покончить с собой, что многие и успели сделать.
Я писала книгу, как всегда с несчястливым концом, а потом… потом я прочла заметку в газете о зверском нападении некоего Учителя и его паствы на поместье в пригороде Нью-Йорка… Имя и внешность Учителя так же упоминалось и… это были имя и облик моего героя. Такое же число убитых, тот же призыв к самоубийству… Я не верила глазам и, кажется, меня вырвало. Боже, неужели то, что я написала, воплотилось в жизнь… Я размышляла всю ночь, а на утро дописала несколько строк в книгу. О том, что несколько подвижников Учителя сбежали в неизвестном направлении до приезда полиции, а его самый преданный сторонник был арестован, но выпущен под залог, после чего тоже скрылся. Я и сейчас ненавижу себя за то, что выбрала именно такое продолжение, потому что примерно это я и прочла через час в свежей газете… Неужели это реально? Неужели мои слова… это значит, другие мои книги… сколько же человек я убила… девушка из приюта, водитель автобуса, сбивший ребенка, чернокожий студент, фермер и его семья…
Следующие недели я помню плохо… Я полностью потеряла контроль, много выпивки, одиночества и под конец, ЛСД. Потом я как будто очнулась. Я поняла, что срочно должна что-то сделать, как-то исправить то, что натворила! Мне нужен хоть какой-то счастливый финал, хоть для кого-то, книга не закончена! И я села за печатную машинку.
Прошла неделя, но к истории не прибавилось ни строчки. У меня не было мыслей, не было слов. Полный ступор. Если у меня и была когда-то муза, сейчас я явно осталась одна. Звонила Клэр, напоминала про сроки. В конце концов я послала ее к черту.
Я почти перестала спать, стала бояться каждой тени. Господи, я убила их! Что-то внутри меня убило невинных людей. Этот Учитель, может это я сделала его маньяком… И его сбежавшие подвижники… я даже не выбрала им имена, как их искать? Вдруг они начнут все заново в другом месте? Я опасна, опасна для окружающих! Я не могу это контролировать! Мне нужно уехать куда-нибудь подальше, мне нужно разобраться как это работает… как с этим покончить, как это выкорчевать…

Тогда я вспомнила о Святом Лете, мне рассказывал о нем Чак… И я просто сбежала. Ни мать, ни отец, ни Клэр, никто не знает, где я… Не очень честно, но мне плевать. Маме и папе и раньше особо не было это интересно.
Я прибилась к группе людей, которая именует себя брахманами. Их лидер по кличке Море считает себя кем-то вроде буддистского монаха… не важно… кажется, тут уважают личное пространство и не лезут со всякой ерундой, и главное, никто не считает лидера богом…

Море высказывает идеи похожие на солипсизм, называет их адвайта, еще он говорит о том, что нужно выбросить мусор из головы… О, это то, что мне нужно, похоже, в моей голове один мусор. Где-то в нем заблудилась моя муза, где-то в нем погребены все ответы. Я уже не знаю, во что верить, но тут, в этой общине, кажется, что-то тут есть…

Я сказала им, что ищу вдохновение, что хочу познать мир внутри себя. Чтобы оправдать отсутствие попыток сотворить какую-либо историю я дала обет творческой мауны.
Но мне все еще страшно. И не только заглядывать внутрь себя. Море хороший человек, но Учитель тоже выглядел для своих последователей мудрым, а еще левые… они приходят и призывают бороться с ситемой. Они задают вопросы, поднимают важные темы… А я не нахожу отклика в себе.. У меня нет мнения, я не выбирала сторон, я закрылась от мира, сбежала, выбросила мусор их терминологии из головы… Но я начинаю думать, что мое слово можно направить в благородное русло… Иногда ловлю себя на мысли о том, что два месяца у брахманов не помогли мне вернуть музу, может ей не хватает огня… Впрочем, может ли человек без убеждений нести мысль в массы? Особенно я со своим «талантом». И что если левые окажутся такой же сектой Учителя… Я, кажется, везде продолжаю видеть этот образ… Хорошо, что Чак здесь, мне нужно с кем-то поговорить…