Я только что вступил в клуб, не думал, что одного нажатия на линк будет для этого достаточно, хочу представить вам на критику мою миниатюру, надеюсь не удостоитсья очнеь уж консервативных комментариев по поводу отношения или не отношения к тематике клуба.
_________

Коридор

Старая лампа, покрытая темно-серой пылью, почти незаметно, лениво и пьяно, раскачивается то вправо,
то влево. Жестяной абажур покрыт многострадальной на вид ржавчиной, которой уже не один десяток лет; под абажуром еле светится замызганная, грязная лампочка. Несмотря на то, что она светится, в ней не чувствуется ни тепла, ни энергии, ни жизни: она еле освещает себя и покореженный абажур, висящий на изгрызенном и грязном шнуре, и явно чувствуется, что по ней не проходит электричество, она просто светится как бы из последних сил, в агонии, бесконечной агонии, она источает ослабевший свет своим желанием погаснуть. Но от этого света вокруг не становиться ни светлее, ни, тем более, темнее... Низкий и узкий бесконечный коридор, в котором я стою сам, освещается своей ядовитостью, без какого-либо источника света, несмотря на то, что такие же лампы висят на всем протяжении этого странного корридора, и все они оставляют ощущение, что когда-то были людьми, которых навеки осудили на такую участь.
Коридор виден из-за странного, холодного красного света, в нем чувствуется сырость, гниль, ядовито-горькие искорки тлеющей жизни. Здесь нет дверей, но когда-то были... их очертания и формы слегка выходят из грязных стен, но они давно приросли к этим стенам пылью и безумием этого коридора. Через засохшую грязь, покрывающую эти серо-коричневые стены, видны мутно-синие артерии и вены, они все еще слабо, но нервно пульсируют, без какого-либо определенного ритма. Это место когда-то было живым, и но я не знаю, так ли это сейчас? Пол коридора на пять сантиметров покрыт какой-то непроницаемой, липкой и густой черной жидкостью, но, судя по стенам, ее уровень когда-то давно был выше. Где-то мне до пояса видны мерзкие темно-серые, почти черные, покрытые вьевшейся пылью, следы засохшей массы. Я провожу рукой по стене. Мои пальцы, с какой-то парадоксальной лаской для этого места, скользят по шершавой стене. Я чувствую, как пульсируют вены внутри нее, собирая поверхностью ладони клочья пыли, я иду вдоль стены. Под ногами хлюпает и пытается удержаться за подошвы моих ботинок черная, вязкая жидкость. Я чувствую, что в артериях растет давление, усиливается беспокойное напряжение. Коридор становится кроваво- красным, все вокруг теряет четкость, перед взором все плывет, стена становится все более горячей, в ней с бешеным темпом пульсирует кровь по извилистым артериям. В последний раз ближайшая ко мне лампочка загорается неистовой и яркой вспышкой и тут же лопается. В мгновение ока разлетевшиеся осколки застывают в воздухе, их движение почти остановилось, они, медленно крутясь, еле заметно летят дальше, приобретая в моих глазах четкость. Я с интересом наблюдаю, как это все происходит. Вдруг один из мельчайших осколков яркой вспышкой превращается в маленькую белую бабочку, от которой исходит мягкий белый свет, она ритмично и грациозно машет крылышками. Я чувствую, что что-то брызнуло мне на щеку, от чего резко оборачиваюсь и вижу, как рядом со мной лопнула артерия и источает фантаном мутную бордовую кровь. Давление растет, вот еще одна и еще, еще...еще. Я оборачиваюсь и вижу, что я окружен белыми светящимися мотыльками. Чувствую, как напряжение медленно остывает, как зрение вновь приобретает четкость. Маленькие крылатые твари начинают лететь вместе вдоль коридора. Медленно, хлюпая по черной жиже, я иду за ними по окровавленному коридору, они освещают мне путь. Я продолжаю идти, начинаю понимать, что сей коридор никогда не имел ни начала ни конца, он существует просто так, здесь никогда никого не было, никто его не строил, он просто был и все,он существует за пределами вселенной, за пределами материи, за пределами логического понимания, порожденный полным отсутствием каких- либо законов и порядков, каких- либо условий и понятий, какой- либо закономерности. Он состоит из той материи, которая являеться полной противоположностью упорядоченной материи, он состоит из хаоса. Все это место является не более, чем насмешкой над порядком, псевдореальностью, издевательской симуляцией законов физики, оптики и порядка.
