клуб заведен 17-06-2004
постоянные читатели [95]
Advocatus Dei, Afterlife, Anjgre, blackpuma_lara, Bladewalker, D@N, Darth Kenoby, deeply, dragonforce, E51, EllTau, elpis, Glenn, Gothic Club, hanami, Htotam, Hydralisk, InDifferent, Iron, Kasenok, Keti, kissa, Kukushetta, Leila, Leonardo, love_me_tender, Maatti Hrukonen, MARIPOSA, Marla Zinger, mirovaya, MISTIK, Morticia Addams, Nell-angel, Nikolavna, Paint It Black, Postman, Ptenchik, Pulim, Pulka, Roxana, ryecat, SharaWara, SharoWar, shvilinka, Sniffy, thanq, Ubuntu, vitacha, vladyu, Volna, Wida Winter, You_look_so_fine, zappa, Айуну, АКУНА МАТАТА, бабайка, Бесёнок, Бзиза фиолетовая, Букля_, Ёлочка, забудь, Зеленый чай, Зинка, Йенна, Йолкин, кАрАпУзькА, Клуб АРХипелаг, Клуб КИНОпередвижка, Клуб Серфенгистов, Компьютерный мир, Крестная фея, Леля, ленивец ёж, Ломоносова, Лохматая, ЛюкА, Маленькая язычница, Морья, МЯУ навсегда!, Обаяшка, Осень, ПАРАД УРОДОВ, Потерявшаяся, Призрак джедая, Ромашка, Скромняга-2, Слоненок, Спокойный, Тварь Гипербореи, Тигрра, Томми, Уиндина, Чел, Эль, Юльчатай
Advocatus Dei, Afterlife, Anjgre, blackpuma_lara, Bladewalker, D@N, Darth Kenoby, deeply, dragonforce, E51, EllTau, elpis, Glenn, Gothic Club, hanami, Htotam, Hydralisk, InDifferent, Iron, Kasenok, Keti, kissa, Kukushetta, Leila, Leonardo, love_me_tender, Maatti Hrukonen, MARIPOSA, Marla Zinger, mirovaya, MISTIK, Morticia Addams, Nell-angel, Nikolavna, Paint It Black, Postman, Ptenchik, Pulim, Pulka, Roxana, ryecat, SharaWara, SharoWar, shvilinka, Sniffy, thanq, Ubuntu, vitacha, vladyu, Volna, Wida Winter, You_look_so_fine, zappa, Айуну, АКУНА МАТАТА, бабайка, Бесёнок, Бзиза фиолетовая, Букля_, Ёлочка, забудь, Зеленый чай, Зинка, Йенна, Йолкин, кАрАпУзькА, Клуб АРХипелаг, Клуб КИНОпередвижка, Клуб Серфенгистов, Компьютерный мир, Крестная фея, Леля, ленивец ёж, Ломоносова, Лохматая, ЛюкА, Маленькая язычница, Морья, МЯУ навсегда!, Обаяшка, Осень, ПАРАД УРОДОВ, Потерявшаяся, Призрак джедая, Ромашка, Скромняга-2, Слоненок, Спокойный, Тварь Гипербореи, Тигрра, Томми, Уиндина, Чел, Эль, Юльчатай
участники [91]
Afterlife, ahaogogo, ALTHEA, Anjgre, Arishka, Biggest, blackpuma_lara, Bladewalker, BlutS, Charmer, chip, D@N, Darth Schturmer, deeply, di, dragonforce, Drama Queen, E51, elpis, fidelio, Freija, Girl_Dream, GURMANoid, Iceberg, Imagine, Infection, Iron, Kanpu3Ka, Klepa2008, Ksu, Leonardo, love_me_tender, Nikolavna, Paolo, PoolMan, Postman, Pulim, Pulka, Sailing Star, SharaWara, shvilinka, Soncha, Terra, the_coffe_girl, Timeo, Ubuntu, vasilek_byl, vladyu, vorvirgo, Wida Winter, Winterlady, Айуну, АКУНА МАТАТА, Андрейка, Архив Леммуса, Бзиза фиолетовая, Букля, Динго, забудь, Заноза, зет, злая рыба осетрина, Змия_Безочковая, Йенна, Крестная фея, ленивец ёж, ЛюБИмаЯ, ЛюкА, Маленькая язычница, Мишень, Морья, МЯУ навсегда!, Натанаэль, Неудачник, Призрак джедая, равновесие, РЖУНИМАГУ, Ромм, Слоненок, Сушка, Тварь Гипербореи, Теша, Тигрра, Фламиника, Чел, Чужая милая, ШиндЗ, Ыч, Эластика, Эль Ленэль, Эшерэ
Afterlife, ahaogogo, ALTHEA, Anjgre, Arishka, Biggest, blackpuma_lara, Bladewalker, BlutS, Charmer, chip, D@N, Darth Schturmer, deeply, di, dragonforce, Drama Queen, E51, elpis, fidelio, Freija, Girl_Dream, GURMANoid, Iceberg, Imagine, Infection, Iron, Kanpu3Ka, Klepa2008, Ksu, Leonardo, love_me_tender, Nikolavna, Paolo, PoolMan, Postman, Pulim, Pulka, Sailing Star, SharaWara, shvilinka, Soncha, Terra, the_coffe_girl, Timeo, Ubuntu, vasilek_byl, vladyu, vorvirgo, Wida Winter, Winterlady, Айуну, АКУНА МАТАТА, Андрейка, Архив Леммуса, Бзиза фиолетовая, Букля, Динго, забудь, Заноза, зет, злая рыба осетрина, Змия_Безочковая, Йенна, Крестная фея, ленивец ёж, ЛюБИмаЯ, ЛюкА, Маленькая язычница, Мишень, Морья, МЯУ навсегда!, Натанаэль, Неудачник, Призрак джедая, равновесие, РЖУНИМАГУ, Ромм, Слоненок, Сушка, Тварь Гипербореи, Теша, Тигрра, Фламиника, Чел, Чужая милая, ШиндЗ, Ыч, Эластика, Эль Ленэль, Эшерэ
