Почему почти все гении – сумасшедшие? Или их гениальность- результат сумасшествия. А может, их сумасшествие следствие гениальности...Да, даже завидую…Не знаю, что бы я выбрал, сумасшествие и гениальность, или жизнь обычного, рядового, человека пользы…Эх, какое циничное выражение…человек пользы…фу…кто это у нас так выразился?....Ах, точно, Тойнби.. Нет, серьезно. Я понимаю, что человек либо гений, либо гражданин, но все-таки, некрасиво звучит. Но справедливо..А, черт..философия…Философствуя, можно и пакость оправдать, и благо разметать. Ну что такое…начинаешь ДУМАТЬ, как уже за твоей спиной стоят нервные расстройства, бессонницы, депрессии и говорят тебе : «Привет, друг! В гении не хотим податься? Ты, брат, близко к этому! Поломай еще чуток голову понятием истины, и придешь к тому, чего добиваешься…». Да, гениям много открывалось. А зная ИСТИНУ, куда с ней? Кому нужна потом?

Год спустя.

-Привет! Как жизнь? Семья, дети..
-Нормально, куда денутся…сам как?
-Также.



По коридору шел невысокий человек, в руке он нес небольшой чемоданчик. Хороший костюм, дорогие ботинки, запонки из белого золота, очки в золотой оправе. И все хорошо, но взгляд этого человека был задумчивый, блуждающий. Я уверена, мысли его были намного выше и дальше работы, семьи… Он шел и вглядывался в деревья за огромным окном, шелестящие золотыми листьями. Ему казалось, что они как будто исполняли танец, неторопливый и одновременно стремительный, печальный и завораживающий, полный смысла, которого нам не понять.
-Не понять… - вздохнул и грустно улыбнулся.

Зайдя в офис, кинул портфель на стол, снял пиджак, развязал галстук, который утром старательно завязывала ему жена, кинул в кресло. Мысли его повернулись к семье. Он любил свою жену. Но не так, как любит женщину мужчина. Наверно немного отстраненно… да наверное, так. Да, он ее уважает, она красива, умна, безупречный вкус…Но он наблюдает за ней как с высока. Она всегда на земле, заботится о детях, о доме, о еде, она очень вкусно готовит…Но в нем то самом этой практичности не было. Она же никогда не смотрела выше, шире, глубже. Может, не хотела, может не могла, это всегда остается с человеком. Он ее любил, как мать своих детей. За то, что она его жена, вот и все.

Портфель лежал на столе. Он не смотрел на него, но не на секунду не забывал. Там, стопкой листков, плотно исписанных нервным, почерком, похожих на кардиограмму, лежало его дитя. Это все, ради чего просыпался по утрам, ходил на работу, гулял с собакой. Лишь для того, чтобы вечером, заперевшись в кабинете, достать чистый белый лист бумаги, любовно провести по нему рукой, и карандашом вывести первую большую букву…

В том самом кабинете, в уютном свете настольной лампы за сотни ночей безжалостно бывали порваны, смяты, сожжены миллионы листков, с безмолвно кричащими на них словами. Но раз в миллион он брал в руки исписанный лист, пристально вглядывался в него, и, на несколько мгновений, а может и часов, задумывался. Он что-то вписывал по верх строк, или стирал что-то. Тогда он возносился над действительностью, он был целиком в себе, а может во Вселенной. Может, Вселенная - была он, а он – Вселенная. Иногда он не успевал записывать свои мысли, сердился, путался, спорил сам с собой. Но противоречия, как известно, приводят к истине…

Год спустя.

Этой ночью ему не спалось, как и миллион ночей до этого…
Что? Что я должен сделать, чтобы моя жизнь имела смысл? Господи, да ведь его и нет! Но я так не могу! Я не могу так жить! Работать, зарабатывать деньги, потом тратить, тратить, потом опять зарабатывать, тратить, снова… и все по тому же избитому кругу! Как шестеренка в механизме…Что я? Кто я? Зачем я нужен?
За окном как год назад - осень. Ночь тепла, он выходит из дома в одном халате. В нескольких метрах от дома - лес, за ним озеро, такое большое, что наверно несколько стай лебедей могли жить тут, всегда думал он. Может, и был прав.
Внезапный порыв заставил его пойти в чащу леса. Сначала он шел неуверенно, спотыкаясь и озираясь по сторонам. Но затем все более ускоряя шаг, смотря прямо перед собой, он двигался, как будто знал цель…Он выбежал к озеру. Упал на колени, уткнулся головой в песок. Оставаясь на коленях, выпрямился, надрывно закричал на небо. Он на него кричал, страшно, рыдая, всхлипывая, дрожа и задыхаясь.
Небо горько смотрело на своего сына. Может, на одного из лучших своих сынов.
.
Через сто лет человечество получило еще одного гения. Писателя. Его романы, не признанные современниками, один за другим признавались шедеврами. У него было много поклонников, подражателей…Цветы на его могиле всегда были свежими, его именем был назван город…Правда, о нем ходило немало слухов, складывалось немало легенд. Необычный, говорили, был человек, а может, и странный…Правды никогда и никому уже не узнать…)))))))))))