Из темноты появляется очертание какого-то странного существа, отдаленно напоминающего человека: это очень похоже на анотомическую скульптуру, которая стоит в непонятной и необъяснимой позе. Я подхожу ближе и замечаю, что у него есть лицо, которое не соответствует ни одному закону пропорций лица человека, впрочем, как и все его тело. Это создание смело можно назвать гениальнейшим памятником ассиметрии. Теперь я стою рядом с ним, но он не смотрит на меня, и похоже даже не замечает, зато теперь я могу спокойно его разглядеть. Это сине-зеленое сборище оголенных костей и мышц, со странным, но красивым лицом. У него два выразительных, полностью черных глаза, устремленных куда-то в пустоту. Он, слегка касаясь пола большим пальцем левой ноги, твердо стоит на полу. Его левая нога длинная, худощавая, жилистая и тонкая; колено находится намного выше, чем должно было бы находиться. Правая нога напоминает конус, она шире у основания и очень узкая, в какой-то мере даже острая, в конце она вздернута вверх и согнута на семьдесят пять градусов. Его правая рука почти длиной с его рост, она от костлявого плеча проходит под правым бедром и касается указательным пальцем левой пятки. Ну, а левая рука не особо отличается длиной от нормальной руки человека; непонятное существо загнуло ее за спиной так, что видна лишь ладонь, держащая в руке лампочку. Он смотрит в сторону, в темную пустоту впереди. Я пробую всмотреться в глубь коридора, возможно, я замечу, что- нибудь, на что он смотрит. Осматривая окровавленные стены, гнилой темный потолок, черную гущу, покрывающую пол, я замечаю одну из "дверей", которые, по- видимому, лишь деталь стены, или они, может, и настоящие, но, чтобы их открыть , нужно их выломать человеку, обладающему атлетической силой.Но что в этой двери отличалось? У нее нет круглой металлической ручки, она, похоже, отломлена. Стоило мне это заметить, как освещение всего коридора плавно поменялось на бледно-голубое, отчего место моей прогулки не стало менее мрачным. С пародоксальной легкостью распахнулась та самая дверь без ручки, из- за нее бьет яркий, абсолютно чистый белый свет, от него странная тварь начинает щурить глаза. Спустя мгновение в двери появляются два абсолютно черных силуэта, и я понимаю, что они лишь тени без хозяев, нашедшие свою свободу. Две тени - атлетичный мужчина во фраке и молодая стройная дама в вечернем платье - они кружатся в красивом, возможно, даже немного меланхоличном танце. Их движения не плавные, они стоят и через секунду мгновенно перемещаются, как бы метаморфируя из первого кадра сразу в двадцатый, если сравнивать это явление с изображением кинопленки. За ними захлопнулась дверь. Они кружатся и кружатся, красивая одежда развевается в воздухе, вот они уже у противоположной двери. Парочка остановилась, рука девушки легла на ручку двери, мужчина наклонился к ней и нежно поцеловал ее в губы; дверь распахнулась и они исчезли в таком же ярком свете. Перед тем, как захлопнулась и вторая дверь, послышался лишь звонкий девичий смех. Вновь в коридор вернулось кроваво-красное освещение и убогая, унылая атмосфера. Я замечаю, что на тонких губах человекоподобного существа появилась умиленная улыбка. Он поворачивает голову в мою сторону, его черные глаза разглядывают меня, его левая рука выходит из- за спины с грацией марионетки и протягивает мне лампочку, которая по мере приближения ко мне, превращается в ручку от двери.
Я беру ее из его костлявых длинных пальцев и направляюсь к двери.
Я вставляю ручку на место и когда я ее отпускаю, раздается щелчок, ручка дергается один раз и вновь срастается со своей дверью.
Дверь медленно, с скрипом, открывается, за ней все тот же непроницаемый белый свет; черная густая жидкость начинает течь с порога, но тут же растворяется в белизне. Я делаю шаг вперед, осторожно и неуверенно, второй, третий... мои черные следы мгновенно исчезают бесследно. Я оборачиваюсь и замечаю, что позади у меня уже нет двери, через которую я вошел, одна лишь белая пустота вокруг. Я начинаю понимать, что это последнее место, куда можно прийти, дальше дороги нет, так же, как и нет дороги назад.