Не сваливай вину свою, старик,
о предках и эпохе спор излишен;
наследственность и век - лишь черновик,
а начисто себя мы сами пишем.

Россияне живут и ждут,
уловляя малейший знак,
понимая, что наебут,
но не зная, когда и как.

Вожди протёрли все углы,
ища для нас ключи-отмычки,
чтоб мы трудились как волы,
а ели-пили как синички.

Когда, отказаться не вправе,
мы тонем в друзьях и приятелях,
я горестно думаю: Авель
задушен был в братских объятиях.

Моё безделье будет долгим,
ещё до края я не дожил,
а те, кто жизнь считают долгом,
пусть объяснят, кому я должен.

Когда судьба, дойдя до перекрёстка,
колеблется, куда ей повернуть,
не бойся неназойливо, но жёстко
слегка её коленом подтолкнуть.

Здесь - реликвии. Это святыни.
Посмотрите, почтенные гости.
Гости смотрят глазами пустыми,
видят тряпки, обломки и кости.

Здесь, как везде, и тьма, и свет,
и жизни дивная игра,
и, как везде, спасенья нет
от ярых рыцарей добра.

Живу привольно и кудряво,
поскольку резво и упрямо
хожу налево и направо
везде, где умный ходит прямо.

Когда я спешу, суечусь и сную,
то словно живу на вокзале
и жизнь проживаю совсем не свою,
а чью-то, что мне навязали.

Думаю я, глядя на собрата -
пьяницу, подонка, неудачника, -
как его отец кричал когда-то:
"Мальчика! Жена родила мальчика!"

Я Россию часто вспоминаю,
думая о давнем дорогом,
я другой такой страны не знаю,
где так вольно, смирно и кругом.

Увы, всему на свете есть предел:
облез фасад и высохли стропила;
в автобусе на девку поглядел,
она мне молча место уступила.

Стократ блажен, кому дано
избегнуть осени, в которой
бормочет старое гавно,
что было фауной и флорой.