В иврите есть ёмкое словечко - леhитбарген. Типа, "забуржуазеть". Это антоним богемы, и это значит что у тебя есть тёпленькое буржуазное гнёздышко, работа-квартира-машина и конечно, дети. То, что я "забуржуазела" окончательно, я поняла, когда мы проезжали город Модиин. Есть у нас такой город, лет 15 ему отроду, между Иерусалимом и Тель Авивом. И всегда он мне казался противным, как какой-то игрушечный Барби-город. Селятся там, в основном, молодые семьи с маленькими детьми (что, кстати, в будущем обещает демографическую проблему), и всё у них бррр! новенькое и функциональненькое: детских садов понатыкано, площадок и шопинг-центров для буржуазных мамашек.
А где архитектура? Где улицы с атмосферой? Где шуты и короли, где художники, с глазами красными от травы и бессонных ночей?
И вот проезжаем мы недавно этот Модиин, смотрю: какой симпатичный город! Всё для детей: детских садов много, площадок, да и на шоппинг есть куда сходить

А сегодня вообще... Пригласил меня на день рождения Йоав, наш с Ниром и японцем Катсуйоши общий друг. День рождения он справлял в классном пабе, рекомендую, кстати: Ротшильд, 12. Такой, типа, заброшенный старинный дом, обустроен, как паб. Пришли мы с Ниром в 22:00, поздравили Йоава, выпили по бокалу вина. Музыка орет, накурено, разговаривать невозможно. Кацуйоши меня спрашивает: "Почему музыка так орёт?" Я объясняю: "Это нужно для интимности. Нефига ж неслышно, поэтому, чтобы поговорить, приходится друг к другу наклоняться и говорить близко от уха." А мы с Ниром давно не виделись, поговорить охота. В общем, в 23:00 мы уже слиняли из этого бара на Ротшильд, засели в какой-то суши-киоск и всласть наговорились про наших детей. Я ему про ГВ, он мне про то, как постриг своего сына и т.п. Аж самим смешно. Эх, а как же я любила все эти тель-авивские ночные бары, громкую музыку, атмосферу свиданий, секса на одну ночь, томных многозначительных взглядов. Как хорошо, что всё это было, и как хорошо, что мне больше не нужно в этих пабах ошиваться.