Я тут наткнулся на очень интересных писателей.

Что меня в них привлекло? Интеллектуальность языка, четкие аналогии, описывающие мысль очень кратко и нереально наглядно. Читая - оказываешься в самой гуще событий посредством обсолютно не связанных аналогий. Умение передавать не просто эмоции и чувства, а общее эмоциональное состояние человека. Ну и конечно - лаконичностью. Лаконичностью, которая показывает мир, на описание которого у Толстого ушел бы ни один том - и в результате - необходимостью много додумывать и понимать. Редкий писатель заставляет думать. И как средство для этого - невероятно богатый язык.

Иногда одна фраза передает настолько глубоко все чувства и эмоции писателя:
Вот, к примеру, о цензуре СССР:
"Пытка неизвестностью придумана давно и действует исправно. Тихо-тихо тянула из меня все жилы издательская машина. Я мог лишь ждать и не сорваться - никто, ничто и звать никак. Пассивный залог в русском языке называется страдательным."

Или о бессмысленной работе
"Эта майская песня кончилась в сентябре: меня взяли временно на место, как водится, ушедшей в декрет машинистки. Она уже родила, и теперь по утрам тошнило меня."

И этого - масса.

У одного из них есть расказ "Гуру" (Всем рекомендую кстати именно с этого рассказа начинать - он покажет "Ваши" ли это авторы), который в точности описывает стиль их обоих. Если интересно:

Вещь должна читаться в один присест, - утверждал он. - Исключения -
беллетристика: детектив, авантюра, ах-любовь. Оправдания: роман-шедевр, по
концентрации информации не уступающий короткой прозе. Таких - несколько
десятков в мировой истории.

Концентрация - мысли, чувства, толкования! Вещь тем совершеннее, чем
больше в ней информации на единицу объема! Чем больше трактовок она
допускает! Настоящий трехмерный сюжет - это всегда символ! Настоящий
сюжетный рассказ - всегда притча!

Каждая буква должна быть единственно возможной в тексте.
Редактирование - для распустех и лентяев, вечных стажеров.

Не нагромождай детали - тебе кажется, что они уточняют, а на самом
деле они отвлекают от точного изображения. Каждый как-то представляет себе
то, о чем читает, твое дело - задействовать его ассоциативное зрение
одной-двумя деталями. Скупость текста - это богатство восприятия, дорогой
мой.

Первое. Научись писать легко, свободно - и небрежно - так же, как
говоришь. Не тужься и не старайся. Как бог на душу положит. Обычный устный
пересказ - но в записи, без сокращений.

Второе. Пиши о том, что знаешь, видел и пережил. Точнее, подробнее,
размашистее.

Третье. Научись писать длинно. Прикинь нужный объем, и пиши втрое
длиннее. Придумывай несуществующие, но возможные подробности. Чем больше,
тем лучше. Фантазируй. Хулигань.

Четвертое. А теперь ври напропалую. Придумывай от начала и до конца;
начнет вылезать и правда - вставляй и правду. Верь, что это так же
правдоподобно, как то, что ты пережил. То, что ты нафантазировал, ты
знаешь не хуже, чем всамделишное.

- Так. Первый класс мы окончили: научились выводить палочки и
крючочки. Едем дальше, о мой ездун:
Пятое. Выкидывай все, что можно выкинуть! Своди страницу в абзац, а
абзац - в предложение! Не печалься, что из пятнадцати страниц останутся
полторы. Зато останется жилистое мясо на костях, а не одежды на жирке.

Шестое. Никаких украшений! Никаких повторов! Ищи синонимы, заменяй
повторяющееся на странице слово чем хочешь! Никаких "что" и "чтобы",
никаких "если" и "следовательно", "так" и "который".

Седьмое! - он стукнул кулаком по стене. - Необходимо соотношение,
пропорция между прочитанным и пережитым на своей шкуре, между передуманным
и услышанным от людей, между рафинированной информацией из книг и знанием
через ободранные бока.

Восьмое, - спокойно сказал он осенью. - Наляжем на синтаксис.
Восемь знаков препинания способны сделать с текстом что угодно. Пробуй,
перегибай палку, ищи. Изменяй смысл текста на обратный только синтаксисом.
Почитай-ка, голубчик, Стерна. Лермонтова, которого ты не знаешь.

Девятое, - объявил он тихо и торжественно. - Что каждая деталь
должна работать, что ружье должно выстрелить - это ты уже знаешь. Слушай
прием асов: ружье, которое не стреляет. Это похитрее. Почитай-ка
внимательно Акутагаву Рюноскэ-сан, величайшего мастера короткой прозы всех
времен и народов; один лишь мистер По не уступает ему. Почитай "Сомнение"
и "В чаще". Обрати внимание на меч, который исчез неизвестно куда и
почему, на отсутствующий палец, о котором так и не было спрошено.
Акутагава владел - на уровне технического приема! - величайшим секретом,
юноша: умением одной деталью давать неизмеримую глубину подтекста,
ощущение неисчерпаемости всех факторов происходящего...

Десятое. Вставляй лишние, ненужные по смыслу слова. Но чтоб без
этих слов - пропадал смак фразы. На стол клади "Мольера" Михаила
Афанасьевича.

О честности, - говорил он, и голос его садился и сипел стершейся
иглой, не способной выдержать накал исходящей энергии, - энергии,
замешанной на познании, страдании, злости. - Ты обязан отдавать себе
абсолютный отчет во всех мотивах своих поступков. В своих истинных
чувствах. Не бойся казаться себе чудовищем, - бойся быть им, не зная
этого. И не думай, что другие лучше тебя. Они такие же! Не обольщайся - и
не обижайся.
Тогда ты _п_о_й_м_е_ш_ь_, что в каждом человеке есть все. Все чувства
и мотивы, и святость и злодейство.