цитатник:
- • лента
клуб:
12-03-2005 04:04 Nikolavna » рассказ
Верный
Это была единственная собака в моей жизни. Мне было тринадцать лет, я уже два года как лишилась отца, а старший брат, окончив нашу Тенькинскую среднюю школу (первый выпуск) уехал с Колымы в Москву и поступил во ВГИК. Мама обилась с ног, работая воспитателем в школе-интернате в утра до ночи, чтобы прокормить себя и нас. Невесело мне жилось, особенно зимой, когда круглосуточная ночь опускается на землю и не дает передышки до поздней, майской весны. С электричеством встаешь, под фонарями спешишь по лютому морозу в школу, при свете лампочек сидишь на уроках, а приходишь домой - включаешь свет, закрываешь ставни и слушаешь, как на дворе воет ветер, а дома я одна.
И вдруг судьба подарила мне редкую удачу: под зиму у меня появился щенок - неуклюжий, толстый, пушистый, на коротких лапках. Сердце мое сразу оттаяло, когда я прижала к телу это тёплое, суетливое, повизгивающее существо, посчитавшее меня своей мамой.
Я кормила его тушенкой и омлетом, обнимала, тискала и целовала в крутой лобик, целыми днями он карабкался мне на колени, точил свои крохотные зубы об мои валенки, на которых в конце концов образовались преждевременные дырки. В общем, это был прелестный малыш, обеспечивший надолго счастье общения...
У меня появился друг, друг, который ни разу не изменил, не предал, который оправдал данное ему имя - Верный.
Жизнь с Верным стала осмысленней и веселей. Щенок овчарки, каковым он был, рос на глазах, участвуя в моих играх, бегая на перегонки по снежной улице. Он быстро понял, что такое "прятки", ловко исчезал на глазах - и только края ушек торчали из-за сугроба: он ещё не соображал, что они выше его глаз. Позднее он понял и это...
Он понимал всё, копировал наши действия. Недалеко от нашего барака была очень глубокая прорубь, так как река Детрин, петлей окружая райцентр, промерзала на метр. К этой проруби мы ходили за водой. Вёдра цепляли верёвкой, чтобы почерпнуть воды. Верный находил на помойке пустую консервную банку и носился кругами вокруг проруби, пытаясь просунуть голову в ёмкостью в прорубь и не доставая до журчащей влаги.
Когда мы рубили кругляши лиственницы на поленья и таскали их в сени, наш помощник тоже подхватывал щепку или поленце и тащил туда же.
В обиду меня он никому не давал: с ним было не страшно ни в посёлке, ни в тайге, куда он позже сопровождал нас с мамой в походах за ягодами и шишками. Одно огорчало: он ловко ловил белок и бурундуков, обитающих в низкорослом, дающем обильный урожай шишек стланике, и приносил мне их мёртвые тушки. Я ругала его, тыча бедной жертвой в морду, но он не понимал, почему я не принимаю такие царские подарки, и продолжал охотиться.
В то время, в пятидесятые годы, Колыма была местом ссылки и “врагов Советской власти” и бандитов. В тайге было полно беглых, которым удавалось покинуть зону, обманув или убив охрану. Эти голодные, отчаявшиеся бедолаги, а порою страшные уркаганы - убийцы были опасны.
Но делать запасы на зиму было необходимо не только белкам и бурундукам. И мы с мамой ходили в щедрую тайгу, а наш Верный, озорничая недалеко от нас, никого из двуногих и близко не подпускал: густая шерсть на загривке при приближении опасности вздыбливалась, красивая пасть с рядом образцовых клыков и злобное предупреждающее рычание не предвещало ничего хорошего: нас обходили стороной.
