Цикл открывается текстом, который по праву можно назвать гимном истины, гимном современных желаний, гимном открытого выражения своих мыслей и эмоций. Поэты прошлого говорят о красоте мира, любви, небесной выси, чистоте Иисуса и силе Отца его, но есть ли хоть капля своего, личностного отношения – истинных желаний, эмоций и сокровенных помыслов - в их текстах, витиеватых строках и плаксивых обращениях к себе? Кто решился сказать «Я хочу…»? Нет ничего удивительного в том, что мир несправедлив – некому высказать всю правду о том, каким он, мир, быть должен, и что он, мир, есть сейчас.

Я хочу, чтоб меня все любили,
Что есть высшая ценность современного мира? Деньги, связи, власть – как показывает практика, отнюдь не спасают от тоски и чаще – даже усиливают ее. Аристократы от скуки расписывают стены своими мозгами голубых кровей, режут родовитые вены неродовитыми, но такими притягательными бритвами, рвут фамильные кружева при повешении себя любимых. Миллионеры боятся ложного обвинения в укрывательстве налогов и отправки на урановые рудники где-то в Сибири. Люди с тысячами связей чаще всего несчастнее тех, у кого есть один, но настоящий друг. Быть может, женские журналы во многом правы, когда называют любовь высшим достоянием, но для лирического героя это не самоцель, а лишь фон деятельности или подобающая деятельности этой реакция со стороны славной публики. Плата.

Почитали, молили, несли
В своем сердце. Несчастными были
От святой безответной любви.
Основная мысль Нагорной Проповеди Иисуса: «Любовь есть Бог». Достоевский разделяет два типа «ума»: «ум ума» и «ум сердца». Православные философы считают, что «схождение ума в сердце» есть Путь. Таким образом, абстрактные понятия Души и Бога находятся в «сердце» каждого из нас, и, по мнению Ницше, под сердцем своим и подразумевал Христос рай и загробную жизнь (работа «Антихристианин»). Лирический герой предлагает подменить старого Бога и посягает на вакуум, образовавшийся в атеистическом мире. В конце концов, почему бы не родиться новому Богу, ведь прошло уже более двух тысяч лет…

Я хочу быть отцом новой веры,
Если «каждому воздастся по вере его», то почему бы не сотворить себе собственную, без «кумира» религию, и жить праведно по тем заповедям, которые являются точными для тебя самого, а не для двенадцати лентяев, мифически существовавших тысячи лет назад? Одна из центральных мыслей большинства текстов выражается фразой, оброненной Бенджамином Дизраэли: «Если мне хочется прочитать роман, я пишу его». Если автор этих строк захочет во что-то верить, он придумает себе веру.

Даже богом, и даже звездой,
Невольное богохульство: если в христианстве Бог есть все, то здесь звезда превыше земного Бога и находится вне Его. Истинное божество стало настолько недосягаемым, что оставило вместо себя тощего идола и тем самым унизилось сверх меры. Небоскребы выше церквей, а неоновые звезды выше распятий Голгофы.

Небосводом, стигматом, химерой,
Небосвод здесь – развитая идея шумерского толкования происхождения мира от Неба и Земли. И если Земля – мать – остается началом всего природного, натурального и естественного, то Небо чаще всего – возвышенно-далекое. В новой интерпретации – возвышенно-синтетическое, ненатуральное и абстрактное, как Абсолютное Искусство.
Имеется в виду стигматическое изображение, образуемое лучами, исходящими из одной точки и при идеальных условиях снова входящими в точку-начало после прохождения через совершенную оптическую систему. С одной стороны, речь идет о желании быть этой самой точкой-началом, дающей отсчет всем мыслительным потокам, понятиям, желаниям, миропониманию, идеологии и философии; с другой – прослеживается косвенный намек на несовершенство «оптической системы», собственно окружающего мира, в котором каждый человек не может быть началом и концом. В некотором плане христианский Бог – стигматическое изображение самого себя, выраженное в Святой Троице.
Химера здесь – и отсылка к оригинальной греческой Химере – огнедышащему трехголовому чудовищу, разорителю земель, и печальное обыгрывание второго толкования термина – «несбыточная мечта». И если первое вполне ясно: человек, ставший стигматом, уничтожает все, что не является частью его совершенного «я», то второе – много более грустная мелодия, напоминающая о том, что при неидеальном мире – оптическом пространстве – бытие самим собой, настоящим индивидом, является всего лишь несбыточной мечтой.

Я хочу быть любимым собой!
Если человек не может быть самим собой, началом и концом собственного идеального изображения, он становится несчастным. Когда нет возможности для самовыражения, окружающие не понимают твоих слов и «мысль изреченная есть ложь», открывается вся ужасающая неправильность оптической системы. Стигмат умирает. Тесно связано с понятием предыдущей строки - стигматизмом.

Я хочу в своей славе купаться,
Я хочу быть энергией лиц,
Речь идет о массовой популярности. Теория о том, что настоящая жизнь возможна лишь тогда, когда в тебя верят и о тебе знают – могут подтвердить твое существование – более тысячи человек, более чем жизнеспособна. Действительно, как доказать себе, что ты существуешь? Боль? Это смешно, морфий убивает боль – перестает ли жить человек, приняв наркотики? Нет. В теории PR часто проскальзывает мысль о том, что организации не существует, пока о ней не заговорили в СМИ. То же и с человеком. Новый вид наркотиков – популярность.

Я хочу быть омегой и сигмой,
Орионом, луной и судьбой,
Анаграммой и парадигмой,
Я хочу начинать новый бой.
Омега ( Ω ) – последняя буква греческого алфавита, символ конца. Так же и вымышленная автором звезда Омега, символизирующая конец старого мира. «Быть омегой» – быть последним, быть точкой, которая начинает новое, быть ядерным взрывом, который очищает мир под новую жизнь, быть солнечной вспышкой, сжигающей планету, быть пулей, освобождающей место в банке новому клерку. «Быть омегой» значит быть концом старого и началом нового, точкой перехода, в том числе – и ломкой сознания, о чем и говорится здесь.
Сигма ( ∑ ) – греческий знак, в современном бытовом варианте обозначающий «итого», «общим счетом», «в сумме». Обыгранный здесь образ «собирания» переиначивается в вариант «хочу быть суммой всего и всем одновременно», отсылает к
Теории Всеединства Владимира Соловьева и Льва Толстова.
Анаграмма – слово или словосочетание, образованное перестановкой букв другого слова или словосочетания. В данном контексте и подаче говорится о синтезе старых понятий, религий, мыслей и философских течений, из которых вырастает новая парадигма.
Парадигма – устойчивое понятие, образец, модель, тип, условный идеал. Лирический герой хочет быть знаковой фигурой, «колонной современности» и «идолом эпохи». Быть парадигмой – быть гарантом, тем, на что меряются прочие. В некотором плане Пушкин – парадигма русской поэзии, а Бог – парадигма жизни.

Сияние звезд: Вот это - Психоэстетика.