Начинаю возрождать клуб. Добавила новую группу - "Истории". Туда буду скидывать истории, которые могут чем-то тронуть или поднять настроение.

- Значит, расположение такое. Я сижу за столом. Слева газета. Справа чашка кофе, посреди стола пачка печенья.
- Прямо-таки вижу её своими глазами.
- Чего или, вернее, кого ты не видишь, потому что я ещё о нём не упомянул, так это типа, который тоже сидит за столом, - сказал Артур. - Он сидит напротив меня.
- Как он выглядит?
- В высшей степени обыкновенно. Портфель. Деловой костюм. Судя по его виду, он был неспособен сделать что-то странное.
- Ага. Я таких знаю. Ну и что он сделал?
- Он сделал вот что: перегнулся через стол, взял пачку печенья, разорвал, вытащил одно и...
- Что?
- Съел.
- Что?
- Он его съел.
Фенчерч в изумлении смотрела на Артура.
- Как же ты поступил?
- При данных обстоятельствах я поступил так, как поступил бы любой англичанин, у которого в жилах кровь, а не вода. Я был вынужден посмотреть на это сквозь пальцы, - ответил Артур.
- Что? Почему?
- Ну, мы ведь к таким ситуациям не подготовлены. Я порылся у себя в душе и обнаружил, что ни воспитание, ни личный опыт, ни даже первобытные инстинкты не подсказывают мне, как я должен поступить, если некто, сидящий прямо передо мной, тихо-мирно крадёт у меня одно печенье.
- Но ты мог... - Фенчерч подумала. - Знаешь, я тоже не уверена, что бы я сделала. Ну и что дальше?
- Я в негодовании уставился в кроссворд, - сказал Артур. - Не мог отгадать ни одного слова, глотнул кофе - он был слишком горячий, так что делать было нечего. Я взял себя в руки. Потом взял печенье, очень стараясь не заметить, что пачка каким-то чудодейственным образом оказалась вскрытой...
- Значит, ты не сдаёшься и занимаешь твёрдую позицию.
- Я борюсь по-своему. Я съедаю печенье. Я ем его очень медленно, так, чтобы бросалось в глаза и он видел, что я делаю. Когда я ем печенье, - сказал Артур, - я ем его, как надо.
- И что он сделал?
- Взял еще одно. Честно, так и было. Он взял ещё одно печенье и съел его. Чистая правда. Как то, что мы сидим на земле.
Фенчерч заерзала в каком-то непонятном смущении.
- Сложность состояла в том, - продолжал Артур, - что в первый раз я промолчал, а во второй начать разговор было ещё труднее. Ну что я должен был сказать? "Извините меня... я не мог не заметить, э-э..." Не получается. И я сделал вид, что не замечаю, пожалуй, ещё старательнее, чем раньше.
- Ну знаешь...
- Я снова вперил глаза в кроссворд и по-прежнему не мог сдвинуться с места, но при этом частично проявил ту силу британского духа, которую Генрих V выказал в день Святого Криспина... [25 октября 1415 года (в день Святого Криспина) Генрих V разбил французские войска в битве при Азенкуре]
- И что дальше?
- Я вновь пошёл напролом. Я взял второе печенье, - сказал Артур. - И на секунду мы встретились взглядом.
- Вот так?
- Да, то есть нет, не совсем так. Но наши взгляды скрестились. Всего на секунду. И тут же мы оба отвернулись. Но я тебя уверяю, что в воздухе пробежала искра. Над нашим столиком образовался очаг напряженности. Примерно в это самое время.
- Ещё бы.
- Так мы съели всю пачку. Он, я, он, я...
- Всю пачку?
- Ну в ней было всего восемь штук, но в те минуты мне казалось, что прошла целая жизнь. Наверно, гладиаторам на арене и то было легче.
- Гладиаторы сражались на солнцепёке, - сказала Фенчерч. - Физически они страдали больше.
- Тем не менее. Ну ладно. Когда останки погубленной пачки валялись между нами, этот тип, сделав своё гнусное дело, наконец поднялся и ушёл. Разумеется, я вздохнул с облегчением. До моего поезда оставалось несколько минут, и я допил кофе, встал, взял газету, и под ней...
- Ну же?
- Лежала моя пачка печенья.

Дуглас Адамс. Всего хорошего, и спасибо за рыбу!

Взято у Artt