Когда пёс вырос окончательно, его пришлось посадить на цепь. Охранник он был надёжный - люди обходили угол барака, где у нас была своя дверь, стороной, даже дорожку новую проторили подальше. Признавал он, кроме нас с мамой, соседей из другой половины лома, где была интернатская прачечная, мою ближайшую подругу Галю Гашкову и земляка-саратовца, молодого старателя Женю, который работал на прииске, но часто приезжал по делам в районный центр и останавливался у нас.
Поскольку места в нашей каморке было очень мало, мама стелила ему на полу, около буржуйки. Помню, как он в полной темноте (окна изнутри закрывались на ночь ставнями) на ощупь выбрался за дверь по нужде. Крадучись, чтобы нас не разбудить, он вернулся в комнату и стал шарить по полу в поисках своей импровизированной постели. Потом нас разбудили какие-то ударные звуки, мама спросила: “Женя, ты что?” “Да ничего”, - ответил он, угомонившись.
Утром мы хохотали до слез, обнаружив нашего гостя под столом, на постилке Верного, который вальяжно растянулся на простынях, поближе к печке.
Наши соседи по бараку, бывшие заключённые, научили Верного незаметно вытаскивать у посетителей кошельки и носовые платки из карманов. Тут уж маме пришлось поругаться с карманных дел мастерами, но они маму уважали и на замечание не обиделись.
Однажды Верный увязался провожать меня в школу. Прозвенел звонок, но наш любимый учитель математики Александр Алексеевич Никитин, которого мы прозвали А2 Никитин, как он расписывался в дневниках, почему-то на свой первый урок не явился. Мы радостно галдели, предвкушая нежданный отдых, но тут кто-то из ребят разглядел в предрассветное окно, что на пороге школы собралась толпа, почему-то не просочившаяся в двери. Мы ринулись посмотреть, что там случилось. На пороге школы, задом к двери, а пастью к тем, кто пришел после меня, сидел мой верный страж, скаля зубы.
А2 Никитин, милейший человек и прекрасный учитель, войдя в класс в заснеженных валенках и с посиневшим, обмороженном ещё при отсидке по политической 58 статье носом, узнав, чья это собака, отправил меня к доске решать задачи.
И всё-таки всё хорошее, как и плохое, на свете кончается. Так оборвалась внезапно жизненная связь с моей единственной, верной и бесконечно любимой собакой. После окончания седьмого класса мы с мамой поехали в отпуск в Москву проведать брата и поесть фруктов-овощей. Путешествие было нескончаемым: месяц добирались всеми видами транспорта, включая пароход, от поселка до Москвы, два месяца пробыли в отпуске, месяц ехали назад.
Прибыли уже по снегу, 1октября. Знакомые, которым мы доверили нашего любимца, не уберегла его: урки, особо жестокие и неработающие преступники, хитростью выкрали его на мясо и шкуру...
еще рассказы о животных здесь 
Это была единственная собака в моей жизни. Мне было тринадцать лет, я уже два года как лишилась отца, а старший брат, окончив нашу Тенькинскую среднюю школу (первый выпуск) уехал с Колымы в Москву и поступил во ВГИК. Мама обилась с ног, работая воспитателем в школе-интернате в утра до ночи, чтобы прокормить себя и нас. Невесело мне жилось, особенно зимой, когда круглосуточная ночь опускается на землю и не дает передышки до поздней, майской весны. С электричеством встаешь, под фонарями спешишь по лютому морозу в школу, при свете лампочек сидишь на уроках, а приходишь домой - включаешь свет, закрываешь ставни и слушаешь, как на дворе воет ветер, а дома я одна.
И вдруг судьба подарила мне редкую удачу: под зиму у меня появился щенок - неуклюжий, толстый, пушистый, на коротких лапках. Сердце мое сразу оттаяло, когда я прижала к телу это тёплое, суетливое, повизгивающее существо, посчитавшее меня своей мамой.
Я кормила его тушенкой и омлетом, обнимала, тискала и целовала в крутой лобик, целыми днями он карабкался мне на колени, точил свои крохотные зубы об мои валенки, на которых в конце концов образовались преждевременные дырки. В общем, это был прелестный малыш, обеспечивший надолго счастье общения...
У меня появился друг, друг, который ни разу не изменил, не предал, который оправдал данное ему имя - Верный.
Жизнь с Верным стала осмысленней и веселей. Щенок овчарки, каковым он был, рос на глазах, участвуя в моих играх, бегая на перегонки по снежной улице. Он быстро понял, что такое "прятки", ловко исчезал на глазах - и только края ушек торчали из-за сугроба: он ещё не соображал, что они выше его глаз. Позднее он понял и это...
