Давно это было, тогда ещё и велосипед не изобрели.
Тогда поляки назывались словаками, а словаки чехами, а чехи туркменами, а вот Туркмен баши и тогда был. Но это не имеет отношение к делу.

А дело было поздней весной, в начале сентября, что по старому календарю был августом, а по новому апрелем, это ещё не упоминая китайского и звёздного. Впрочём о последних двух мы тогда не знали, а кто знал, тщательно скрывал, дабы не ввести ещё большей путаницы.

Листья только-только распустились из почек местных редакторов бульварных газет и пестрили яркими заголовками: "Ахтунг, Ахтунг, торпеды к бою!"
Это наступали фашистские оккупанты
Правда, так как они народ интеллигентный, сразу извинялись, но никто всерьез их извинения не воспринимал, а вот отдавленные ноги простить не мог.
Ну а вы что хотели - велосипедов нет, ходить так приходится - все ноги в мозолях, а когда тебе все любимые мозоли отдавили тут не до извинений.
Вот и пошла Русь матушка, на Германию злодейку.
И сидим мы так, значит, в окопе, я ВВП, МЮЛ и ВВЖ, яблоки жуём.
Антоновка.
Кислая – жуть!
МЮЛ так вообще на Чингисхана похож стал, правда в кепке.
А ВВЖ, как сощурился, так от него все подальше отсели - он же сам себя евреем назвал, а тут такой прищур - не к добру.
Вот сидим мы, щуримся, яблоки жуём, а вокруг пули свистят. Свистят, да не просто, а прям насвистывают, и не абы кабы, а мелодию из фильма "17-мгновений весны".
А мы сидим, яблоки жуем, да на тов. Тихонова глаза косим... или просто от яблок косим. Не важно. Важно то, что тов. Тихонов не выдержал, встал во весь рост, и возмущаться начал:
- Что это вы на меня так смотрите!? Не шпион я! И даже не разведчик!
- Может провокатор? - поинтересовался ВВЖ
- НЕТ! - ловко парировал Тихонов.
- А кто же ты? - не унимался ВВЖ, - может диверсант?
- Я актёр! - гордо заявил тов. Тихонов
- ВАУ - хором сказали все.
- А вы думали! - совсем уж возгордился Тихонов.
- А мы думали ты - шпион, разведчик, провокатор и диверсант, - честно ответил ВВЖ
Тов. Тихонов обиделся и отвернулся от ВВЖ
А ВВЖ показал ему язык.
Но язык от кислых яблок на воздухе совсем не выдержал и сам собой свернулся рулончиком и залез обратно.
Долго ВВЖ пальцами пытался его высунуть, но тщетно. Так что не ждите его фразочек до конца моего рассказа.
А вот ВВП язык не высовывал и говорить мог.
Вот он и сказал:
- А что, - говорит, - может в атаку?
А почему бы не в атаку? - спросила Хакомада (или как её все называли Хиросима) и достала настольную игру по мотивам известной манги – Евангилион.
- А НУ УБЕРИ! - возмутился МЮЛ. - Мы ещё с японцами как следует не разобрались!
- Вот ты ксенофоб! - изощренно матернулась Хиросима-ака-Хакомадо, - да чтоб твой папа негром был!
МЮЛ ехидно улыбнулся и показал Хиросиме язык, быстро убрав его обратно.
Хирисима так же показала ему язык, но не подумала его убрать столь же быстро, как МЮЛ, и её постигла та же участь что и ВВЖ
- Два - сказал Чубайс и что-то записал в свой блокнот
- Нет, - сказал ВВП, - так дело не пойдёт! Если я вдруг прикажу - в атаку, то кто "ура" кричать будет?
- Может на плёнку запишем? - спросил тов. Тихонов, - Потом можно и по громкоговорителю прокрутить.
- А это идея! - сказал ВВП, - всё-таки светлая у тебя голова, Штирлиц.
- Я не Штирлиц! - возмутился тов. Тихонов.
- Не важно, главное полезно. Итак, дайте этим двоим, - показал ВВП на Хиросиму и ВВЖ, - воды, и (явно вспомнив школьный курс по химии) - мыла. Щёлочь с кислотой разберётся.А мне принесите мой сониэриксон с диктофоном
Так и сделали...
...не смотря на все сопротивления ВВЖ и Хиросимы.


Дело было уже к вечеру, сидим мы вокруг новенького сониэрикса. Тогда они большие были, это сониэриксы - с патефон, и так же с ручкой... и с пластинкой... и связи не было. А какая связь если башен сотовых операторов ещё не построили. Не удивляйтесь, были и такие времена.
Но речь не об этом.
Сидим мы, значит, – я, ВВП и МЮЛ, а рядом ВВЖ и Хакомада, пускают мыльные пузыри, а за ними ещё с пол сотни всяких разных, а к ним в придачу ещё и тов. Тиханов с губной гармошкой и гильзой от патрона.
В губную горошку он гудел "ах мой милый августен", а когда в него начали кидать портянками, при этом не вынимая их из сапог, он начал дуть в патрон "не думай о секундах свысока". К нему попробовал пристроиться Кабзон, но, увидев поднятые над головами правые пары сапог с портянками (левые ловил тов. Тихонов), он передумал.

И тут поступил приказ ВВП – кричать "ура". Мы и гаркнули.
Кто ж знал, что так получится?

Гаркнули мы акурат, когда к нам немцы подкопались. Они, гады, свою окопу до нас дорыли.
Так вот, мы гаркнули, аж все вороны в округе в воздух поднялись, закаркали. Сколько стреляли – пофиг, а тут один дружный "УРА" и все как лётчики по тревоге с коек на пол падают, так же и они с земли в небо шуганились.

И такое началось. Немцы глядь на небо – всё черно, только обрывки неба меж чёрными крыльями просматриваются. Струхнули немцы и давай с перепугу обратно окопу закапывать.

А мы, как поняли в чём дело, давай их гнать от туда. Вот ещё, такая окопа и закопать!. Нам она и самим не помешает. Тем более до самого немецкого лагеря.

Впрочем, до него самого мы их и гнали. А как нагнали, гнали дальше. Ну а что вы хотите – инерция. По законам физики, нас мог остановить только табун равный по массе нашему табуну. А мы были именно табуном, хотя и с табором – цыгане привязались, пока немцев гнали все деньги повыманивали, а какие невыманили – спёрли, а какие не спёрли – подделали. Вот так мы гнали немцев до самой Германии, а когда до неё добежали, побежали дальше. Немцы, гады, как в своём родном городе оказались сразу по погребам, щёлочкам, люкам, сейфам, шкафам, под кроватями, матрасами, линолеумами, паркетами, за столбами, за деревьями, за жёнами, за адвокатами, да за дипломатическими неприкосновенностями попрятались.
И хорошо попрятались, мы их и не заметили. Мимо пробежали.
Опомнились поздно. Но зато оказались в тылу врага.
И стали там воевать с врагом. Партизанить, диверсии совершать, двойных агентов подсовывать, а проще говоря всякие пакости строить.
Именно там тов. Тихонов стал Отто-фон-Штирлицем. Но это уже другая история.

А до конца войны оставалось четверть часа, не считая двух лет, семи месяцев, трёх дней и 72 часов.