Он понимал всё, копировал наши действия. Недалеко от нашего барака была очень глубокая прорубь, так как река Детрин, петлей окружая райцентр, промерзала на метр. К этой проруби мы ходили за водой. Вёдра цепляли верёвкой, чтобы почерпнуть воды. Верный находил на помойке пустую консервную банку и носился кругами вокруг проруби, пытаясь просунуть голову в ёмкостью в прорубь и не доставая до журчащей влаги.
Когда мы рубили кругляши лиственницы на поленья и таскали их в сени, наш помощник тоже подхватывал щепку или поленце и тащил туда же.
В обиду меня он никому не давал: с ним было не страшно ни в посёлке, ни в тайге, куда он позже сопровождал нас с мамой в походах за ягодами и шишками. Одно огорчало: он ловко ловил белок и бурундуков, обитающих в низкорослом, дающем обильный урожай шишек стланике, и приносил мне их мёртвые тушки. Я ругала его, тыча бедной жертвой в морду, но он не понимал, почему я не принимаю такие царские подарки, и продолжал охотиться.
В то время, в пятидесятые годы, Колыма была местом ссылки и “врагов Советской власти” и бандитов. В тайге было полно беглых, которым удавалось покинуть зону, обманув или убив охрану. Эти голодные, отчаявшиеся бедолаги, а порою страшные уркаганы - убийцы были опасны.
Но делать запасы на зиму было необходимо не только белкам и бурундукам. И мы с мамой ходили в щедрую тайгу, а наш Верный, озорничая недалеко от нас, никого из двуногих и близко не подпускал: густая шерсть на загривке при приближении опасности вздыбливалась, красивая пасть с рядом образцовых клыков и злобное предупреждающее рычание не предвещало ничего хорошего: нас обходили стороной.
Когда пёс вырос окончательно, его пришлось посадить на цепь. Охранник он был надёжный - люди обходили угол барака, где у нас была своя дверь, стороной, даже дорожку новую проторили подальше. Признавал он, кроме нас с мамой, соседей из другой половины лома, где была интернатская прачечная, мою ближайшую подругу Галю Гашкову и земляка-саратовца, молодого старателя Женю, который работал на прииске, но часто приезжал по делам в районный центр и останавливался у нас.
Поскольку места в нашей каморке было очень мало, мама стелила ему на полу, около буржуйки. Помню, как он в полной темноте (окна изнутри закрывались на ночь ставнями) на ощупь выбрался за дверь по нужде. Крадучись, чтобы нас не разбудить, он вернулся в комнату и стал шарить по полу в поисках своей импровизированной постели. Потом нас разбудили какие-то ударные звуки, мама спросила: “Женя, ты что?” “Да ничего”, - ответил он, угомонившись.
Утром мы хохотали до слез, обнаружив нашего гостя под столом, на постилке Верного, который вальяжно растянулся на простынях, поближе к печке.
Наши соседи по бараку, бывшие заключённые, научили Верного незаметно вытаскивать у посетителей кошельки и носовые платки из карманов. Тут уж маме пришлось поругаться с карманных дел мастерами, но они маму уважали и на замечание не обиделись.
Однажды Верный увязался провожать меня в школу. Прозвенел звонок, но наш любимый учитель математики Александр Алексеевич Никитин, которого мы прозвали А2 Никитин, как он расписывался в дневниках, почему-то на свой первый урок не явился. Мы радостно галдели, предвкушая нежданный отдых, но тут кто-то из ребят разглядел в предрассветное окно, что на пороге школы собралась толпа, почему-то не просочившаяся в двери. Мы ринулись посмотреть, что там случилось. На пороге школы, задом к двери, а пастью к тем, кто пришел после меня, сидел мой верный страж, скаля зубы.
А2 Никитин, милейший человек и прекрасный учитель, войдя в класс в заснеженных валенках и с посиневшим, обмороженном ещё при отсидке по политической 58 статье носом, узнав, чья это собака, отправил меня к доске решать задачи.
И всё-таки всё хорошее, как и плохое, на свете кончается. Так оборвалась внезапно жизненная связь с моей единственной, верной и бесконечно любимой собакой. После окончания седьмого класса мы с мамой поехали в отпуск в Москву проведать брата и поесть фруктов-овощей. Путешествие было нескончаемым: месяц добирались всеми видами транспорта, включая пароход, от поселка до Москвы, два месяца пробыли в отпуске, месяц ехали назад.
Прибыли уже по снегу, 1октября. Знакомые, которым мы доверили нашего любимца, не уберегла его: урки, особо жестокие и неработающие преступники, хитростью выкрали его на мясо и шкуру...
еще рассказы о животных здесь
отредактировано: 23-05-2007 06:19 - mydog
Группы: [ собаки ]
[ стихи и рассказы ]
Народ, а кто-то еще про нас..
[Print]
ленивец ёж